ПЕРСОНА НЕДЕЛИ ⟩ Райнер Сакс: сейчас Россия не заинтересована в эскалации за пределами Украины

Райнер Сакс, чьи ежедневные обзоры событий войны стали ценным источником информации для народа Эстонии, утверждает, что если Украина сможет продолжать борьбу, то в следующие два-три года поддержка Европы будет для нее весьма ощутимой и не только не уменьшится, но даже может возрасти.

Наверняка немало тех, чей утренний распорядок дня включает в себя чтение военных обзоров эксперта по безопасности Райнера Сакса. В отличие, например, от Теэта Кальмуса или Игоря Таро, которые также пишут обзоры на тему начатой Россией войны против Украины, публикации Сакса отличаются более рациональным тоном и большей аналитической строгостью, что обусловлено его предыдущей деятельностью, в том числе в качестве генерального директора Департамента внешней разведки Эстонии и канцлера Министерства иностранных дел. Также отличительной чертой обзоров Сакса по сравнению с другими авторами является и то, что они выходят ежедневно.

Сакс признает, что среди прочих факторов - о которых будет сказано ниже - к регулярным публикациям его мотивировали и те люди, которые признавались ему, что не в силах постоянно следить за медиа, но те две минуты, которые они тратят на прочтение его обзора, дают им достаточное представление о происходящем на войне. «Создается ощущение, что все же это кому-то нужно», - говорит аналитик.

На этой неделе Postimees объявил Сакса лидером общественного мнения года.

Во вторник главный редактор Postimees Прийт Хыбемяги вручил Райнеру Саксу статуэтку Яана Тыниссона, которой награждается лидер общественного мнения года. Фото: Тайро Луттер

- То, что происходит в верхах украинского государства, уже некоторое время вызывает вопросы. Как вы можете объяснить происходящее?

- Я воспринимаю это как проявление определенной усталости среди лидеров Украины. Безусловно, есть множество причин, по которым Украине не удалось достичь большого успеха в прошлом году. Заметно, что с осени недовольство президента усилилось. Он также намекнул, что дело не только в военном руководстве, но и в необходимости обновления в более широком смысле.

Люди устают, и я бы не стал делать из этого однозначных выводов о том, что существуют какие-то серьезные политические проблемы.

- Как изменения в украинском руководстве могут повлиять на ход войны?

- Безусловно, украинцы также допускали ошибки, - как до войны, так и во время нее - но в целом их военные и политические лидеры все же были достаточно способными. Глядя на таблицу Excel, почти никто не мог подумать, что Украина вообще сможет оказать сопротивление России. Но вот уже на протяжении двух лет ей это удается.

- Откуда вы берете время и мотивацию, чтобы писать обзоры каждый день?

- Раз уж дело начало набирать обороты, значит, есть нужда. Я стараюсь писать в ранние утренние часы и поздно вечером, а не в течение дня. Нужно, чтобы был перерыв, а не следить за новостями в сети постоянно; нужно смотреть на определенный период, тогда картинка складывается лучше.

Думаю, может быть, я пишу слишком часто, поэтому у меня и встречаются ошибки. Есть вещи, о которых нужно больше думать, где нужно больше поиска и сравнения.

Честно признаю, что начал писать обзоры в основном из-за того, что много занимался темой Украины, и поскольку я больше не на государственной службе, появилась идея постить их в социальных сетях, где у меня раньше не было ни одного аккаунта. Это очень полезно для поддержания формы.

- Сколько времени уходит на написание этих обзоров?

- К сожалению, чем дальше, тем больше и больше. Происходящее стало более скрытым: все меньше крупных событий, которые постоянно поддерживали бы динамику на более или менее заметном уровне. Гораздо больше скрытых действий. А поскольку обе воюющие стороны стремятся существенно ограничить освещение событий в социальных сетях, нужно больше читать, чтобы понять, что происходит.

- Какие у вас основные источники информации?

