ЕВРОВЫБОРЫ 1989 ГОДА ⟩ Мало кто понимал, что новый единый рынок свяжет экономики континента в одно целое

Когда в июне 1989 года жители 12 стран шли избирать Европарламент, они знали, что через несколько лет новый единый рынок свяжет экономики континента в одно целое, но мало кто понимал, как это повлияет на их жизнь. Поэтому преддверие европейских выборов в каждой стране по-прежнему в основном касалось внутренних вопросов.

Если на первых прямых выборах в Европейский парламент в 1979 году и на вторых выборах пять лет спустя более евроскептически настроенные силы склонны были описывать предшественника ЕС, Европейское экономическое сообщество, как нереальную федеральную фантазию и растущую роль Европарламента как ее выражение, то в преддверии выборов 1989 года подобных мнений было немного.

«Это говорит не только о том, что Европарламент стал восприниматься как легитимный независимый институт Европейских сообществ, но и о том, что его стремлением к большей власти не смогли воспользоваться его противники или представители Европейских сообществ, которые утверждали, что это незаконное стремление. Более того, ни в одной стране желательность членства в Европейских сообществах не была ключевым вопросом, вокруг которого можно было бы мобилизовать электорат», - пишет известный эксперт по ЕС Джульет Лодж в книге «Выборы в Европейский парламент 1989 года».

Выборы в Европарламент 1989 года

• Выборы состоялись 15-18 июня 1989 года.
   
• Голосование проходило в 12 странах Европейского экономического сообщества.
   
• Право голоса имели 245 миллионов граждан, из которых проголосовали 58,5 процента.
   
• Всего было избрано 518 евродепутатов.

В преддверии выборов 1989 года стало ясно, в каком направлении движутся Европейские сообщества: тремя годами ранее был принят Единый европейский акт, который, помимо расширения полномочий Европарламента, предусматривал создание к концу 1992 года внутреннего рынка сообщества и заложил основы того, что сегодня известно как общая внешняя политика и политика безопасности ЕС. По сути, был обозначен путь к рождению нынешнего Европейского союза.

Однако, как отмечает Лодж в книге о выборах того года, мало кто понимал, к чему именно ведет Единый европейский акт, поэтому еще меньше партий и политиков поднимали вопрос о внутреннем рынке и Европейских сообществах в предвыборной программе.

Таким образом, в каждой стране через выборы в Европарламент решались местные вопросы. 

Это означало, что на европейских выборах партии, находящиеся у власти, сталкивались с оппозиционными силами в беспрецедентном противостоянии, причем не по привычным вопросам еврофобии и антиеврофобии - как это было в Дании, Великобритании и Греции на предыдущих выборах, - а по вопросам социальной политики, экономики и окружающей среды.

Однако на фоне всего этого происходило создание единого внутреннего рынка, поскольку было очевидно, что оно окажет влияние как на политический, так и на экономический ландшафт.

Двойные выборы

Доминирование внутренней политики на европейских выборах было логичным, по крайней мере, в трех странах: Люксембург, Греция и Ирландия решили избирать свои государственные парламенты одновременно с Европарламентом.

Это дало правящим партиям возможность подчеркнуть экономические преимущества членства в Европейских сообществах как заслугу этих партий и получить за это голоса в государственной политике, пишут политолог Ханс-Юрген Хоффманн и исследователь выборов Урсула Файст в своем анализе выборов в немецком журнале Aus Politik und Zeitgeschichte.

Если в Люксембурге порой ни политики, ни избиратели, казалось, не могли провести различие между двумя голосованиями, то в Греции в центре внимания на европейских выборах оказались политические и личные дела премьер-министра Андреаса Папандреу - прежде всего роль главы правительства и его социал-демократической партии ПАСОК в отмывании денег на сумму до нескольких сотен миллионов долларов.

Константинос Мицотакис, отец нынешнего премьер-министра Греции Кириакоса Мицотакиса, использовал этот скандал, чтобы повысить шансы на победу консервативной партии «Новая демократия». Предвыборные кампании превратились в поливание грязью, но, тем не менее, «Новая демократия» одержала победу в случае обоих голосований.

В Ирландии Чарльз Хоги, лидер правительства меньшинства консервативной партии «Фианна Файл», пошел на риск, надеясь получить большинство в парламенте своей страны за счет переноса выборов.

Премьер-министр Ирландии Чарльз Хоги в зале заседаний Страсбурга через год после выборов в Европарламент. Фото: Euroopa Ühendused

Предвыборная кампания была направлена в основном на реструктуризацию государственных финансов Ирландии ценой программы жесткой экономии в социальной сфере и здравоохранении. В последние недели перед выборами левые оппозиционные партии, в частности, все чаще критиковали рост безработицы и эмиграции в результате политики жесткой экономии.

