Очнется ли Горхолл от зимней спячки?

В начале ноября стало известно, что городская управа Таллинна больше не исключает возможности сноса простоявшего без дела более десяти лет и пришедшего в упадок Горхолла с целью создания на его месте нового конференц- и концертного центра. По словам мэра Таллинна Михаила Кылварта, горуправа хочет начать дискуссию о будущем этой приморской зоны.

Описывая Горхолл, часто упоминают, что внешний вид этого комплекса напоминает пирамиды майя и старые шведские бастионы, окружающие Старый город. Однако, по словам автора проекта архитектора Райне Карпа, вдохновением для концертного зала послужили древние амфитеатры, многие из которых до сих пор сохранились в странах Средиземноморья и где даже спустя более двух тысяч лет после постройки можно проводить представления и концерты. К сожалению, при нынешнем положении дел срок службы нашего амфитеатра, вероятно, будет гораздо короче.

Таллиннский Горхолл

• Архитекторы – Райне Карп и Рийна Алтмяэ.
• Архитекторы по интерьеру – Юло Сирп и Марианн Хакк.
• Строительство было завершено к Московским Летним Олимпийским играм 1980 года.
• Первым мероприятием стало празднование 40-летия ЭССР.

• Первоначальное название здания – Таллиннский дворец культуры и спорта им. В. И. Ленина.

За три десятилетия Горхолл с его расположением на берегу моря, близостью к порту, зрительным залом на 4200 мест, ледовой ареной и кафе превратился для жителей и гостей города в значимый объект, имеющий ценность с точки зрения как культуры, так и пространства. «Горхолл погружается в зимнюю спячку», – сказали на последнем мероприятии, которое состоялось в декабре 2009 года. Последующие попытки найти инвесторов для реконструкции масштабного сооружения не увенчались успехом. Этой осенью Таллиннская горуправа обнародовала план перепланировки участка уже без нынешнего Горхолла.

Профессор Эстонской академии художеств Андрес Кург. Фото: Частный архив

Профессор теории архитектуры Эстонской академии художеств Андрес Кург сказал, что «генеральный план Таллинна 1972 года уже предусматривал создание приморского парка, на краю которого планировалось построить Горхолл. Под этим тогда подразумевался громоздкий спортивный зал вроде ледовой арены "Тондираба", где можно было бы проводить спортивные соревнования и концерты».

Архитектор Райне Карп подтвердил, что Горхолл «был построен не из-за Олимпийских игр и не исходя из идеи приморского парка в генплане, а потому, что это был заказ Москвы, и это произошло гораздо раньше, когда об Олимпийских играх еще ничего не было известно».

Карп вспомнил, что в то время Москва распорядилась построить в столицах республик большие залы вместимостью около 6 000 мест, где можно было бы играть в хоккей и проводить съезды. «Когда мы начали проектировать, в Литве такой уже был готов. То, что у нас это совпало с Олимпийскими играми, было просто случайностью. Я бы сказал, очень неприятной случайностью», – отметил заслуженный архитектор.

Карп имел в виду, что, возможно, в противном случае качество сооружения не было бы таким плохим из-за спешки, и многие из запланированных инновационных технических решений удалось бы реализовать.

Горхолл стал первым зданием советского периода, соединившим центр города с морем.

В 1974 году существовало множество вариантов мест для строительства большого спортивного зала, но, по словам Карпа, наиболее предпочтительными были три: у спортивного зала «Калев» на углу улицы Юхкентали, нынешнее место расположения Горхолла - рядом с бывшим зерновым элеватором, и участок Певческого поля за верхними воротами.

«В Союзе архитекторов состоялась большая дискуссия. Архитекторы говорили, что приморский парк должен дождаться чего-то лучшего, а спортивный зал можно построить на Юхкентали. Но Олимпиада спутала все карты», – вспоминает Карп. Предложенный им компромисс заключался в том, чтобы построить на территории приморского парка большой концертный зал, а ледовую арену разместить внизу, потому рядом проходила железнодорожная колея.

