Репортаж из Нарвы ⟩ Мировой уровень не нужен, пусть все разъезжаются, - с местными талантами город говорит пока так

Эдуард Зеньчик и Вован Каштан с работой Вована Каштана и вывеской выставки. Фото: Ян Левченко

Что должен делать молодой житель Нарвы, которого угораздило увлечься искусством? Хочешь хоть немного заявить о себе – уезжай скорее. Хочешь пригодиться на родине – можно повеситься, броситься с моста, на худой конец, замутить скандал на весь город. Выставляться негде. Когда откроется кренгольмский «квартал культуры», резидентов его событий будут выписывать из-за рубежа. Rus.Postimees походил по выставке с грустно-ироничным названием «Молодое неизвестное» и пообщался с теми, кто ее делал, вопреки здравому смыслу.

Скоро в одном из залов, расположенных по нарвскому адресу Линда, 2, закроется выставка «Молодое неизвестное», которую должна была увидеть, по крайней мере, вся страна. Молодых художников Ида-Вирумаа собрал здесь старший товарищ – Эдуард Зеньчик из Силламяэ, один из наиболее активных культурных деятелей региона. Он много лет разрабатывает публичный образ «неизвестного художника», и выставка во многом отсылает к этой практике.

Искусство на ощупь

На открытие, которое состоялось в начале сентября в рамках фестиваля Station Narva, ощутимо набился народ, а участники устроили перформанс. Вообще, все выглядело очень оживленно. Однако уже на следующий день выяснилось, что выставочный зал в норме закрыт. Гости фестиваля должны куда-то звонить, чтобы посетить выставку, о которой им рассказали свидетели открытия.

На открытии выставки «Молодое неизвестное» в сентябре 2023. Фото: Konstantin Sednev/Postimees Grupp

Эта ситуация отличалась редкой для нашего времени стабильностью. На площадке никого нет, потому что нанять смотрителя не на что. Владелец огромной недвижимости, сдающий помещения театральному центру Vaba Lava, студии ERR или коворкингу OBJEKT, просто сжалился над художниками и пустил их в зал, в котором и так нет света. Для выставки визуальных объектов, застающей самое темное время года, это выглядит даже концептуально.

Коворкинг OBJEKT, уточнила его соосновательница Яна Будковская, периодически использует это помещение под свои мероприятия, выставляя там свет по мере необходимости. Все понимают, что искусство попало сюда только потому, что ему некуда деваться. Есть «Белый зал» в Кохтла-Ярве, что-то висит в нарвском торговом центре «Астри», скоро Зеньчик собирается открыть пространство в Силламяэ. В художественной галерее при музее местные художники пока выставляются, но прежний порядок будет пересмотрен, о чем чуть ниже.

Эдуард Зеньчик и его объект - Библия из сгоревшей церкви, превращенная в топор. Фото: Ян Левченко

Получается, что даже зал без света в Нарве очень востребован. Но аренда стоит денег, поэтому любая галерея, если она работает, как следует, выставляет объекты на продажу. С выставки «Молодое неизвестное» тоже продалась пара работ. По словам Вована Каштана, его коллеги однажды пришли и забрали прямо с длящейся выставки свои произведения, так как «покупатели нашлись, а художникам при этом очень хотелось есть». Пока, говорит Вован, это потолок функционирования нарвского арт-рынка.

Время есть, а денег нет и некуда пойти

«Зеньчику никогда не отказывают, - говорит нарвская художница Ольга Тюрина, пока мы ждем куратора выставки. – Он потрясающий, сейчас увидите». Я заверяю, что уже видел его. И что таки да, потрясающий. Работ самой Тюриной на выставке нет, зато есть ее ученица Энели Хейнланд, которая, помимо изображений, занимается также кастомизацией одежды. Тюрина преподавала у нее в художественной школе. Этим, по ее словам, занимаются все художники старшего и среднего поколения, входящие в художественное объединение «Вестервалли».

