Руководитель Tele2: сорок процентов прибыли – это нормально в нашем бизнесе

Всего год назад Маргус Нылвак возглавил группу Forus, принадлежащую Урмасу Сыырумаа. Теперь он пытается вдохнуть новую жизнь в Теле2. Фото: Tele2

Хотя Tele2, «младший брат» на эстонском телекоммуникационном рынке, не может быть слишком довольна прошедшим годом, компания, уступившая своим конкурентам 7000 номеров, все же получила в прошлом году прибыль в размере 25,25 миллиона евро.

Маргус Нылвак, руководитель компании, вступивший в должность прошлым летом, и Танель Сарри, технический директор, объясняют, как компании-операторы мобильной связи зарабатывают так много и что делается с большими кучами денег.

– Девять месяцев и 106,3 миллиона евро. Сможете ли вы угадать, что это за цифры?

Сарри: Для оборота Telia или Elisa это, кажется, слишком мало.

Нылвак: Может быть, это показатель прибыли Telia?

– Да, именно такую операционную прибыль до вычета расходов (EBITDA) Telia получила за девять месяцев прошлого года. Что это говорит о нашем рынке связи?

Нылвак: Можно сказать, что Tele2 должна работать лучше. (Улыбается.) Именно к этому мы стремимся, не так ли? В телекоммуникационном бизнесе, конечно, и получается большая прибыль до учета расходов. То, что операционная прибыль составляет сорок процентов от оборота, довольно распространен в нашем бизнесе.

Есть при этом большое «но»: большая часть этой прибыли инвестируется обратно в развитие сети.

– Сейчас так, но когда сеть 5G будет готова, смогут ли компании почивать на лаврах и набивать карманы деньгами? Ведь цену снижать никто не собирается.

Сарри: Определенно, этого нельзя сказать. Действительно, в некоторой степени существует цикличность инвестиций. Начало каждого нового G означает больше инвестиций, потому что технология дороже и работы больше. Но за мою 15-летнюю карьеру не было ни одного такого года, чтобы Tele2 и другие компании связи что-то не строили. Объемы передачи данных росли настолько быстро, что сеть необходимо постоянно развивать.

– Может быть, на рынке связи действует конкуренция и у Telia нет конкурентных преимуществ?

Нылвак: Это правда, что Telia более чем в три раза больше нас. Во многом это связано с историческим конкурентным преимуществом инфраструктуры постоянного соединения домашнего Интернета. Другими словами, в определенных сегментах конкуренция могла бы быть лучше, например, в определении цен на домашний интернет. Но я думаю, что три конкурирующие компании – это на самом деле неплохой результат для эстонского рынка.

– Больше провайдеров (поставщиков интернет-услуг) просто не смогут вписаться на рынок?

Нылвак: В других странах Балтии тоже есть по три сильных игрока. Даже в Швеции всего три сильных игрока. В телекоммуникационном бизнесе обязательным условием выхода на рынок является владение частотами. Не может произойти так, что мы с Танелем завтра создадим нашу телекоммуникационную компанию Tanel & Margus OÜ и начнем яростно конкурировать. Это просто невозможно.

Сарри: Я бы не хотел сказать, что это совершенно невозможно. Мы живем в интересное врем, когда какой-нибудь стартап может выйти на рынок с чем-то совершенно новым. Хорошим примером здесь является спутниковый интернет Илона Маска. Но действительно очевидно, что барьер входа в этот сектор очень высок.

– Скажем честно: дела у Tele2 в Эстонии идут не слишком хорошо. Вы здесь третий по величине игрок, доходы в Латвии в два раза выше, в Литве в четыре раза выше. В прошлом году вы потеряли 7000 номеров в Эстонии. Почему так?

Нылвак: Это правда, что мы первые в Литве, вторые в Латвии и третьи в Эстонии. Ведь в каждой стране есть свои особенности, сложившиеся уже в 90-е годы. В прошлом году мы наблюдали очень агрессивные кампании в Эстонии, где людей заманивали бесплатными предложениями, но с обязательными контрактами. Мы в Tele2 не верим в бесплатные вещи. Наше ценное предложение заключается в том, что люди свободны и могут уйти в любой момент.

Я считаю, что после смены руководителя Tele2 прошлым летом и серьезных изменений в компании, мы сможем получить импульс развития и нынешняя тенденция изменится. В прошлом году наши результаты были скромнее, но прежде мы росли быстрее рынка. У нас около 300 000 частных клиентов.

Технический директор Tele2 Танель Сарри. Фото: Tele2

– Поскольку Tele2 меньше своих конкурентов в Эстонии, ваши инвестиции также будут меньше. Это, в свою очередь, отражается на вашей сети 5G, покрытие которой скромнее, чем у Telia и Elisa. Почему кто-то должен становиться вашим клиентом?