- Я отказался от использования российских СМИ с начала войны. Я не в силах так обрабатывать информацию, чтобы найти там несколько ценных зернышек. Да и следить за российскими СМИ стало труднее. В России закрыли много каналов или ограничили доступ. Я не хочу тратить время на обработку пропагандистского мусора и построение догадок на его основе.

В Украине есть достойные, очень качественные СМИ, в которых ищут факты и правду. Заголовки могут немного вводить в заблуждение, но в целом на основе украинских СМИ можно получить хоть какую-то часть картины.

В социальных сетях необходимо считывать настроения по тому, что люди публикуют. Здесь действительно произошли потери по сравнению с началом войны, даже некоторые очень хорошие источники (исчезли - прим. П. П.). Определенные тенденции можно уловить по тому, как вокруг некоторых каналов собирается все больше людей, которые прилагают усилия для поиска информации.

Райнер Сакс (56)

• Родился 19 сентября 1967 года
   
• Окончил 1-ю среднюю школу в Пярну и исторический факультет Тартуского университета
   
• 1993–1999 – преподаватель историю в Пярнуской гуманитарной гимназии Сютевака
   
• 1999–2001 – советник министра иностранных дел
   
• 2001–2006 – директор координационного бюро в Государственной канцелярии
   
• 2006–2011 – директор Канцелярии президента республики
   
• 2011–2015 – генеральный директор Департамента информации (ныне Департамент внешней разведки - прим. пер.)
   
• 2015–2020 – канцлер Министерства иностранных дел
   
• С декабря 2020 года является руководителем отдела внешних связей компании CybExer Technologies, специализирующейся на кибербезопасности
   
• Жена Мерике Сакс – государственный служащий

- Как отличить информационные операции - липовые истории от правды?

- На первом месте - интуиция. К сожалению, интуиция также означает предвзятость. Ведь, если говорить честно, я тоже выбрал сторону. Я не какой-то независимый комментатор. Я, ясное дело, придерживаюсь мнения, что Украина - жертва, а Россия - агрессор. Безусловно, я рассматриваю все события в этом контексте. По моему мнению, поражение Украины в долгосрочной перспективе означало бы очень плохое развитие событий для нас, поэтому я неизбежно гораздо более благосклонен к Украине.

Я старался отбросить эмоции, потому что иначе ты просто вымотаешься. С эмоциональной точки зрения это очень страшная война. К сожалению, она идет по всем самым худшим старым традициям, когда пытаются уничтожить не только военный потенциал другой стороны, но и ее культуру, людей и идентичность.

Скажу так: в этой войне нет и не может быть независимых источников информации. У каждого есть своя точка зрения. Это не значит, что правды нет. Правда, безусловно, есть. Правда - это то, что основано на фактах.

Скажу честно, я тоже выбрал сторону. Я не какой-то независимый комментатор. Я, ясное дело, придерживаюсь мнения, что Украина - жертва, а Россия - агрессор.

В случае с этой войной видно, что липовые истории долго не живут. Ложь быстро всплывает наружу. Я сам пару раз стал жертвой: ошибся, неправильно истолковал или были неверные ожидания. Обычно прогнозы не сбываются. Делать краткосрочные прогнозы еще как-то возможно, но смоделировать долгосрочное развитие, когда элементов, от которых зависят процессы, слишком много, никто не может. Тогда, опираясь на интуицию, говоришь, что думаешь, что могло бы произойти. Иногда угадываешь, очень часто - нет.

Украинцы придерживаются одного принципа в своих операциях влияния: они не лгут напрямую и сознательно. Но они также ошибались в изложении фактов. Недавнее нападение на аэродром Бельбек в Крыму сопровождалось новостным сообщением с фотографиями убитого российского генерал-лейтенанта. Я также выразил сомнение в том, что офицер такого высокого ранга мог оказаться в том месте. Впоследствии выяснилось, что это был тезка, другой высокопоставленный офицер.

