Видео ⟩ Елена Скульская: «Отмена русской культуры объяснима, но неприемлема»

21 февраля на кухню Rus.Postimees заглянула Елена Скульская, которая рассказала о старом страхе, который война вернула в ее жизнь русского литератора в иноязычном контексте, - страхе, который важен для ее творчества последних лет. Писателям свойственно произносить то, на что не решаются другие. Так произошло и на этот раз.

Война в Украине логично привела к пресловутой «отмене русской культуры». Порой она кажется скорее пропагандистским конструктом, выгодным российскому руководству, чем реальным процессом, который мы можем наблюдать и доказать. Но, возможно, правда где-то посередине. Уместно ли вообще обсуждать тему этой отмены, пока не закончилась война?

Гостья сразу сформулировала свой основной тезис. «Во всем мире из-за войны в Украине нарастает ненависть к русской культуре, и это катастрофа для тех, кто считает русский язык родным. Если человека отрезают от родной культуры, то это значит, что его отрезают и от мировой культуры, которую он воспринимает через призму родного языка».

Елена Скульская на кухне Rus.Postimees. 21 февраля 2024. Фото: Sander Ilvest/Postimees/Scanpix Baltics

Ужас этой ситуации, добавляет писательница, еще и в том, что те, кто говорят о необходимости отказа от всего русского, не понимают, что во времена Сталина создавалась великая литература. «Да, Мандельштам, Цветаева и Пастернак были гонимы. Мы знаем, что у Ахматовой отнимали мужей и сына, что Шаламов провел полжизни в лагерях. Но как тогда, так сейчас в России рождается большая культура - культура протеста», - убеждена Скульская.

По впечатлениям писательницы, живущие в Эстонии носители русского языка часто сами готовы добровольно от него отказаться и даже рады такой возможности. Более того, речь идет даже о писателях, которые готовы публиковаться на другом языке, в случае Эстонии - например, только на эстонском.

Елена Григорьевна Скульская. Фото: Sander Ilvest/Postimees/Scanpix Baltics

Хотя, напоминает гостья студии, невозможно хорошо писать не на родном языке, и пример Набокова - это такое же исключение, как Бродский, чья эссеистика все равно несопоставима со стихами. У литератора должно оставаться право писать на родном языке для максимально адекватного самовыражения! 

«До нас с вами, - напоминает Скульская, - было известно, что русскому писателю были необходимы мучения, на чем и спекулировала, например, советская власть. И сейчас в России господствует хорошо ей знакомый эзопов язык, когда сказано о другом, но все понятно. Поэтому, отказываясь от русской культуры здесь и сейчас, мы поступаем неправильно. Наоборот, ее лучшие произведения следует привозить сюда и распространять», - декларирует писательница.

Кухонный разговор в самом разгаре, несмотря на присутствие фотографа. Фото: Sander Ilvest/Postimees/Scanpix Baltics

Лучшие, по мнению гостьи, - это вовсе не те, что продаются как «популярные» в магазине латвийской сети mnogoknig, невольно создающей репутацию того, что сейчас издается по-русски. «Те незначительные траты, которые у нас уйдут якобы на спонсорство России, многократно окупятся тем, что наше русскоязычное население будет нормально развиваться, не нуждаясь в тех фотографиях, которые сейчас вывесили на улицах, чтобы взбудоражить спальные районы!», - Скульская имеет в виду провокативные билборды, изображающие разрушенный Таллинн.

Арт-билборд на Лаагна-теэ в Таллинне близ моста Юхана Смуула. Фото: Hetk Press

От литературы, недоступной за пределами страны-агрессора, разговор перешел на кино, доступное в пиратской версии. У Елены Скульской - однозначное отношение к новейшей экранизации «Мастера и Маргариты». Писательница увидела в ее сценарии развязное и самонадеянное обращение с романом на фоне отсутствия литературного дарования.

«Там у Мастера есть "задумка", а Воланд с веселым ленинским огоньком говорит "Верной дорогой идете, товарищи!". Получается, что такого написал Булгаков, что мы должны беречь его фразы! Это было мне бесконечно обидно, потому что этот фильм начинается все же с гениальной литературы. Поэтому издевательство над ней я считаю следствием того, что сегодня люди лишены доступа к хорошей литературе!», - декларирует писательница. И кто, как не она, может это знать! 

Справедливости ради, наибольшее подспудное восхищение было вызвано этим кадром, который буквально озарил весь фильм. Как и он сам - унылое двухлетие войны, на разговор о которой внутри страны-агрессора наложено трусливое вето. Фото: Скриншот youtube.com

Елена Григорьевна напомнила, чем очень часто оборачивается отключение от культуры. «Седьмого октября террористы (имеются в виду боевики ХАМАС - прим. ред.) отрезали детям головы и играли ими в футбол. Так вот, первое - это зверство, а второе - уже эстетический выбор. И если мы не хотим, чтобы люди так понимали эстетику, мы должны предоставить им доступ к большой хорошей литературе!», - и это заявление гостьи не так-то просто опровергнуть!  

Недавняя книга Елены Скульской «Четвертый сюжет» как раз анализирует великую литературу – и это едва ли не дерзость по нашим временам и особенно в нашей стране, где не публикуют в книжном формате литературную критику на русском языке. «Я взяла 24 писателя, которых я перечитываю в своей жизни, решив чуть поспорить с идеей Борхеса, что на свете есть всего четыре сюжета. На мой взгляд, их намного больше - как раз по числу глав этой книги. Я отнеслась к произведениям как читатель, и я думаю, что у меня поэтому должнен возникнуть контакт именно с читателем», - поясняет автор.

Елена Скульская и ее переводчик и издатель Юку-Калле Райд, усилиями которого вышла также и книга «Четвертый сюжет». Фото: arhiiv

Сейчас Елена Скульская погружена в Шекспира и заканчивает книгу о нем. Задуман и начал создаваться очередной цикл о страхе в литературе под условным названием Hirm seisab sinu siseukse taga (Страх стоит за твоей дверью) - он будет публиковаться в газете KesKus. 

«В новой книге я буду приводить примеры как из книг, так и из реальной жизни, причем из жизни как обычных, так и знаменитых людей, о которых эти люди сами бы никогда не рассказали. И я очень надеюсь, что последняя глава книги о страхе будет посвящена войне, которая к тому моменту закончится!», - на этой интригующей и глубоко символичной ноте и завершился этот по-настоящему кухонный разговор.