/nginx/o/2023/12/13/15778407t1h9f1c.jpg)
К моменту подведения итогов 2022 года, наверное, ни для кого не было сомнений в том, что нужно назвать его главным событием. Начало беспрецедентного в координатах не только XXI, но и даже второй половины XX века крупного вооруженного конфликта, полномасштабного российского военного вторжения в Украину, не оставляло никому возможности выбора.
Это удивительно, но 31 декабря 2022 года можно было с легкостью предсказать, что возглавит топ важнейших событий за 2023 год. Вариантов было только два: окончание войны в Украине, или же ее продолжение.
Да, пусть второй вариант описывает собой не событие, а, скорее, процесс, или, если угодно, антисобытие, то есть ситуацию, в которой не случилось того, на что у подавляющей части человечества имелись очень большие ожидания. Но в самом деле - не получается обратить из всего произошедшего в уходящем году хоть на что-то большее внимание, чем на тот факт, что война в Украине продолжается. Украинское контрнаступление, начавшееся летом 2023 года, не принесло тех результатов, на которые у Украины и ее союзников был расчет, линия фронта стала стабильной, при этом большинство военных экспертов склоняется к мнению, что серьезные подвижки на поле в боя в пользу любой из сторон возможны не раньше конца весны - начала лета.
Также все чаще звучат оценки, согласно которым при сохранении нынешних объемов как военной помощи Украине со стороны Запада, так и поддерживания разными способами Россией своего военного потенциала, фронтовая ситуация обречена оставаться патовой, поскольку паритет военных возможностей не позволит ни агрессору, ни жертве добиться даже минимального улучшения своих позиций. Такое статус-кво было бы способно изменить только политическое решение Запада о поставках особо мощных вооружений и самой современной техники, прежде всего - большого количества самолетов, но в последнее месяцы не было замечено внятных сигналов приближения реализации именно такого сценария.
Среди руководства западных стран по-прежнему заметно очень серьезное отношение к потенциальным рискам, сопряженным с активацией такого гейм-ченджера: есть опасения эскалирования конфликта и даже смены его формата с Россия - Украина на Россия - НАТО, также западные государства беспокоятся за уровень своей обороноспособности, который может снизиться, если эти государства поделятся с Киевом очень многим из своих военных арсеналов. На фоне такой, никуда не пропадающей риторики куда звучнее предположений о том, что Запад все-таки даст Киеву то, чего еще не давал, слышны иные нарративы, касающиеся якобы ведущихся закулисных переговоров о путях склонения Украины к заключению перемирия.
Разумеется, дополнительно муссирование такой повестки подогревается вступлением в свою пиковую - в смысле потребления энергоресурсов - стадию очередного отопительного сезона, что усиливает как беспокойство западных обществ за свою энергетическую безопасность, так и тревогу украинского населения за функционирование украинской энергетической инфраструктуры, которая наверняка вновь столкнется с масштабными российскими ударами. В любом случае, холодное время года особенно хорошо потворствует выходу на повышенные обороты разговоров об «усталости Запада от войны», которые всегда создают тяжелый эмоциональный фон, потому что порождают опасения, что безоговорочная победа Украины в войне перестает быть однозначной стратегической целью западной цивилизации.
/nginx/o/2023/07/12/15451558t1h853a.jpg)
Те же самые сомнения и вопросы актуализировались и в декабре 2022 года, однако, например, у нашей страны в тот момент была заслуженная репутация одного из самых решительных союзников Украины в западном сообществе. У Эстонии - как на уровне госчиновников, так и на уровне населения - очень хорошо получалось ввиду своего исторического опыта примерять ситуацию, в которой оказалась Украина, на себя, поэтому безоговорочное сохранение неукоснительной воли к поддержке Украины выглядело со стороны Эстонии не только морально-ценностным, но и, пожалуй, экзистенциальным выбором.