В конце концов, высвободившийся гнев привел к тому, что «Фианна Файл» не получила желанного большинства в ирландском парламенте, а вместо этого потеряла несколько мест по сравнению с предыдущими выборами. Однако на европейских выборах победу одержали консерваторы.

Словно вотум доверия

И в Западной Германии, и в Великобритании европейские выборы стали вотумом доверия главе правительства, долгое время занимавшему этот пост: в Германии христианский демократ Гельмут Коль был канцлером почти семь лет, а в Великобритании консерватор Маргарет Тэтчер занимала пост премьер-министра десять лет.

Оппозиционные лейбористы в Великобритании сделали европейские выборы своего рода референдумом по поводу бескомпромиссных реформ Тэтчер в области рыночной экономики и ее критики большей европейской политической и экономической интеграции. Тактика оказалась успешной с точки зрения лейбористов - Рабочая партия Великобритании получила на 13 мест больше, чем Консервативная партия, и в целом впервые за десятилетие партия Тэтчер осталась без соперников.

«Результаты разочаровали, но в следующий раз мы приложим больше усилий», - цитирует газета Los Angeles Times слова Тэтчер.

Бывший премьер-министр-консерватор Эдвард Хит, который в 1974 году привел Великобританию в Европейские сообщества, предупредил после голосования, что если Тэтчер не изменит свою позицию, то европейская политика партии обречет тори на поражение на всеобщих выборах 1991 года. «Если вы не проявите энтузиазма в отношении Европарламента и Европы в целом, вы получите здесь социалистическое большинство, - сказала она коллегам по партии. - Премьер-министр всегда недооценивал значение Европарламента. Он относится к нему с презрением».

В Германии правящий Христианско-демократический союз (ХДС) также столкнулся с препятствиями на европейских выборах в 1989 году: болезненные поражения на предыдущих выборах привели партию к кризису и вызвали дебаты о будущем курсе.

Газета Die Zeit описывала избирательную кампанию как решающую битву для канцлера Коля: «Только достойный результат на европейских выборах может дать союзу новую надежду»

Канцлер Христианско-демократического союза Германии (ХДС) Гельмут Коль призывает избирателей поддержать свою партию на европейских выборах 1989 года. Фото: CDU, Konrad Adenaueri Fond / CC BY-SA 3.0 DE DEED / Wikimedia Commons

В то же время было непонятно, кто больше выиграет от кризиса консерваторов, ведь помимо привычных оппонентов - социал-демократов - на рынке появились зеленые и новые ультраправые силы.

ХДС вместе с родственной баварской партией в итоге получил на одно место в Европарламенте больше, чем социалисты, что на время спасло Коля. Однако это все равно был гораздо худший результат, чем пятью годами ранее. В то же время социалисты и зеленые были настолько воодушевлены, что начали рассуждать о возможности прийти к власти в Германии вместе с либералами на федеральных выборах 1990 года, писала тогда Der Spiegel.

В анализе, проведенном после выборов, проблемы христианских демократов были метко подытожены Эрнстом Альбрехтом, который был премьер-министром Нижней Саксонии, на заседании президиума ХДС: «Людям надоели наши разговоры и наш способ ведения политики. Им надоели пустые слова. Они устали смотреть на одни и те же лица на протяжении тридцати лет».

В Нидерландах европейские выборы оказались тестовым голосованием для досрочных государственных парламентских выборов, которые должны были состояться менее чем через три месяца. Прежде всего, это был вопрос о том, предпочтут ли избиратели христианских демократов, настроенных на жесткую экономию, правых либералов, которые вышли из коалиции, или предпочтут оппозиционных социал-демократов.

Премьер-министр Нидерландов - христианский демократ Рууд Любберс (справа) с лидером европейского избирательного списка своей партии 1989 года Жаном Пендерсом на заседании партийного совета в Хилверсюме менее чем за месяц до голосования. Фото: Rob Bogaerts, Anefo, Nationaal Archief / CC0 1.0 DEED / Wikimedia Commons

Как на парламентских, так и на государственных выборах в итоге победили христианские демократы, а правые либералы потерпели и крупнейшее поражение.

Пятипартийное правительство Италии во главе с христианским демократом Чириако Де Митой распалось менее чем за месяц до европейских выборов, поскольку социалисты подняли шум против мер жесткой экономии. Партии ждали сигнала от избирателей: кто выиграл, кто пострадал от кризиса, и является ли это основанием для проведения внеочередных выборов?

Выборы В Европарламент завершились уверенной победой христианских демократов, и таким образом кризис итальянского правительства разрешился: коалиция из тех же пяти партий в течение месяца сформировала новое правительство, но на этот раз во главе с другим политиком от христианских демократов, Джулио Андреотти.

