Глава Авдеевской военно-гражданской администрации: «В Авдеевке все еще остается более тысячи мирных жителей»

Настоящая трагедия разворачивается в эти дни в небольшом украинском городке Авдеевка. Некогда пригород Донецка с единственным градообразующим предприятием «Авдеевский Коксохим», на котором работало, либо имело к нему какое-то отношение большинство жителей города. Сейчас Авдеевка повторяет судьбу Сталинграда, Грозного, Мариуполя или Бахмута. Россия бросает тысячи своих солдат и бронетехники, чтобы взять этот город любой ценой.

По данным разведки США, потери российской стороны в районе Авдеевки составляют от пятисот до тысячи убитыми и ранеными ежедневно. За период с октября по декабрь 2023 года потери российской армии под Авдеевкой оцениваются около 13 тысяч человек. За два месяца штурмов Россия захватила чуть более одинадцати километров украинской территории. Согласно отчету Института изучения войны, в двухмесячных штурмах российская армия потратила более тысячи человек убитыми и раненными на один квадратный километр.

Украинский генштаб свои потери пока не раскрывает, однако не надо быть великим знатоком военного дела, чтобы понимать: обороняющаяся сторона несет значительно меньшие потери, чем атакующая.

По состоянию на 29 декабря 2023 года Авдеевка все еще не в окружении, но попадать в город становится все более небезопасно даже для военных. Начальник военно-гражданской администрации Авдеевки Виталий Барабаш в интервью для «Украинской студии» Rus.Postimees рассказал, чем сейчас живет город, как обороняется, как живут мирные жители и военные.

(Более подробно смотрите в видео).

– Виталий, мы знаем, что последние полгода у вас очень напряженная ситуация. Но, все-таки, тенденция на передовой говорит о том, что напряженность растет или все же как-то стабилизируется?

– За все это время были разные ситуации и обострения, по разным направлениям. Они то с юга, то с севера атакуют, иногда в лобовую пытаются наступать. Но если говорить, то полгода назад уже было горячо. Сейчас идет третья волна штурмовых действий. Русские сейчас наращивают количество работы артиллерии, авиабомбовых ударов, потому что погодные условия им не дают массово использовать технику, как это было в первых двух волнах. Но и пехоты, как было много, так и есть. Потому что они идут иногда по двадцати направлениям, но иногда работают малыми группами по шесть-десять человек. И такие вещи происходят постоянно, напряженность растет.

До войны 2014 года в Авдеевке официально было 33 тысячи населения. Это фактически был спальный район Донецка. На начало полномасштабного вторжения было около 6 тысяч человек местного населения. Сейчас остается чуть меньше 1200 человек.

– Пока мы с вами общаемся, продолжается ракетный обстрел украинских городов. Под ударом оказались Киев, Днепр, Запорожье, Одесса, Львов. По словам представителя воздушных сил ВСУ по украинским городам летело практически все, что есть, кроме ракет Калибр. Как у вас эта ночь прошла?

– У нас так всегда. Понятно, что ко многим вещам мы, условно говоря, привыкли. По-человечески, это все неправильно, конечно. Но вот если посмотреть на все те объекты, куда они целились, это все гражданские объекты: роддом и торговый центр в Днепре, учебные заведения, станции метро. Просто били по гражданским, ни одного военного объекта в прицеле российской армии.

– В Авдеевке было много промышленных предприятий, детские сады, школы, больницы. Хоть что-то уцелело из инфраструктуры?

– Нет ни одного целого здания уже около года. Сейчас все больше зданий в городе, которые не назовешь даже частично поврежденными. Все здания в городе после победы однозначно необходимо будет строить с нуля.

– Авдеевка повторяет судьбу Бахмута, Грозного…?

– В Бахмуте немного лучше ситуация, там только часть города была под серьезными обстрелами, тогда как у нас – весь город и все соседние села возле Авдеевки.

– Виталий, в городе много военных, больше тысячи гражданских. Есть какие-то магазины или аптеки?