Сарри: Я с этим не могу полностью согласиться. Если мы посмотрим на зону покрытия, то, когда мы развиваем сеть 5G, мы сейчас ориентируемся на то, где больше людей. В основном в городах. Да, по площади покрытия сети конкуренты действительно могут несколько опережать нас. Но если говорить о скоростях, то преимущество Tele2 в том, что, поскольку мы строим свою сеть на меньшей клиентской базе, нагрузка на наши сети меньше. То есть, в качестве примера: может быть значительно лучше ехать по полупустой четырехполосной дороге, чем стоять в пробке на шестиполосной дороге в час пик.

Нылвак: Также важно отметить, что все три оператора в настоящее время охватывают мобильными данными более 99 процентов населения. У каждого есть белые пятна.

– Именно! Охват населения, а не площади.

Нылвак: Эстония – малонаселенная страна, и где-то проходит разумная граница. Люди не готовы платить в три раза больше, чтобы пользоваться сетью 5G посреди необитаемого болота. Поддержание работы сетевого оборудования без нагрузки означает значительные затраты для оператора.

– Но ведь технологии 5G должны были быть очень энергоэффективными.

Сарри: 5G энергоэффективное в пересчете на гигабит. Фактически, 5G значительно увеличит расходы на электроэнергию для операторов. Грубо говоря, можно ожидать, что 5G будет потреблять столько же электроэнергии, сколько 2G, 3G и 4G вместе взятые.

– В связи с этим, высокая цена на электроэнергию вас не беспокоит?

Нылвак: Операторы связи являются крупными потребителями электроэнергии, и мы можем заключать более выгодные соглашения с продавцами электроэнергии. Масштабы, в которых телекоммуникационные компании потребляют, и по каким ценам мы покупаем электроэнергию, конечно, несколько отличаются от масштабов домашнего потребителя. Но все же электричество – одна из наших самых больших статей расходов.

– Правда ли, что операторы связи на ночь отключают высокие частоты в целях экономии электроэнергии?

Сарри: На самом деле это довольно распространенная практика – блокировать какую-то частоту, когда нет нагрузки. Это делается для того, чтобы обеспечить разумную цену для клиента. В доме же не горит весь свет, когда мы спим. Возможно, три часа ночи – не лучшее время для установления рекордов скорости. Хотя на самом деле, когда появляется нагрузка, в ответ на это появляется и предложение.

– Поговорим о проведении скоростного интернета в сельскую местность. В последнем раунде подачи ходатайств государство уже оплатило 95 процентов затрат на прокладку светового кабеля. Это разумный подход?

Сарри: Хорошо, что мы вообще занимаемся проектами высокоскоростного интернета. В сельской местности также должен быть доступ к высокоскоростному Интернету. Но в некоторых областях это следует делать разумнее. На мой взгляд, нецелесообразно пытаться провести световой кабель в каждое хозяйство. Скорее, в определенных областях можно использовать беспроводные решения, которые в определенных случаях дешевле.

Нылвак: Я также считаю, что стране следует больше инвестировать в воздушные решения. Мобильного интернета часто опасаются, поскольку он нестабилен. В городах, где в часы пик большая нагрузка на базовые станции, иногда такое действительно может быть. Однако в сельской местности эта проблема гораздо меньше, потому что там нет сотен людей, которые одновременно приходят домой с работы и хотят вечером посмотреть телевидение, передаваемое через воздух, или использовать какой-нибудь потоковый сервис.

– Почему Tele2 предлагает подключение к Интернету по оптическому кабелю в поселке Моосте в уезде Пыльвамаа, а не в центре Таллинна?

Сарри: Потому что в Моосте проведена нейтральная по отношению к оператору сеть Enefit, а инфраструктура в центре Таллинна принадлежит другим телекоммуникационным компаниям.

– В Департаменте защиты прав потребителей и технического надзора (TTJA) утверждают, что оптовые цены на аренду оптоволокна у других операторов являются разумными.

Сарри: В бизнес-сегменте это начало работать. Давление со стороны TTJA дало эффект, и Telia поработала над улучшением условий. Но для домашнего потребителя картина особо не изменилась. Если в сельской местности имеется пять поставщиков услуг, а в густонаселенных районах – только один, то для этого есть очевидная причина. Если бы у всех были равные возможности, возникла бы конкуренция и цена упала бы. В настоящее время за высокоскоростную фиксированную связь житель Эстонии платит явно больше, чем в соседних странах.

– На рынке электроэнергии распределительная сеть отделена от поставщиков услуг, то есть продавцов электроэнергии. Клиенты Alexela и Eesti Energia платят за поставку электроэнергии одинаковую плату. Можно ли сказать, что регулятивное разделение сетевых услуг и услуг связи является идеей из области научной фантастики в случае фиксированного подключения к Интернету?

Сарри: Нет, нельзя. Например, в сети Enefit все поставщики интернет-услуг платят Enefit одинаковую цену за пользование сетью. Разница лишь в том, что эта так называемая плата за сеть в настоящее время незаметно для клиента отражается в счете за Интернет.