Юферева-Скуратовски: единую школу увидим через десять лет; Канте: Таллинн обеспечил родителям право выбора

Не так давно депутаты фракции EKRE в Рийгикогу стали говорить в парламенте премьеру Кае Каллас, что затеянная школьная реформа уничтожает школьное образование на эстонском языке. О том, какие самые значительные препятствия ждут реализацию концепции «единой школы», и обо многом другом в студии Postimees подискутировали депутат Рийгикогу Мария Юферева-Скуратовски (Партия реформ) и вице-мэр Таллинна по вопросам образования Андрей Канте.

Выдержки из беседы:

- Парламентарии из EKRE сказали Кае Каллас о том, что помощь в адаптации русскоязычных детей в эстонских школах занимает у учителей так много времени, что у них не остается сил на преподавание остальным детям. Андрей, существует ли такая проблема в Таллинне, если да, как ее решать?

А.К.: - Давайте возьмем для примера Художественную гимназию в Пыхья-Таллинне, где количество детей, у которых домашний язык не совпадает с языком преподавания, то есть с эстонским, на уровне 60 процентов. У нас есть школы в Ласнамяэ, куда порядка 50 процентов детей приходит, не владея эстонским языком в должной степени. Так что тут даже не нужно подводить какую-то специальную статистику, чтобы признать, что в многоязычной, в мультикультурной среде учителю намного сложнее работать.

Учителю в подобных случаях нужно адаптировать учебный процесс таким образом, чтобы в нем принимали участие все. И те, у кого целевой язык в зачаточной фазе, и те, для кого целевой язык является и домашним же языком.

Конечно, нужны методики. К сожалению, учителя эстонских школ курсы интегрированного преподавания языка и предмета в большинстве своем не проходили. Есть только определенные школы, которые делали на этом акцент. И также хочу сказать, что без помощников учителей невозможно организовать учебный процесс таким образом, чтобы он не приводил к выгоранию учителя.

- Мария, насколько сложна адаптация русскоязычных детей в эстонских школах и для них самих, и для этих школ? По вашему мнению, то, как шел этот процесс до сих пор, скорее дает надежду, что реализация идеи единой школы пойдет гладко, или, напротив, обещает трудности?

М.Ю-С.: - Конечно, ничего легко даваться не будет, это уже очевидно. Легко не будет никому. Будет сложно и ученикам, и педагогам, и родителям. И я думаю, что к той самой единой школе, о которой вы говорите, мы придем лет через пять, или через десять. Когда ни у кого уже не будет ни проблем с языком, ни трудностей адаптации. Если дать совсем честный прогноз, то я бы сказала, что нам потребуется десять лет.

А до этого будет сложно, потому что нам не хватает учителей, да, есть планы, как их обучить, но это придется делать, как говорится, «по ходу пьесы». Поэтому будет трудно, но не невозможно. То, что мы пытались сделать без перехода, то есть когда предполагалось, что эстонский язык возможно выучить и так… Да, это возможно сделать, но, к сожалению, опыт нашей страны показал, что это далеко не всегда получается.

Несмотря на то, что прошло тридцать лет с момента восстановления независимости Эстонией, все равно к девятому классу очень большое количество детей не могут сдать эстонский на B2.

Что касается того, как родители оценивают сложности адаптации детей, то тут все очень по-разному. Некоторые мои знакомые с самого начала отдавали детей в эстонские детсады и нанимали репетиторов, они вкладывали в это большие деньги. Ведь только сам факт того, что ребенок ходит в эстонский детский сад, совсем не гарантирует, что язык будет выучен. Это подтверждают и работающие в детсадах педагоги, то есть это большая иллюзия, что в эстонском детском саду ребенка обязательно подготовят к эстонской школе таким образом, что он сможет в ней обучаться.

В большинстве случаев этого недостаточно, требуются еще и дополнительные усилия родителей. Если же родители очень серьезно проходили этот путь с детского сада, с репетиторами, с чтением книжек, с просмотром мультиков на эстонском языке, то ребенок будет подготовлен к первому классу. Те же, кто этим так серьезно не занимался, те, конечно, столкнутся со сложностями.

У меня есть знакомые, чьи дети сейчас учатся в русских школах, они говорят, что их дети учат эстонский, выполняют все задания, но язык так у них и не включается. Я советую им продолжать в том же духе, следить, чтобы ребенок продолжал прилагать усилия, и в один момент произойдет щелчок, когда количество накопленного материала перейдет в качество.

Так что да, в обществе сейчас происходит очень сложный и взаимный интеграционный процесс, и будут и откаты, и сложности. Но мы уже решили идти по этому пути и сделать так, чтобы все дети при выходе из школы владели бы эстонским языком на одинаковом уровне, и, по возможности, имели бы одинаковый уровень знаний, и это сложная, но не невозможная задача.

- Одной из главных идей единой школы является максимально возможная свобода родителей при выборе школы для своего ребенка. Что можно сделать для того, чтобы у руководителей школ не было возможностей проявлять излишюю избирательность при наборе учеников?

М.Ю-С.: - Естественно, у любого родителя должна быть возможность выбирать ту или иную школу, но, насколько мне известно, есть и система распределения по районам, а также некоторые школы сейчас используют систему вступительных тестов.

А.К.: - Но в Таллинне это школы с общегородским набором. И они так и остаются в этом статусе.

М.Ю-С.: - Да, так это и работает. И я думаю, это все происходит достаточно объективно, там детей набирают по уровню их готовности и владению какими-то навыками. Тут как-то трудно повлиять со стороны, потому что у этих школ действительно есть право набора учеников, соответствующих определенным требованиям.

А.К.: - Что касается Таллинна, то в рамках действующего закона этот вопрос на ближайшие несколько лет решен. Если бы мы использовали рамки закона напрямую, то нам пришлось бы назначать школу по месту жительства вне зависимости от домашнего языка ребенка. И, конечно, в начальный период перехода это оказало бы определенное влияние и на нынешние школы с эстонским языком обучения, и, более того, дети с домашним эстонским языком могли бы попадать в школы, которые только переходят на эстонский язык обучения.

Поэтому Таллинн пошел по единственно возможному пути: Таллинн дал возможность родителям выбирать. И сейчас возникает ситуация, когда родители ребенка с домашним эстонским языком будут выбирать, естественно, эстоноязычную школу, а вот родителям детей с другими домашними языками предстоит решать, куда им с учетом также и фактора местожительства определять своего ребенка, что будет для него наилучшим и самым удобным выборам.

И этот и есть первый шаг к той самой единой школе, когда уже в первых классах будут смешиваться дети с разными домашними языками, и, конечно, в этих процессах будут как удачи, так и неудачи.

- Известно, что в Ида-Вирумаа забастовка учителей большого масштаба не приобрела, кто-то говорит, что предстоящий переход на эстоноязычное обучение вызывает у людей настолько сильное чувство неуверенности, что им оказывается не до экономических требований. Можно ли и про Таллинн сказать, что забастовочная активность в русских школах пониже?

А.К.: - В Таллинне такой тенденции нет. В столице на пике забастовки было 3100 бастующих работников образования, и бастовали при этом все, и продолжают бастовать. Это не зависит от языка, на котором школы работают. Вчера были данные о 1300 бастующих, и это были бастующие из самых разных школ.

Смотрите запись полной версии беседы!