Я думаю, что на общую политику влияют скорее те нарративы, которые возникли до войны: предвзятое отношение к Украине и - это очень спорно - переоценка и одновременно недооценка России. Политика консенсуса (на Западе - прим. П. П.) в отношении того, как поддержать Украину, все еще формируется. Дела обстоят гораздо лучше, чем два года назад, но я все еще думаю, что возникшие до войны представления все еще влияют на принимающих решения лиц, которые не смогли отказаться от этих взглядов.

По мнению Райнера Сакса, руководство России сделало себя полностью зависимыми от исхода войны, поэтому выйти из войны с Украиной рациональным образом оно не может. Фото: Сандер Ильвест

- Однако России все же удается доносить свои взгляды до прессы через анонимные западные источники. Какую оценку можно дать российским информационным операциям?

- Россия, безусловно, хотела бы, чтобы они были еще более эффективными, а мы в свою очередь недовольны тем, чего им удалось достичь. Здесь нет абсолютной шкалы, по которой можно было бы измерить успех.

Поскольку в начале войны престиж России сильно пострадал, в том числе и в Китае, в течение первого года войны Украина полностью доминировала в сфере коммуникаций. Система России была в замешательстве, деморализована и морально подавлена. Но ничего не поделаешь, приходится признать, что теперь они медленно восстанавливаются. Поначалу, как всегда, не все будет получаться, но если они смогут уловить предубеждение, которое западные политические деятели выработали в прошлом, российские нарративы начнут распространяться лучше. А из-за серьезного конфликта на Ближнем Востоке это дезориентирует людей, умаляя их способности следить за событиями, и облегчает проведение информационных операций в таком водовороте.

Главная проблема России по-прежнему в том, что, поскольку они не смогли добиться явного успеха в войне, это маргинализирует их способность к влиянию. Но эта способность восстанавливается - это видно.

- Можете сказать, какие настроения царят в России по поводу хода и развития войны?

- Есть определенная растерянность, потому что нет ни понимания, ни способности представить это в какой-то перспективе на будущее. «Скоро, скоро мы победим» - об этом говорят уже слишком долго. Я предполагал - и это одна из вещей, в которых я ошибся, - что фрустрация в России наступит быстрее. Не наступила.

Очень трудно сказать, что именно чувствуют люди в России в повседневной жизни. Те, кто жил в советское время подольше, помнят, как изменилось отношение общества к власти в 1960-1980-е годы. Это были очень резкие изменения, которые существенно ускорила война в Афганистане. На мой взгляд, также недооценивают значение катастрофы на Чернобыльской АЭС для распада Советского Союза - все знали, что власть не способна ничего сделать, но этот инцидент укрепил это знание. Вся страна застопорилась. Такие события могут оказывать огромное психологическое воздействие.

Я предполагал - и это одна из вещей, в которых я ошибся, - что фрустрация в России наступит быстрее. Не наступила.

Однако не хватает одного элемента, который был при Леониде Ильиче Брежневе: с середины 1970-х годов власть начала становиться все более нелепой. Нынешние российские лидеры помнят об этом и отчаянно пытаются избежать ошибок, допущенных советской властью. Именно поэтому политика в отношении СМИ стала (в России - прим. П. П.) очень жесткой, чтобы вызовов власти не возникало даже в мелочах, которые могут начать незаметно расти.

Однако мне кажется, что сейчас уже появились первые признаки того, что потери слишком велики, а перспектива исхода войны слишком туманна. На выборах у президента России проблем не возникнет, серьезных протестов не последует. Однако, вероятно, после выборов ему придется усилить мобилизацию. Все может провалиться, если люди начнут сопротивляться, даже неорганизованно.

- Есть ли вообще шанс, что российский народ станет нормальным народом, не склонным к насилию, не сеющим смерть и ужас, не угрожающим другим?