Художники Алекс Битсков, Вован Каштан и Ольга Тюрина в пространстве выставки. Фото: Ян Левченко

Из разговора с Тюриной выстраивается такая картина. В городе, где есть арт-резиденция, куда приезжают гости и осуществляют свои проекты, местные художники заявить о себе не могут. В Нарве можно проучиться в художественной школе, после чего уехать учиться в EKA или дальше. Или уехать не учиться, а сразу же работать, ковать биографию. Уезжать полезно, чтобы вернуться состоявшимся и вкладывать в родные места. Но в случае с нарвскими деятелями искусства это чаще всего билет в один конец.

«Некоторое время назад художественная галерея выделила нам зал в художественной галерее», - говорит Тюрина. - Но привлечь молодые силы мы не можем. Нам просто нечего им дать. У нас нет площадки, и как направление мы можем показать себя только на выезде. Выставиться хотя бы тут, рядом с OBJEKT, - наша мечта, потому что в марте 2024 года нашему объединению будет 25 лет. Хотели в колледже, но здесь пространство лучше, хотя и работает только при дневном свете».

Объединение «Вестервалли» появилось, когда художественной галереей заведовала искусствовед Карин Тайдре, в середине 2000-х годов переехавшая в Таллинн в связи с открытием здания KUMU. По словам Тюриной, в те годы нарвские художники быстро привыкли к хорошему, и с тех пор они обращаются к каждому новому руководству города с предложением сделать свой дом художника. «Только Катри Райк взяла наше очередное обращение и направила его инвесторам "культурного квартала" на Кренгольме, в результате чего теперь за нами там целый зал закреплен. Но это ведь в лучшем случае в 2028 году появится», - заключает Тюрина.

С 2021 года объединение устраивает серию выставок на разных площадках Эстонии под общим названием Kunstivektor (музей современного искусства в Вийнисту, культурный центр Эльва, музей Силламяэ). Но для того, чтобы такая гастрольная деятельность была отлажена, объединению не хватает куратора выездных экспозиций, а без такой фигуры все это превращается в вынужденно кустарные усилия.

Салон как в Париже

Мария Сморжевских-Смирнова, директор Нарвского музея

Мария Сморжевских-Смирнова в Нарвском замке. Фото: Николай Андреев

В настоящий момент под руководством художника Кузи Зверева (Владислав Кузнецов) готовится годовая выставка объединения Вестервалли, которая откроется в Художественной галерее 16 декабря и будет открыта до марта 2024 года. С весны 2024 года музей предложит объединению Вестервалли формат художественного салона – площадку для выставки-продажи, чтобы у посетителей галереи была возможность не только смотреть, но и приобретать работы нарвских художников. А в том зале, где в последнее время проходили выставки Вестервалли, музей планирует к лету следующего года открыть выставку, посвященную классике художественного собрания Нарвского музея. Это искусство XVIII – начала XX вв., произведения и предметы из собрания Лаврецовых, не вошедшие в постоянную экспозицию, открытую в галерее летом 2021 года. Музей всегда предлагал объединению «Вестервалли» свою площадку бесплатно, а в последние годы поддерживал его на проектной основе. В настоящий момент перед музеем стоит задача показать то, что много лет находилось в фондах, или то, что было принято в последние 10 лет, но еще не экспонировались. Надеемся также, что и художественный салон придется по душе не только нарвитянам, но и гостям города.

По факту полного игнора

Наконец, является Зеньчик и тут же начинает водить по выставке. Пока мы разглядываем объекты, художник формулирует: «Предыдущее поколение сформировало здесь почву для плодотворной работы. А теперь мы, как сказано у классиков, «стремительным домкратом» достигли состояния, когда нам негде выставляться. Пространство, где мы с тобой сейчас находимся, для выставок не предназначено. Мы попытались выстроить экспозицию, но есть объективные ограничения», - говорит Зеньчик. И они, хочется добавить, не от слова OBJEKT!

Вован Каштан и Эдуард Зеньчик. Фото: Ян Левченко

Куратор отмечает, что на словах город и государство всегда горой за любые инициативы. «Но, когда мы реально что-то делаем, никто даже не благодарит. Не то что финансами, а простым «спасибо»! Странно, знаешь, ощущать, что ты 30 лет положил на работу в этом поле, а тебе даже не говорят, что ты нужен. Ты это понимаешь по факту полного игнора!» - Зеньчик встает в профессиональную позу, которая тут же становится продолжением картины.