Хоккей – любимый вид спорта Леонида Брежнева

Тогда опасались, что, как это было принято в советские времена, в каком-нибудь дорогом для нас месте захотят принудительно возвести гигантский ледовый дворец. Хоккей был любимым видом спорта режима, с помощью которого стремились завоевать международную славу и воспитывали патриотизм. Наши архитекторы тогда сделали все возможное, чтобы избежать подобной громадины. Одним из достижений проекта Карпа было то, что ледовая арена не доминировала, а архитектурная концепция в целом не была похожа на то, что строилось в других местах на территории Советского Союза.

Директор Эстонского музея архитектуры Трийн Ояри. Фото: Михкель Марипуу

По словам директора Эстонского музея архитектуры Трийн Ояри, Горхолл стал первым зданием советского периода, соединившим центр города с морем. «Сейчас молодым людям трудно представить, но в 1970-е годы вся набережная Таллинна использовалась под военные или промышленные объекты. Окрестности порта Ванасадам были для простых горожан запретной зоной. Там был только пассажирский порт, откуда в Финляндию отправлялся "белый корабль", бетонный и судоремонтный заводы, между которыми к пассажирскому порту вилась узенькая дорожка».

Ояри отметила, что использование прибрежной территории в градостроительной практике мира началось только в 1960-1970-х годах. «Сегодня мы восхищаемся развитием прибрежных районов в Барселоне, Лондоне, Амстердаме и других городах, но они являются результатом бума недвижимости 1980-х. Горхолл – это, можно даже сказать, ранний и хороший пример такого изменения мышления: город начинал приближаться к морю», – рассуждает она.

Однако в советское время Горхолл был единственным таким объектом в Таллинне, все остальное оставалось закрытой территорией вплоть до восстановления независимости Эстонии. 

К счастью, гигантский променад не был построен

Сегодня мало кому известно, что после открытия гостиницы «Виру» в 1972 году был создан план: проложить от нее прямой путь к морю через считавшуюся в то время бесполезной промзону, которая превратилась потом в квартал Ротерманна. По словам архитектора Ирины Рауд, в те годы считалось, что ценным является только Старый город. Благодаря сопротивлению молодых архитекторов, но, наверное, скорее из-за нехватки денег, кварталы Ротерманна, Каламая, Кассисаба и другие исторические районы остались нетронутыми.

В 1974 году Международный Олимпийский комитет предоставил Москве право на проведение Олимпийских игр 1980 года, а местом проведения парусной регаты должен был стать Таллинн. Руководство ЭССР увидело возможность построить множество необходимых сооружений, включая большой спортивный зал, который уже ранее требовала Москва и к строительству которого теперь можно было приступить, учитывая и местные интересы.

Проектировщик Горхолла архитектор Райне Карп. Фото: Pärnu Postimees

Проектирование было поручено занимавшемуся градостроительством четвертому отделу Эстпромпроекта, где работал архитектор Райне Карп. Теперь нужно было быстро определиться с местом. «Это было сотрудничество между нашим четвертым отделом и главным архитектором Таллинна Дмитрием Брунсом. Окончательный выбор места был сделан по инициативе Брунса – решили, что построим все же у моря, чтобы благодаря возведению этого здания мы смогли бы совершить хоть какой-то прорыв к цивилизации из цепи военных и промышленных зданий, окаймлявших Таллинн со стороны моря», – рассказывает Карп, добавляя, что сразу же, как они определились с местом, он приступил к проектированию.

Проектирование и строительство шли рука об руку

Выбор места определил архитектурную концепцию: здание должно было стать неотъемлемой частью будущего приморского парка, завершать будущий бульвар, быть естественным продолжением Старого города, не перекрывать силуэт Таллинна с моря, разрешить конфликт между железной дорогой, ведущей в порт, и потоком людей.

«Варианты сооружения с современным экстерьером были отброшены в самом начале проектирования, так как силуэт Старого города с моря перекрывать было запрещено уже тогда, а это не позволяло использовать высокие конструкции из стекла или алюминия, не было и возможности применять пилоны или вантовые конструкции. Напротив, это был почти фортификационный экстерьер, продолжение древних бастионов», - вспоминает отвечавший за техническую сторону проектирования Горхолла главный инженер тогдашнего Промпроекта Гуннар Нурмет.