– Аптек в городе нет. Все 1200 человек мирного населения выживают за счет гуманитарной помощи. Это и продукты питания, гигиена, медицина. У нас есть волонтерский пункт, куда люди могут прийти помыться, постирать, поесть, получить гуманитарную помощь. Кроме того, у нас есть настоящие провизоры среди волонтеров, которые выдают людям необходимые медикаменты не по рецептам. Если что-то серьезное, то есть и больница, где на сегодняшний день остался один врач. Он же и заместитель главного врача, и с ним четыре медсестры, которые еще как-то оказывают гражданским людям помощь. С доставкой медикаментов проблем нет.

Но с момента начала полномасштабной войны мы сформировали в городе запасы предметов гигиены, медикаментов, продуктов питания из расчета на то количество людей, которое есть в городе. Этот запас рассчитан на два-три месяца автономной жизни. Сейчас очень сложно стало завозить воду в связи с этими обострениями. 22 километра дороги постоянно под обстрелами, поэтому питьевая вода есть только на волонтерском пункте и в больнице. Иногда коммунальная служба включает генераторы, чтобы поднять воду из скважин. Эта вода с точки зрения санитарных норм не отвечает всем стандартам питьевой воды, но других вариантов нет. Люди привыкли и к этому, потому что у нас с 2014 года постоянные проблемы с водой.

– Виталий, я видел много видео в соцсетях, когда вы совершаете поездки к гражданским с целью убедить их выехать из города, но, тем не менее, они не выезжают. Почему эти люди остаются?

– Отговорки были разные: кому-то некуда, кому-то не на что, очень много всякого я слышал от них. Но вариантов, куда выехать, действительно очень много и в границах Донецкой области. Есть места компактного проживания для людей из фронтовых общин. Там они обеспечены и теплом, и водой, и пропитанием.

Но надо понимать, что за контингент остался в городе. Это люди в возрасте часто более шестидесяти лет. Им морально очень сложно принять решение. Они прожили здесь всю жизнь, строили дома, обживались. Сейчас они часто живут в подвалах даже не своих, а соседних домов, но, тем не менее, им все равно сложно взять две сумки с вещами и уехать. В последнее время говорят, что им страшно ехать по дороге, которая обстреливается. Там, действительно, кроме артиллерии еще и дроны летают, которые охотятся не только за военными, но и гражданскими автомобилями. Тем не менее, 99 процентов заявляют, что основной страх – не вернуться в город. Эти люди говорят, что после войны готовы вернуться сюда и жить даже в землянках, разбирать завалы, отстраивать город. Таких сообщений много.

– Виталий, скажите, зачем россияне столько сил и средств тратят на Авдеевку? Существует ли какой-то стратегический замысел всего, что происходит?

– Если посмотреть на карту боевых действий, то Авдеевка находится в полукольце, а у врага какая-то мистическая любовь к котлам и всяким окружениям. Но как таковой стратегии в этом нет. Когда они рассказывают, что Авдеевка находится на стратегических высотах, и поэтому она нужна, так сейчас же не война 1945 года, когда за любую высоту клали десятки тысяч людей. Сейчас если у тебя есть дроны, ты можешь контролировать и дорогу, и высоты. К примеру, вот взяли они Марьинку - и что? Это выжженная земля, там ничего нет.

Это политическое решение, им нужна просто победа. У них идет какой-то коммуникационный разрыв между низами и верхами. Как подтверждение этот штурм от 10 октября, когда они ехали колонами как на парад.

Побед нет. У них проблемы везде: на Бахмутском, на Купянском, на Запорожском направлениях. Плюс непонятная история с работой их ПВО в Крыму, приграничных областях с Российской Федерацией. Везде у них одни «залеты», а царю к выборам нужны победы. Высшее военной командование, видимо, решило, что проще всего эту победу будет осуществить именно в Авдеевке. Но дедлайны взятия Авдеевки они постоянно передвигают. Они уже 50 раз кричали, что Авдеевка наша, разные даты назывались. Несколько дней назад они поняли, что и к новому году им не взять Авдеевку, поэтому теперь срок взятия города перенесли к президентским выборам в России.

Но мы понимаем, что они ни перед чем не остановятся. По перехватам мы слышим, что у них нет проблем с личным составом. За неделю они формируют новую бригаду. У нас тут побывала 21-я бригада армии России, которая пришла в октябре на наше направление, за десять дней ее перемололи практически в ноль. Ее отправили на доукомплектование и через неделю она снова зашла. В Украине нормальная бригада формируется три-четыре месяца, если есть все ресурсы для этого.