Было бы не слишком честным не признать: если сравнивать ситуации в годовом измерении, то сегодняшний имидж Эстонии как последовательного суппортера украинской борьбы за свободу уже не является столь же безупречным. И дело тут вовсе не в том, что, мол, в конце концов черед устать от войны дошел и до Эстонии, что могло бы вытекать из-за крайне скверного состояния эстонской государственной казны и объективной тяжести общего экономического положения. Куда важнее тут оказалось то, что реноме Эстонии как верного друга Украины оказалось подпорченным как раз в тех местах, где оно особо ярко проявляло себя: именно на эмблематическом уровне.
Для начала - весной - произошла неприятная история с организацией, выглядевшей флагманом оказания помощи Украине в «народном сегменте», но все-таки возникшие в отношении занимающегося сбором пожертвований НКО сильные подозрения в их нецелевом использовании стали, в большей степени, предметом внутреннего скандала. Основные связанные с ним неприятные побочные эффекты выражались в сокращении поступающих от людей донатов, но ничуть не сказывались на репутации Эстонии как активного помощника Украины и лоббиста ее интересов на международной арене.
Совсем иная ситуация сложилась в начале осени, когда стало известно о ведении компанией с долевым участием мужа премьер-министра Эстонии бизнес-деятельности в России, связанной с грузовым перевозками. Кая Каллас долгие месяцы была одним из самых звучных спикеров из европейских лидеров по теме необходимости усиления как военной поддержки Украины, так и санкционного давления на Россию, поэтому даже очень косвенная ее связь с тем, на аморальность чего она непрестанно указывала, дала неплохие пропагандистские козыри в руки сил, стремящихся разрушить европейское единство в поддержке Украины и обвинить хотя бы некоторых из ее союзников в лицемерном использовании двойных стандартов.
Тем не менее, эта скандальная ситуация привлекла все-таки очень ограниченное внимание международной прессы, и только на очень ограниченный период времени, так что уж точно не она оказалась в этом году самым большим тестом на прочность для приверженности западных союзников поддерживать Украину в отражении российской агрессии. Внешний авторитет Эстонии понес пусть и несомненный, но вполне умеренный урон, однако в то же самое время влияние этого скандала на процессы в эстонской внутриполитической жизни до сих пор остается очень большим.
Совершенно очевидно, что именно исключительная активность Каи Каллас на международной арене в течение прошлого и начале нынешнего года обеспечила Партии реформ оглушительный успех на мартовских выборах в Рийгикогу, позволивший ей образовать правительство с наиболее близкими себе в идеологическом смысле партнерами и осуществить эпохальные изменения в эстонском законодательстве, прежде всего - в виде принятия закона о равенстве брака. Исключительно сильный мандат, полученный коалицией на парламентских выборах, позволил ей пойти на очень смелые шаги, и значительно ускорить процесс доведения уровня гражданских свобод в Эстонии до высших европейских стандартов демократии.
Уже после того, как коалиция провела в жизнь исторические преобразования, она столкнулась с резким падением популярности, вызванным анонсированием существенного повышения налоговой нагрузки, о чем две из трех коалиционных партий и словом не заикались в своих предвыборных программах. Однако ухудшение рейтинговых показателей правящих партий на тот момент еще не выглядело критическим, возможно потому, что немалая часть граждан хоть и нехотя, но приняла доводы коалиции в поддержку озвученных ею непопулярных мер, и допустила, что коалиции приходится выбирать только из плохих вариантов.
Скандал же с мужем Каи Каллас был воспринят обществом более болезненно, поскольку, вероятно, заставил различать в действиях некоторых политиков уже не нервозную растерянность, как в случае с налогами, а осознанную ложь. Именно выход разочарования правительством на этот уровень и придал вдохновения радикальной части оппозиции к усилению обструкции в парламенте, а также добавил напряжения в отношениях между домом Стенбока и президентским дворцом.
Крупный международный военный конфликт и внутриэстонская долгоиграющая внутренняя политическая коллизия - это, вероятно, самые заметные для людей в Эстонии «макроприметы» уходящего года. При этом война в Украине являет собой ошеломляющую трагедию, а склоки в эстонской политике на ее фоне - едва ли не безобидный фарс, однако и запрос на прекращение второго тоже выглядит вполне напрашивающейся человеческой надеждой на вот-вот готовый вступить в свои календарные права 2024 год.