Мастер-макетчик Отто Кивисалу и главный инженер Эстпромпроекта Гуннар Нурмет рядом с макетом таллиннского Горхолла. Фото: Эрих Норман/Национальный архив Эстонии

Горхолл был построен на сваях, забитых в землю на глубину тридцати метров – пять шестиметровых свай последовательно сваривались одна за другой по мере того, как предыдущая уже исчезала в глубине. С качеством строительства были большие проблемы с самого начала, потому что, хотя объект получал необходимые материалы быстрее других, качество было ниже всякой критики. По словам Райне Карпа, все лучшие строители работали над проектом Таллиннского олимпийского парусного центра в Пирита (TOP). Кроме этого, приоритетной задачей являлось и строительство гостиницы «Олимпия».

«Время от времени начиналась паника, и на работу отправляли комсомольцев, заключенных, а также солдат. Была полная неразбериха», – описывает Карп условия строительства. Ему часто приходилось бывать на стройке, когда строители не могли разобраться в проекте, и ему приходилось объяснять.

Кривые стены

По словам Нурмета, качество работ приходилось проверять постоянно, поскольку со всей Эстонии и из других республик на работу привозили непонятно кого.

По вечерам Нурмет часто приходил на стройплощадку, так как очень беспокоился о происходящем там. «На меня даже жаловались: стены были кривыми, будто лиса хвостом вильнула. Меня достало, и я разбил эту стенку», – вспоминает он. Иногда, по его словам, на строительной площадке суетилось до двух тысяч человек, но работа от этого не становилась лучше.

Делегаты XVIII съезда ВЛКСМ на коммунистическом субботнике во время строительства таллиннского Горхолла. Фото: Вернер Пухм/Päevaleht/Национальный архив Эстонии

Согласно впечатлениям Райне Карпа, на этой большой стройке не было явного руководителя и координатора, поскольку другие олимпийские объекты оказались более важными. «Когда у нас были готовы первые эскизы, мы пошли показать их председателю горисполкома Ивару Каллиону. Тогда я сделал небольшую модель в масштабе 1:500, и она ему понравилась. Каллион очень переживал из-за всей этой истории с Олимпиадой, и после он сказал нам, что это было первое счастливое утро за долгое время. Как только Каллион сказал свое слово, другие городские чиновники больше не спорили», – говорит архитектор, оставшийся довольным встречей.

Спешка в подготовке к Олимпийским играм и беспорядочная советская организация, а также нехватка иностранной валюты исключили многие технические решения из первоначальных планов, например, механизмы, которые должны были вращаться и поднимать сцену. Однако несколько хороших идей все же получили шанс на существование – самой известной из них стала подвижная стена между зрительным залом и гардеробом.

Признание Горхолла и его создателей

1983 – Гран-при архитектурной биеннале «Интерарх-83», золотая медаль президента Международного союза архитекторов и премия.

1984 – Государственная премия СССР в области архитектуры, благодаря которой здание было включено в список объектов культурного наследия.

«Идея появилась в процессе работы, – поясняет Райне Карп. – Там был большой круглый периметр, я подумал, что будет глупо делать там двери, и решил, что современная техника позволит сделать там поднимающуюся стену. Члены строительного комитета боялись, что это может превратиться в гильотину, мол, неизвестно, что может случиться». В то время в гостинице «Виру» проходили совещания, в основном связанные со строительством гостиницы «Олимпия», так как на эту постройку было обещано больше валюты.

Финны учли пожелания архитектора

«Однажды на совещании проектировщики, члены строительного комитета и представители финской компании обсуждали, стоит ли делать эту "гильотину", то есть гармошечный механизм, или установить кучу обычных дверей, но так и не приняли решение», - рассказывает Карп.

После совещания один из финнов спросил его, что он сам хотел бы, и Карп сразу ответил, что, конечно, нужно делать «гильотину»: «Больше никаких совещаний по этому вопросу не проводилось. Но у финнов было другое отношение – мнение архитектора нужно учитывать. В итоге механизм был сделан и довольно хорошо работал».

Карп говорит, что считает Горхолл в каком-то смысле «самым счастливым объектом, если не считать неудачного качества строительства, потому что как архитекторы мы могли делать абсолютно все, что хотели». Однако бытовало мнение, будто Эстония не справится с технологическим обустройством такого большого зала, поэтому технику пришлось заказывать в Ленинграде.

