Из-за процедурных проволочек с западной помощью, прежде всего, из США, дефицит боекомплекта на фронте стал критическим. Украина ушла из Авдеевки, а президент Владимир Зеленский рассекретил потери Украины с 24 февраля 2022 года. В оккупированных городах повседневностью стало также круглогодичное отсутствие воды и тепла в домах. Эти темы были в центре внимания в Украине всю последнюю неделю, пишет украинский журналист Сергей Гармаш.
Главный вопрос, которым задаются сейчас все, кто наблюдает за продолжающимся продвижением россиян после захвата Авдеевки - где те «заранее подготовленные укрепленные рубежи», которые остановят захватчиков?
О том, что они существуют, написал командующий группировкой войск «Таврия» генерал Тарнавский, когда объявлял о решении выйти из Авдеевки 17 февраля. Тогда же пресс-служба Третьей штурмовой бригады завила, что ее бойцы отошли «на подготовленные позиции в окрестностях Авдеевки».
Перед этим в Донецкую область приезжал премьер-министр, который говорил о выделенных средствах на строительство оборонных рубежей. Однако россияне уже миновали «окрестности Авдеевки» и оккупировали села Ласточкино, Степное и Северное.
При этом, авторитетный украинский информационно-аналитический ресурс DeepState написал, что удерживать Ласточкино было сверхсложно, «ведь обороны там выстроено не было, а бойцам пришлось из боев в Авдеевке откатываться и закрепляться в самом процессе боевых действий».
Большинство обозревателей уповают уже не на рукотворную линию обороны, которая, видимо, существует где-то глубоко в тылу, а на «целую систему естественных препятствий на несколько километров западнее».
Вопросы тут, конечно, не к ВСУ, а к тем, кто осваивал деньги на строительство линии обороны. Но уже можно с сожалением сказать, что украинского варианта «линии Суровикина», сдержавшей летнее контрнаступление ВСУ, построить не удалось.
У украинского руководства есть хорошее оправдание для отступления - отсутствие снарядов и вооружений из-за проволочек с западной помощью, прежде всего, из США. И это правда: дефицит боекомплекта на фронте уже стал критическим. Но как это связано с вопросами строительства - непонятно.
Единственное, что утешает в этой ситуации, это предостережения российских военкоров для читателей от победной эйфории. Почти все они отмечают высокий уровень потерь среди россиян и вызванную им «усталость» личного состава. Этого, конечно, не могут ощущать в Кремле.
Непосредственно на линии фронта предвыборная гонка Путина за победными докладами Шойгу любой ценой вызывает как минимум психические сбои. Сообщения о разборках между российскими военными с применением оружия в последнее время стали уже привычными.
Несмотря на победу в Авдеевке, российское руководство предпочло «не заметить» дату двухлетия войны, которую РФ ведет с Украиной. Это очень четко видно на контрасте при мониторинге российских и украинских СМИ.
В принципе, этот выбор россиян понятен: для блицкрига, рассчитанного на парад победы в Киеве через три дня, захват аж через два года «СВО» пригорода Донецка - это сомнительный успех. Кремлю выгоднее сосредотачивать внимание российской публики на тактических победах «второй армии мира», чем на ее стратегическом поражении.
Зато в Киеве, наоборот, двухлетие полномасштабного вторжения стало поводом для анализа: как себя самих, так и противника. Глава украинского ГУР Кирилл Буданов заявил, что россияне расходуют больше боеприпасов, чем могут изготовить, а большинство поставленных в прошлом году в войска танков - старые.
По его словам, российская профессиональная армия была в значительной степени уничтожена в первый год вторжения, и теперь враг бросает в бой неподготовленных призывников. Также, он выразил уверенность что у россиян не хватит сил захватить всю территорию Донецкой и Луганской областей в 2024 году.
Зато уже в следующем, 2025-м, по мнению Буданова, Украина сможет перейти в контрнаступление. Правда, при условии достаточной поддержки со стороны партнеров.