- Теоретически это не должно быть невозможным, но вопрос в том, сработал бы такой (очистительный - прим. П.П.) процесс на практике... Россия за последние 200 лет выиграла и проиграла много войн. Обычно за поражениями следовали два варианта. После Крымской войны начались реформы и дело пошло в гору. После поражения в войне с Японией произошла революция 1905 года. Власть пошла на уступки, затем ужесточилась, и последовал коллапс. Думаю, что российские лидеры прекрасно знают все эти процессы, хотя, возможно, интерпретируют их по-другому.

Все очень сильно зависит от того, чем закончится эта война. К сожалению, руководство России сделало себя полностью зависимыми от исхода войны, поэтому выйти из войны с Украиной рациональным образом оно не может. И это, признаться, заставляет меня задуматься о том, что в конечном итоге это может означать для России. Я не могу придумать ничего положительного.

По словам Райнера Сакса, нынешнее руководство России отчаянно пытается избежать ошибок, которые допускала советская власть. Фото: Сандер Ильвест

- Я все чаще пребываю в растерянности от того, что война идет уже два года, будто это новая нормальность. Как же мир позволяет этому происходить?

- На уроках биологии нас учили, что человек - самое приспособляемое животное. Эстонская поговорка гласит, что человек привыкает ко всему.

Это во многом ответственность политиков. Они должны иметь стратегическое видение. Новая нормальность означает не только новую нормальность в Украине, но это очень быстро становится новой нормальностью на международном уровне. Это не обязательно означает глобальную войну. Это может означать огромное количество региональных конфликтов, которые никто больше не сможет сдерживать. И я не говорю здесь о Балтийском регионе, который по-прежнему один из самых стабильных регионов.

Конфликты возникают не только в результате агрессивных намерений государств, но и из-за внутренней нестабильности некоторых регионов. Наибольшие возможности для этого, безусловно, предоставляет Африка. Тревожным звоночком стали Венесуэла и Гайана (напряженность из-за богатого нефтью региона - прим. П.П.). Никто об этом не помнит. Об этом конфликте просто забыли на 70 лет, а теперь он вдруг всплыл. В Латинской Америке есть множество потенциальных очагов напряженности, о которых давно забыли, но которые могут быть вновь активизированы в случае общей дестабилизации.

Самым большим кризисом для Владимира Путина стал мятеж Пригожина в июне прошлого года. Российский лидер вышел из шокового состояния и оправился от него.

Мы убедились, что если озвучить людям идею о том, что мы, грубо говоря, можем задать соседу взбучку, то очень многие люди сочтут это вполне разумным поступком. Нападение России на Украину, в конце концов, тоже было осуществлено с мыслью, мол, мы быстро справимся с ними, зачем заниматься каким-то долгосрочным планированием. Это темная сторона человека, которая начинает бурлить, когда контроль над общей средой ослабевает.

Именно сейчас те страны, которые претендуют на то, чтобы создать стабильность, должны не допустить появления этой новой нормы.

- О чем, скорее всего, думает Владимир Путин в своем бункере или на даче, что планирует, на что надеется?

- Для него самым большим кризисом был мятеж Пригожина в июне прошлого года. Ему повезло, что остальной мир в то время не понимал, насколько шатким было его положение. Это не значит, что Россия в целом рухнула, но это был вызов лидерам политической системы. Это могло стать чем-то гораздо большим. Российский лидер вышел из шокового состояния и оправился от него.

Он поставил себя в такое положение, в каком оказались украинцы. Он знает, что если он не выиграет войну, то будет вынужден бороться за свою жизнь. Он может отступить, может начать заново, может внести тактические коррективы, но сказать, мол, я проиграл, и теперь мы займемся социальной политикой и коммунальными вопросами, в российском культурном контексте невозможно. Это поражение все равно должно будет означать смену власти.

- Насколько адекватным представляется понимание Путиным происходящего на фронте и боевых возможностей своих вооруженных сил?

- Определенно не на сто процентов (адекватно - прим. П.П.). Для украинцев это может быть как хорошо, так и плохо. С тактической точки зрения это может быть хорошо, потому что Россия постоянно опаздывает с решениями, что дает Украине возможность сохранять инициативу или действовать лучше. С другой стороны, это плохо, потому что если вы не знаете своего реального положения, это может мотивировать вас продолжать войну в ситуации, где возможно стоило бы искать другое решение.