«Мы ездили в Ленинград несколько раз. В Советском Союзе были такие специализированные организации по проектированию оборудования залов. Но единственное, что они умели делать, были залы кинотеатров. Они были чертовски злы на наш амфитеатр. В конце концов их главный инженер сказал, что он пойдет и просто купит технику, чтобы мы могли делать с этим амфитеатром что хотим, лишь бы все оплатили», – продолжает архитектор. Споры с ленинградцами, по его мнению, были пустой тратой времени.

Бригадир строительного комитета № 3 С. Гук (слева) работает на строительстве таллиннского Горхолла на ленинском коммунистическом субботнике. Фото: Гуннар Лосс/Национальный архив

Если бы сейчас была возможность заново спроектировать Горхолл, он сделал бы котлован гораздо глубже, чтобы еще больше усилить схожесть зала с амфитеатром. «Но мы не могли сделать амфитеатр менее пологим, – с сожалением говорит он. –Потому что в советские времена у нас не было технологии для перехвата грунтовых вод. В современных условиях многое можно было сделать гораздо лучше».

Позволить Горхоллу превратиться в руины?

«В настоящее время городские власти ведут активную пропаганду того, что у них есть концепция развития приморского квартала, которая уже исключает здание Горхолла. Это, конечно, слишком хорошо, чтобы быть правдой, потому что прошлая практика показала, что всю территорию в порту, которая была передана в ведение города в начале 1990-х годов, город продал. У меня нет оснований полагать, что город сам будет использовать эти территории для более диверсифицированной жилой застройки. Если посмотреть, что сейчас строится на набережной и для кого, то я думаю, что очень немногие могут позволить себе купить там квартиры. Это квартиры и жилые кварталы более высокого ценового класса, которые, боюсь, появятся и на месте Горхолла. Я не вижу, чтобы у города было желание там что-то самостоятельно развивать», – критикует горуправу Трийн Ояри.

Она приводит в пример находящийся по соседству квартал Каларанна, где есть рестораны и общественное пространство,  но в реальности это все равно места, куда местные жители гулять не ходят. «На презентации планировки этого района у мэра Михаила Кылварта спросили, почему люди должны будут туда ходить, и он ответил, что люди будут ходить туда для того, чтобы посмотреть на иностранцев!» – вспомнила она одно странное заявление мэра.

Вид на зал во время учредительного съезда Народного Фронта Эстонии в таллиннском Горхолле. Фото: Харальд Леппиксон/Rahva Hääl/Национальный архив

По словам Ояри, есть также идеи, согласно которым можно позволить Горхоллу превратиться в руины, но до такого состояния постройке еще далеко.

Архитектор и политик Игнар Фьюк. Фото: Михкель Марипуу

«Прежде, чем сносить, стоит еще раз подумать. Однако даже автор не является тем, кто должен принимать решение, сохранять или сносить, пусть даже Райне Карп дал на это добро», – заключает директор музея.

Архитектор Игнар Фьюк, который в начале 2000-х был председателем совета Горхолла, также убежден, что это отличный архитектурный объект, который следует сохранить. По его словам, у постройки было две слабые стороны – имя Ленина и тот факт, что не удалось реализовать запланированные технические идеи.

Фьюк подтвердил, что первоначальный план был гораздо масштабнее того, что  было в итоге сделано в спешке и при дефиците. Он надеется, что если Горхолл все же будет реконструирован, то в проект реконструкции включат решения, от которых пришлось отказаться при строительстве.

Горхолл, Олимпиада и советская оккупация Эстонии

• Московские Летние Олимпийские игры 1980-го года вошли в историю как бойкот Запада, поскольку Советский Союз вторгся в Афганистан в 1979 году. Международную общественность пытались поразить огромными спортивными и культурными сооружениями, к числу которых принадлежали Таллиннский олимпийский парусный центр в Пирита (TOP), гостиница «Олимпия» и Горхолл. Имя Ленина, присвоенное последнему, принесло дополнительные средства на строительство объекта со стороны Коммунистической партии и дало возможность спроектировать зал с учетом местных интересов.
• Эстонские зарубежные организации борцов за свободу протестовали против связи Таллинна с московской Олимпиадой, так как это могло навредить долгосрочной политике западных стран о непризнании аннексии, если бы их представители приехали сюда во время олимпиады. Однако всеобщий бойкот смягчил проблему, поскольку официально представители этих стран все равно не приехали в Таллинн.