«Вот здесь ты что видишь?» – интересуется художник. Я бормочу что-то невнятное о страхе, образах насилия, аллюзиях на немецкий экспрессионизм. «Примерно так. Главное, что отсюда следует, - это что интеллектуальное развитие препятствует войнам, насилию, одичанию. Это же очевидно! Чем ты беднее, чем больше ты загнан и задушен, тем проще тебя использовать в аферах, которые разные государства объявляют инструментами блага. Ты становишься ресурсом, который просто перемалывают. И тебе уже даже не страшно, потому что ты не понимаешь, что с тобой делают!» - речь разносится по гулкому помещению, где должно быть много больше людей.

Эдуард Зеньчик и его работы. Фото: Ян Левченко.

Эдуард стремительно перемещается от одного объекта к другому. Во многих местах пятна красной краски недвусмысленно отсылают к пятнам крови, причем именно так, чтобы зритель понимал – это все про него. «Как ты себя чувствуешь?», - вдруг спрашивает куратор. «Я чувствую себя совсем не в маленьком городе, где нет и 100 000 человек, - отвечаю я неожиданно для себя. – Это можно везти куда угодно, это надо показывать». Эдуард кивает. Видно, что он ждал именно этого.

«Как куратор я удовлетворен тем, что у нас тут получилось. А сейчас это закроется 31 декабря, и печаль включится на максимум. Местные художники уже сто раз обращались, везде бегали и постоянно говорили. Ситуация такова, что власти это невыгодно, неинтересно и так далее. Я не хочу фантазировать, но это абсурд: у нас появляются объекты, причем в буквальном смысле (мы находимся в пространстве OBJEKT), а людей в них нет, вернее, доступ для них ограничен. Культура дает выход из ада, в который мы сваливаемся. Почему это никто сейчас не готов поддерживать, я не знаю», - завершает Зеньчик свой чеканный текст, которому место в каком-нибудь каталоге.

Корреспондент Rus.Postimees с интерактивными объектами выставки. Фото: Ян Левченко

Пример прикладного успеха

Есть, впрочем, на выставке и такие работы, которые можно считать историями успеха. «Мой брат долго практиковал дзен-буддизм и поэтому нарисовал 10 000 дзен-лягушек, - предприниматель Алекс Битсков, занимающийся искусством в свободное время, говорит об этом как о чем-то само собой разумеющемся. – Вокруг - фотографии нарвских домов, которые делала Анастасия Волкова. Они на фестивале KINOFF работали как дизайн, а по его завершении мы их сюда притащили. А вот слева вверху – как раз мои котики пиксельные. Я их рисовал, чтобы понять, могут ли они прижиться в мире NFT».

NFT (non-fungible token) – невзаимозаменяемый (он же уникальный) токен, или значок, который используется в криптовалютных операциях как знак/эквивалент пользователя, работающего с активами.

Алекс Битсков, слева - его «котики», справа - «дзен-лягушки». Фото: Ян Левченко

«Я продал больше 1000 таких картинок людям, которые заводят себе NFT, - делится своими достижениями Алекс. – Это позволило заработать немного денег, и я решил выставить эти изображения как самостоятельные произведения. По основной работе я мультимедийный дизайнер, и то, что вы тут видите, это просто опыты воплощения человеческих эмоций. Сейчас пиксель-арт набирает обороты». – добавляет Алекс.

По мнению разработчика (художника?), сейчас эстетизация ранее примитивных, казавшихся несовершенными изображений распространилась повсеместно. «Я сам играл в пиксельные игры в 1990-е, потом интерфейс делался все более реалистичным, а теперь это уже винтаж такой», - Битсков описывает цикл валоризации (придания ценности), который в свое время описал ведущий европейский арт-критик Борис Гройс. Но на своем собственном примере.

«Котики» зашли лучше, чем лягушки, которые нарисованы интереснее и сложнее. Невозможно просчитать, где и что выстрелит. Искусство – область высокой непредсказуемости. И Алекс отлично понимает, что для Нарвы на данном этапе актуальны предпринимательские истории, тогда как искусством тут можно заниматься пока только в свободное от работы время. И в этом смысле молодежь ничем принципиально не отличается от предыдущего поколения, ждущего открытия галерейного салона и преподающего в школе…