- Что вообще могло бы заставить Россию прекратить войну?

- Две основные вещи. Очень большие потери, которые могут привести к тому, что люди будут против продолжения войны. Вероятно, (рост потерь - прим. П.П.) уже признается. Во-вторых, если материальные, экономические потери России станут слишком велики в глазах элиты - это может привести к какому-то перевороту в руководстве. Но это очень трудно предсказать. Внешнее давление также важно - оно в конечном итоге может утомить российскую элиту.

У них, безусловно, есть для этого стратегический запас терпения. Они показали, что их не волнует личное богатство в некоторых странах. Но в какой-то момент эта ситуация станет удручающей, если вы вообще не видите никакой положительной возможности двигаться вперед. Я считаю, что коллективное самоубийство российский народ совершать не хочет. Это не то же самое, что Северная Корея.

Самая большая проблема России по-прежнему заключается в том, что, поскольку они не смогли достичь явного успеха в войне, это маргинализирует их способность к влиянию. «Но эта способность восстанавливается - это видно», - говорит Райнер Сакс. Фото: Сандер Ильвест

- Понимают ли европейские лидеры, что стоит на кону войны в Украине? Иногда мне кажется, будто они рассчитывают, что как бы там ни было с Украиной, Россия вряд ли будет продвигаться дальше на запад, и они в безопасности.

- Думаю, что к настоящему времени европейские лидеры поняли суть этой войны, осознали ее значение и серьезность. Здесь две проблемы. Вся предыдущая политика безопасности и экономики Запада была построена на предположении, что с Россией можно нормально общаться. Теперь приходится признавать, что эта идея провалилась. Винить себя в том, что они не могли это предвидеть, тоже нельзя, ведь никто не мог предвидеть это таким образом; думаю, даже российские лидеры сами не ожидали, что дело зайдет так далеко.

Перегруппировка (Запада - прим. П.П.) займет время. Но когда это произойдет, легкого обратного хода уже не будет. В России это в целом понимают - они осознают, что если хотят быть глобально успешными и стратегически значимыми, им нужно искать новых стратегических партнеров в Азии. Китай - один из них, но несчастье России в том, что вся их инфраструктура построена на связях с Западом и немного южнее, но не восточнее. Изменить это быстро нельзя, и Россия здесь явно в ловушке. Никто не придет на помощь просто так, из альтруистических побуждений.

Российская сторона до сих пор прилагает огромные усилия, чтобы полностью заменить систему, которая у них рухнула в начале войны. Российская армия пытается компенсировать это массой.

Принятие решений на Западе затруднено тем, что они не привыкли действовать в такой ситуации. Во-вторых, они пытаются учитывать, что Россия является ядерной державой. Опасения заключаются в том, что в какой-то момент может исчезнуть всякий контроль над тем, будет ли использовано ядерное оружие или нет.

По сравнению с первым годом войны, процесс принятия решений в Европе стал более уверенным. Стали решаться на принятие долгосрочных решений, договариваться о программах помощи Украине на срок в четыре-пять лет. Изначально колебались, стоит ли поставлять оружие.

На самом деле было упущено несколько возможностей ускорить процесс (помощи - прим. П.П.). Явно не хватает сотрудничества, например, между Европой и США, Европой и Великобританией. Влияние Брексита теперь проявляется более явно. Сомнений действительно слишком - до раздражения - много.

Это также зависит от того, как сравнивать - Германия была очень медлительна, но ее процесс принятия решений движется в одном направлении и улучшается. Немцы сменили министра обороны из-за войны в Украине - это показывает, что они проснулись.

Сейчас самое большое разочарование - США. США должны были быть наиболее инициативными в стратегическом плане и, так сказать, всех опережать. Но США уже отстают от Европы. То, что у Европы появляется лидирующая позиция, довольно хорошо, ведь в конце концов Украина находится в Европе, но без поддержки и помощи США быстро выиграть эту войну невозможно.

