Андрес Анвельт: высока вероятность, что в управлении НАТО есть кроты российских спецслужб

В программе «На кухне» журналист Анастасия Тидо и эксперт по безопасности Андрес Анвельт поговорили о шпионаже в жизни и в кино. В разные годы Анвельт был оперативником уголовного розыска, возглавлял Центральную криминальную полицию, был министром внутренних дел, а сегодня он пишет сценарии и книги, в том числе о шпионах. 

 

В январе в Эстонии произошел очередной шпионский скандал: по подозрению в работе на Российскую Федерацию был задержан профессор Тартуского университета Вячеслав Морозов. А еще в январе вышел на экраны третий сезон эстонского шпионского сериала «Предатель». Андрес Анвельт является соавтором сценария и автором идеи, поэтому может рассказать о работе спецслужб и их агентов.

- Андрес, утверждают, что в сюжетную линию этого сериала положено сразу несколько шпионских историй, которые имели место в реальности: немного из биографии Хермана Симма, немного Алексея Дрессена или Дениса Метсаваcа. Это так?

- Во-первых, в «Предателе» очень много намешано таких биографий: и от Симма, и от Дрессена, и от Метсаваcа. И еще очень много маленьких сюжетиков, которые происходят из каких-то подобных случаев в эстонской жизни в течение последних 15-20 лет. Совокупность таких действий сделана так, чтобы зрители, которые, скажем, читают прессу, интересуются политикой или шпионскими делами, что-то находили для себя. Для меня, как для автора сюжета, было важно сделать сериал интересным и таким, что люди узнавали себя во времени и в истории Эстонии.

- Как получилось, что эта история так затянулась? Она началась еще в нулевых, а в третьем сезоне уже показывают события лета 2021 года, перед вторжением в Украину. За все это время, за 30 лет независимости в Эстонии было, наверное, два десятка крупных шпионских историй. Для нашей страны и с таким соседом, который у нас есть, это много или мало?

- Первым все-таки был Херман Симм. Это была для нас историческая тема. Для общества это был даже не сюрприз, а в некотором смысле трагедия. В это время, как раз, когда мы только что присоединились к НАТО, Евросоюзу и это все показало хрупкость нашей системы.

Я даже немного удивлен, что до Хермана Симма ничего такого не было. Если сравнить Эстонию по населению со странами, которые тоже граничат с Россией, то у них этих случаев намного меньше. Но я не думаю, что это только потому, что их не было. В шпионских делах очень много зависит и от сотрудничества с другими странами. И, может быть, поэтому в Эстонии - но это мое предположение - было больше этих случаев. Некоторые наши западные партнеры больше доверяют нам и дают какую-то информацию.

Не хочу, опять же, гадать, но если я посмотрю на то время, когда я сам стал работать в конце 1980-х в органах внутренних дел, то тогдашний мир организованной преступности у нас был совершенно другой, чем, скажем, в Латвии и Литве. У нас очень много организованной преступности было связано с бывшими советскими спецслужбами.

- Чем они занимались?

- Начнем с того, что в конце 1970-х Эстония была единственной частью Советского Союза, куда западным туристам из Финляндии можно было приезжать без визы на одну ночь. Поэтому построили гостиницу «Виру», которая была шпионской.

- Там даже был свой отдел милиции...

- Да, конечно. Я сам работал там. Мое первое место практики в 1988 году было в спецслужбах гостиницы «Виру». Я просто видел, как это работает, когда наш начальник привозил нам бумагу или, скажем, фото с этажа Госкомитета КГБ, где были указания, какие проститутки и фарцовщики могут проходить. Это были их информаторы.

Эстония и тогда находилась немного в другом в мире, чем, скажем, Латвия, где были и до сих пор, насколько я знаю, есть традиционные российские преступные звания, как воры в законе и т. д. В Эстонии этого ничего не было. Нашим бандитским миром руководил «общак», куда входил не один бывший работник КГБ. 

Если в 1970-1980-х Хельсинки считался, скажем так, шпионским мостом, то я думаю, что в какое-то время 1990-х им же считалась и Эстония, потому что через Эстонию шел самый большой транзит цветных металлов, а они не выходили из России без контроля бывших или тогдашних работников спецслужб.

