ВАДИМ ШТЕПА ⟩ Сто лет со дня смерти Ленина: парадоксы Ильича в эпоху возрожденной империи

Вадим Штепа. Фото: Eero Vabamägi

Владимир Ульянов (Ленин), умерший ровно 100 лет назад, при всем полярном к нему отношении, фактически стал одной из ключевых фигур ХХ века. Публицист Вадим Штепа считает, что и сегодня представляется актуальным и полезным переосмыслить наследие этой исторической фигуры, учитывая, что страна, в которой он совершил революцию, сейчас позиционирует себя на мировой арене как бастион имперского консерватизма и «традиционных ценностей».

В разных городах СССР были поставлены сотни зачастую одинаковых памятников Ленину, их пытались ставить и при его жизни, хотя он резко протестовал против этого. Но его уже никто не слышал. В конце концов, он сам стал жертвой биологического эксперимента - его тело выпотрошили, забальзамировали и положили в мавзолей. Его сделали культовой фигурой советской эпохи, хотя «действительное значение Ленина - это не то же самое, что сталинский миф ленинизма»; так утверждает словенский философ Славой Жижек. Можно провести рискованную параллель - советская империя, построенная на культе Ленина, очень напоминает нынешнюю РПЦ, которая призывает убивать украинцев во имя Христа.

Многие исследователи отмечают, что дореволюционные и послереволюционные высказывания и действия Ленина отличаются настолько контрастно, будто это совсем разные люди. В эмигрантской работе «Государство и революция» он выступал как радикальный анархист: «Мы ставим своей конечной целью уничтожение государства, т. е. всякого организованного и систематического насилия, всякого насилия над людьми вообще». Но придя к власти, устроил небывалую в мире диктатуру и красный террор.

Однако есть и обратный пример. До 1917 года он выступал за обобществление всей собственности. Но после Гражданской войны, вероятно, осознав тупик «военного коммунизма», объявил НЭП, который во многом означал возвращение свободной экономики. Насильственная коллективизация - это уже сталинская эпоха. В общем, найти у него какую-то единую логику очень затруднительно. Но, наверное, для истинного революционера это нормально.

Ленин и Эстония

Есть такой парадокс - без Октябрьской революции не было бы независимых Финляндии и Эстонии. После свержения царя в Феврале финны и эстонцы требовали лишь автономии в составе России. И только большевистский переворот побудил их провозгласить полную государственную независимость.

Многие до сих пор рисуют всю советскую эпоху (1917-1991) одной краской, но в таком случае невозможно понять, как одна и та же большевистская власть сначала отказалась от претензий на Эстонию «на вечные времена» (Тартуский мир, 1920), но в 1940 году ее оккупировала.

Ленин при всем своем идеологическом фанатизме умел быть прагматичным дипломатом. В 1919 году он предложил Уильяму Буллиту, который приехал в Москву с полуофициальной миссией от президента Вильсона, признать большевистскую Россию, и в обмен на дипломатическое признание соглашался зафиксировать результаты Гражданской войны такими, какими они были на тот момент. То есть власть большевиков ограничилась бы несколькими центральными губерниями. Но Вудро Вильсон, полагавший, что большевики и без того вскоре падут, и потому отказавшийся от этой сделки, оказался плохим провидцем. А если бы этот проект осуществился, никакого СССР впоследствии бы не возникло, и вся мировая история пошла бы иначе…

Тартуский мир 1920 года объяснялся тем, что большевикам настоятельно требовалось международное дипломатическое признание. И Эстония стала для них таким «окном в Европу». И для Эстонии требовалось признание своей независимости со стороны бывшей метрополии. Так что на тот момент этот договор был взаимовыгодным. А нарушили его большевики спустя 20 лет по той причине, что приступили к реставрации империи в ее прежних границах. В 1933 году США признали СССР, с Германией был заключен пакт, и Сталин решил, что теперь «все можно» - в 1939-м решил «вернуть» Финляндию, в 1940-м - страны Балтии…

Ленин и Украина

Интересно, что в нынешней России Ленин вновь оказывается едва ли не диссидентом. Путин, например, приписывает ему честь «создания Украины». Хотя Украина как новая независимая страна возникла сама по себе еще в 1917 году, и Ленин лишь осознавал появление ее как политического субъекта, хотя и стремился ее советизировать.

Но нынешняя российская власть смотрит на историю не с советской, а с дореволюционно-имперской точки зрения. С позиций «исторической России», как это формулирует Путин. Для него уже не существует советских границ между союзными республиками, но есть лишь одна империя. Кстати, именно поэтому 7 ноября было лишено своего праздничного статуса: возрожденная империя не хочет никаких напоминаний о революции.

А мы напомним ленинские слова из работы «О национальной гордости великороссов»: «Никто не повинен в том, если он родился рабом; но раб, который не только чуждается стремлений к своей свободе, но оправдывает и прикрашивает свое рабство (например, называет удушение Польши, Украины и т. д. «защитой отечества» великороссов), такой раб есть вызывающий законное чувство негодования, презрения и омерзения холуй и хам». Этой фразы боятся даже нынешние российские коммунисты, оправдывающие войну против Украины.

Ленин и российская эмиграция

Сегодня многие российские политэмигранты мыслят почти по Ленину эпохи Первой мировой, желая «поражения своего правительства в империалистической войне». Но все же основная масса нынешних «зарубежных россиян» скорее напоминает не ленинскую, революционную эмиграцию, а «белую», послереволюционную. Потому что главный лозунг у них - «возрождение России», как они ее видят. Они просто хотели бы поменять «плохого» кремлевского царя на «хорошего», более либерального, но само имперское пространство сохранить.

Ленинская, революционная эмиграция по своему смыслу и стилю была совсем иной. Это были не мечты о «прекрасной России будущего», но ежедневная аналитическая и практическая работа, которая оказывала свое влияние на события в тогдашней империи. А сегодня есть ощущение, что многие политэмигранты живут в виртуальном мире - сочиняют какие-то проекты «будущих реформ», о которых в самой России никто ничего не знает.

Деконструировать ленинизм в свое время сумел Михаил Горбачев. В своей книге «Перестройка и новое мышление» (1987) он апеллировал к революционному наследию Ленина, но революция в советской системе означала ее крах. А вот с деконструкцией путинизма будет сложнее. Придется пересматривать не только советскую, но всю российскую имперскую традицию, и на этом пути, как ни парадоксально, вновь перечитывать Ленина…