- Чем объяснить то, что лидер Германии Олаф Шольц стал более решительным?

- Это можно рассматривать как адаптацию - если хочешь выжить, то иначе нельзя.

Для Германии большим вызовом стал полный провал ее действовавшей до сих пор энергетической политики. Если вы хотите совершить зеленый переход, а российский газ должен был стать смягчающим фактором в переходный период, то теперь все перевернулось с ног на голову. Это очень болезненно. Второе, что узнали немцы, - это то, что их армия не очень боеспособна. Это, наверное, довольно шокирующе, я не думаю, что они это раньше осознавали.

Но я также был недоволен и теми, кто принимает решения в Европе. Однако, если подумать, им пришлось очень нелегко. Похоже, теперь они понимают, что Украину нужно поддерживать в любом случае и что от этого нельзя отступать, даже если США, так сказать, отпадут. Теперь и сопротивление Венгрии нейтрализовано - это было сделано силой, но Венгрия не была растоптана ногами.

Не знаю, к чему это все приведет, но у меня такое чувство, что если Украина сможет продолжать борьбу, то в следующие два-три года поддержка Европы будет довольно ощутимой и не уменьшится. Она может быть увеличена до определенной степени. Все станет очень сложным, когда война начнет заканчиваться. Тогда потребуется какая-то новая система международных отношений, и это, безусловно, станет гораздо более сложной задачей, чем просто поддержка Украины.

«С эмоциональной точки зрения это очень страшная война», - признает Райнер Сакс. Фото: Сандер Ильвест

- Если Дональд Трамп станет президентом США, что тогда может начать происходить?

- Лучше всего то, что мы не знаем, что начнет происходить. (Смеется.)

- Почему это лучше всего?

- Потому что это дает Дональду Трампу очень много возможностей.

Лучший способ предсказать американскую политику - это посмотреть на команду Трампа. Я не думаю, что он сможет многого добиться в одиночку, потому что ему не хватает способности стратегически решать крупные глобальные вопросы в своей голове. Он больше смотрит на индексы фондового рынка.

Мое личное мнение заключается в том, что Дональд Трамп не будет играть с плохими картами. Он пытается заключать сделки, это правда, но не с позиции слабости.

- Президент Украины Владимир Зеленский и главнокомандующий вооруженных сил генерал Валерий Залужный (интервью было дано до того, как в четверг Зеленский объявил об увольнении Залужного - прим. ред.) заявили, что война зашла в тупик. Как выйти из него?

- Война находится в тупике в смысле линии фронта, но, к сожалению, во всех остальных смыслах она продолжается: обе стороны несут потери и должны производить новые резервы. Это определяет будущее войны в долгосрочной перспективе.

Самая большая проблема Украины заключается в том, что у нее нет такой воздушной боеспособности, как у России. Она смогла ограничить деятельность российской авиации, чего достаточно для обороны. Для обороны достаточно и того, что Украина смогла вытеснить российский военно-морской флот в восточную часть Черного моря. Но для наступления этого недостаточно, как показал прошлый год. Здесь определенно возможны асимметричные решения, но боюсь, что это займет больше времени, чем мы хотели бы.

- Год назад говорилось, что очень нужны танки. Теперь стало ясно, что независимо от того, какой у тебя танк - немецкий, российский или американский танк - в конце концов беспилотники обнаружат его, а затем следующие два или три дрона выведут его из строя. Значит ли это, что в конечном итоге беспилотники все равно станут решающим фактором?

- Оборонительное вооружение слабее беспилотников, оно не успевает (за развитием беспилотников - прим. П.П.). Беспилотники стали достаточно дешевыми. До войны это были очень дорогие, сложные системы, которые использовались для нанесения индивидуальных точных ударов, а не для массовых атак.