- Я правильно понимаю, что именно в те времена многих, как и героя вашего сериала, завербовали? Потом они могли, допустим, делать карьеру, их не трогали. Но к середине нулевых кто-то являлся из уже ФСБ и говорил: «Парень, на тебя есть компромат»...

- Да, в этом смысле я согласен. Но даже не то, что вербовали в начале 1990-х - какую-то часть завербовали уже в 1970-1980-х.

- В сериале у вас герой попал в святая святых западной обороны - в НАТО. Насколько вероятно, что реально там сейчас есть такой крот от ФСБ?

- Я думаю, вероятность, что эти кроты есть, довольно высока. Вопрос в том, как глубоко кто-то внедрен. Есть люди, которые завербованы. Они информаторы, но они не настоящие шпионы. Им доверяют до какого-то момента. Почему? Они все-таки предатели. Это надо иметь в виду. Это один уровень.

Другой уровень - это все-таки внедренные люди. Они живут в этом, скажем, государстве, в этих рамках уже десятки лет, может быть, даже родились там. Это идеологические сотрудники.

Всегда интересно смотреть, если кого-то после ареста обменивают, тогда все-таки можно сделать какие-то выводы, на каком уровне этот человек работал. Скажем, каждого агента-информатора менять не будут.

- У вас герой сначала находится действительно на очень высокой должности в Министерстве обороны. Потом он переходит в Брюссель. С таким активом или агентом все понятно. А вот если речь идет, допустим, о профессоре? Мы не можем сейчас утверждать, был ли действительно Морозов шпионом, поскольку судебного решения нет. Но чем может быть полезен профессор?

- Я всегда вспоминаю «17 мгновений весны». Там тоже был профессор, который потом выбросился из окна. Но если говорить более серьезно, это упрощенный вариант, если имеется человек, у которого, допустим, есть подход к каким-то секретным документам. Я не говорю про этот случай с Тартуским университетом, потому что у нас нет об этом данных. 

Но вообще часто нужнее человек, который имеет связи. Профессор или учитель имеет авторитет, особенно у молодых людей. Поэтому в такой среде довольно хорошо или удобно кого-то вербовать. Но, опять же, мы не знаем - может, этот человек и работает, и делает карьеру.

В некотором смысле это хороший сюжет для фильма. Человек строит карьеру ученого, но когда-то он уже окончил, допустим, ростовскую или какую-то другую школу спецслужбы. Просто параллельно человек делает свою работу и там уже строит свою структуру. Резидентура - это самая высокая профессиональная работа шпиона, в которой задействовано уже очень много разных людей разных профессий.

- У вас в сериале три сезона, и почти 15 лет, если не больше, ушло на то, чтобы поймать предателя, при том, что он периодически попадал в поле зрения разных эстонских спецслужб. То есть каждый раз следствие было уверено, но чего-то ему не хватало, кого-то увольняли, один герой погиб. В общем, никак не получалось его поймать. Как в жизни в итоге проваливаются шпионы. На чем они прокалываются?

- Это очень хороший вопрос. Если бы я знал на него ответ, тогда все было бы очень хорошо и просто в шпионском мире. Люди проваливаются в большинстве случаев из-за предательства других или из-за человеческих ошибок.

Есть, конечно, и технические. Особенно в сегодняшний день, когда весь мир хочет перевести весь информационный объем в виртуальное пространство. Но я думаю, что время идет обратно - все-таки физический обмен информацией иногда являются более профессиональным, тогда сложнее кого-то разоблачить. Разные тайники и так далее, это все осталось.

Но опять же все-таки больше всего у этих шпионов или агентов-информаторов, которые завербованы, простых человеческих ошибок. Люди, например, забывают, как использовать средства, которые они заработали.

- Если на конкретных примерах, на чем попался Херман Симм?

- Есть разные версии. Официально мы этого не знаем. У меня есть своя версия. У меня была возможность совместно с работником КаПо навестить его в тюрьме, поговорить с ним. Я бы не стал здесь останавливаться. Были некоторые моменты, но не думаю, что они были основой для поимки. Он, как и герой сериала, довольно широко собирал искусство и т. д. Это все, может быть, косвенно, но к аресту или задержанию подходят через какие-то другие намеки или информацию.

Полную версию беседы смотрите на видео.