Во Франции социалисты под руководством Франсуа Миттерана пытались доказать свою способность одолеть правые партии, объединившиеся для участия в европейских выборах: «Союз за французскую демократию», возглавляемый бывшим президентом Валери Жискаром д'Эстеном, и «Объединение в поддержку республики», основанное Жаком Шираком, пришли на избирательные участки вместе.

В день выборов газета Le Monde подчеркнула, что внутренние вопросы все еще перевешивают внешние для избирателей на европейских выборах, и что именно баланс сил внутри правоцентристской партии определит лидера оппозиции, который бросит вызов социалистам в ближайшие годы. Та же газета предположила, что Ширак, возможно, хотел использовать предвыборный альянс, чтобы мягко подавить амбиции Жискара д'Эстена.

Однако в результате европейских выборов во Франции социалисты не смогли победить правых, но при этом увеличили количество своих мест. Победившие правые, напротив, одновременно потеряли места, а Жискар д'Эстен и Ширак оказались в равных условиях. Тем временем ультраправые Жан-Мари Ле Пена, зеленые и список Симоны Вейль, бывшего председателя Европарламента, отобрали места у основных партий.

Валери Жискар д'Эстен, экс-президент Франции, избранный в Европарламент в 1989 году, на пресс-конференции пленарного заседания в Страсбурге. Пройдя в парламент, он взял на себя руководство фракцией либералов и демократов-реформистов. Фото: Euroopa Ühendused

В Бельгии надеялись, что европейские выборы пройдут без потрясений для правительства христианских демократов, социал-демократов и фламандских националистов, которое с огромными усилиями было собрано годом ранее. Большее, чем европейские выборы, внимание привлекли первые в истории выборы в брюссельский региональный парламент.

В Дании ключевым вопросом перед европейскими выборами была предложенная налоговая реформа, и консерваторы премьер-министра Пола Шлютера надеялись использовать ее для победы над социал-демократами, в то время как традиционно сильные евроскептические силы в стране выбрали более мягкую тактику и на этот раз не требовали покинуть Европейские сообщества. В итоге успех достался социалистам и евроскептикам, которые получили столько же мест, сколько и социалисты, а консерваторы уступили либералам.

Для Испании и Португалии, присоединившихся к Европейским сообществам в начале 1986 года, это были первые европейские выборы, на которых они голосовали вместе с другими странами-членами союза. Этот знаменательный момент не означал, что внутренние вопросы не были в центре внимания и для этих стран.

Испанские партии превратили европейские выборы в тест на доверие к социалистическому премьер-министру Фелипе Гонсалесу и рассчитывали на то, что это может привести к внеочередным выборам осенью 1989 года. Сам Гонсалес не побоялся связать свою политическую судьбу с исходом европейских выборов.

Правая Народная партия и «Демократический и социальный центр» объединили усилия, чтобы победить его. При этом правые партии надеялись получить дополнительный импульс от спора между Социалистической рабочей партией и крупнейшим профсоюзом Испании, который впервые порекомендовал своим членам не голосовать за социалистов.

В итоге социалисты одержали уверенную победу - по мнению аналитиков, во многом потому, что до этого правые пытались свергнуть социалистов с помощью вотумов недоверия в нескольких регионах Испании, - и это дало Гонсалесу толчок к назначению внеочередных выборов в Испании в октябре 1989 года, которые Социалистическая рабочая партия тоже выиграла.

В Португалии европейские выборы стали проверкой популярности либерально-консервативной Социал-демократической партии и экономической и социальной политики премьер-министра Анибала Каваку Силвы, которая подверглась резкой критике за то, что он якобы издевался над беднейшими слоями населения, обеспечивая при этом хороший экономический рост. Левая Социалистическая партия также надеялась, что это даст ей новый импульс.

Однако на выборах с большим отрывом победила партия премьер-министра, которая потеряла места в Европарламенте, в то время как их получили социалисты.

Президент Еврокомиссии Жак Делор (справа). Фото: Euroopa Ühendused

В новом Европарламенте, который собрался на свою инаугурационную сессию в Страсбурге после выборов 1989 года, социалисты и социал-демократы явно имели преимущество: на открытии сессии 25 июля у них было 180 евродепутатов против 121 у христианских демократов.

Анализируя результаты, Los Angeles Times предположила, что итоги могут вызвать трения в Европе.

«Это может привести к тому, что большинство в парламенте окажется в противоречии со странами с правоцентристскими правительствами, такими как Западная Германия и Великобритания. Если это окажется правдой, значит, проблемы Тэтчер с Европой только начинаются», - пишет американская газета, ссылаясь на евроскептицизм британского премьер-министра.