Как известно, любая армия - очень консервативное учреждение, она не принимает новые технологии быстро и с радостью, потому что на их внедрение уходит много времени. Но во время войны, когда вы в беде, вы начинаете внедрять инновации, а затем это делает другая сторона. Сначала импровизируют, и если работает, то начинают делать массово.

В случае с этой войной видно, что липовые истории долго не живут. Ложь быстро всплывает наружу.

Важно, и в чем основное преимущество Украины - они смогли использовать разведданные лучше и эффективнее, чем российская сторона, и координировали это. Российская сторона до сих пор прилагает огромные усилия, чтобы полностью заменить систему, которая у них рухнула в начале войны. Российская армия пытается компенсировать это массой. Они не делали бы этого, если бы это не было крайне необходимо; им не нужно такое количество гробов, они не стремятся к этому. Но они вынуждены это делать.

- Глядя на атаки беспилотников за эстонской границей в Усть-Луге и Пскове, а также в других местах в глубине России, и не зная, кто их совершил, возникает вопрос, не может ли нечто подобное однажды произойти и с нами, особенно если нельзя точно сказать, что беспилотники прилетели из России.

- На данный момент Россия в таком виде не представляет угрозы, потому что ее ресурсы связаны войной в Украине, и она не может себе этого позволить. Можно нанести несколько ударов беспилотниками, но если на них последует ответ, начнется новая война, на которую у нее не хватит сил. Россия не может позволить себе такую эскалацию в данный момент. В ней нет смысла, она ничего не даст, кроме необходимости ввести войска в этот район, чем украинцы немедленно воспользуются. Сейчас я по этому поводу не нервничаю, но в перспективе на будущее - да.

- Что вы думаете о предупреждениях, будто у Эстонии есть три года, чтобы подготовиться к сами знаете чему?

- Я бы не ставил никаких сроков, чтобы это вообще становилось предметом обсуждения. Скажу так: Россия сейчас не готовится к войне здесь или в любом другом направлении, кроме Украины. Если Россия успешно завершит войну в Украине, теоретически часы могут начать тикать, но это все чистая теория.

Нужно признать, что существует риск случайной эскалации, которая может возникнуть из-за недопонимания. Два раза ракеты попали на территорию Польши, один раз приведя к человеческим жертвам, и несколько дронов упали на территорию Румынии. Это опасные моменты, которые могут вызвать что-то, скорее всего, локальное.

Сейчас Россия не заинтересована в том, чтобы эскалация вышла за пределы Украины. Я не предсказывал бы войну (в других местах - прим. П.П.), потому что Россия к этому не готовится.

«Запад упустил несколько возможностей ускорить оказание помощи Украине», - считает Райнер Сакс. Фото: Сандер Ильвест

- Политики любят говорить, что Эстония защищена лучше, чем когда-либо. Но не следует ли спросить, достаточно ли Эстония защищена?

- Да, конечно, лучше, но хватит ли этого. Сейчас (защита - прим. П.П.) работает, поскольку запугивание России стран НАТО с целью того, чтобы они не поддерживали Украину, не сработало. Россия не начала никакой эскалации. Значит, она верит в то, что статья 5 НАТО о коллективной защите в силе.

В то же время видим, что в так называемой геополитической фразеологии России самый опасный противник - НАТО. С НАТО у России прямое соприкосновение в случае стран Балтии на берегу Балтийского моря, а также вокруг Черного моря и на Аляске. У России нет пограничного или мирного договора с Японией, которая не входит в НАТО. Из всех этих направлений она перебросила боеспособные войска в Украину, что показывает, что она не видит необходимости в конфликте с Западом.

Но это может измениться, если ситуация в Украине и на Ближнем Востоке разрешится таким образом, что это можно будет трактовать как значительное ослабление США. Это может начать вызывать желание бросить вызов НАТО. Но сейчас об этом беспокоиться не стоит.

- Как долго вы будете продолжать делать обзоры событий войны? Может, у вас есть план завершения?

- Если украинцы не сдаются, я тоже не должен сдаваться. В принципиальных вопросах нужно идти до конца.