Тему партнерской поддержки затронул и министр обороны Украины Рустем Умеров. «Выделение (помощи – прим. С.Г.) не обязательно означает обеспечение. 50% не поставляется вовремя», – заявил он. Умеров сказал, что из-за задержек западной помощи Украина теряет личный состав и территории.
Кроме того, министр отметил, что Украина уже два года ведет войну, не имея преимущества в воздухе. Но при этом ВСУ смогли вытеснить россиян и с севера страны и части Черного моря. В свою очередь, любопытное заявление сделал президент Владимир Зеленский. Он впервые озвучил уровень потерь ВСУ за два года - 31 тысяча человек.
Нужно отметить, что эта цифра вызвала большие споры в социальных сетях. Тем более, что масла в огонь подлили народные депутаты, которые начали обосновывать правоту президента своими цифрами, несовпадающими с названными Зеленским.
«Президент рассекретил потери Украины с 24 февраля 2022 года – 31 тысяча украинских военных. Такое же количество погибших нам представил ГШ ВСУ. Это списки, в которых каждый подтвержден, без учета пропавших без вести, но их точное количество тоже известно. Среди без вести пропавших есть де-факто погибшие, но это не подтверждено и мы не знаем наверняка, что с ними. С учетом этого погибших может быть около 50 тысяч», - написала в соцсетях заместитель главы Комитета Верховной Рады по национальной безопасности, обороне и разведке Марьяна Безуглая.
Ее коллега, секретарь этого же комитета Роман Костенко отрицает эти цифры: «Я был на комитете, но не слышал, чтобы Генштаб говорил, что у нас есть до 50 тысяч погибших. Где-то они говорили о семи-восьми тысячах пропавших без вести, поэтому это где-то цифра до 40 тысяч». Однако многие украинцы подвергли сомнению и эти цифры, считая их заниженными.
В этом контексте мне кажется интересным пояснение Алексея Копытько, советника бывшего министра обороны Алексея Резникова. Он написал: «Что касается безвозвратных потерь - есть боевые (погибшие на поле боя, пленные, пропавшие без вести, умершие от ран на этапе эвакуации или в госпитале, утратившие из-за ранений способность нести службу и др.) и небоевые (умершие от болезней, ДТП, суицидов, несчастных случаев, выведенные из числа военнослужащих по разным причинам и пр.)».
Таким образом, в безвозвратных потерях не все погибшие. Цифры подсвечивают не только непосредственную ситуацию на поле боя, но и проблемы с дисциплиной, проблемы с медобеспечением и мобилизацией, с морально-психологическим состоянием и так далее.
«Детальная структура потерь даёт возможность делать выводы о влиянии на боеспособность, поэтому она закрыта, - пишет Копытько. - Я не знаю, какие данные охватывает число "31 тысяча погибших". Только в бою? Все погибшие?... Однако я знаю, что вброшенные летом цифры "70 тысяч убитых, 120 тысяч раненых", с которыми сейчас сравнивают - это чушь… Если суммировать по открытым данным все виды наших безвозвратных потерь, включительно с пленными и пропавшими без вести, это число сейчас порядка 50-55 тыс. человек. Подчёркиваю - это максимальное число и не все там - погибшие».
Война – это не только фронт. Ее влияние определяет и «мирную жизнь» людей, особенно в прифронтовых городах. Так, после того как Путин начал «защищать» Донбасс в феврале 2022, люди столкнулись не только с мобилизацией и увеличением гражданских потерь от войны в 400 раз.
Повседневной реальностью их «русского мира» стало также круглогодичное отсутствие воды, а в зимний период - тепла в домах. Правда, многие дончане надеялись, что опыт первой зимы в России заставит «власти» подготовиться к нынешней, второй.
Однако, большой разницы они не увидели. Ни с водой, ни с теплом в городе лучше не стало. Так, по признанию главы оккупационной администрации Донецка Алексея Кулемзина, на 1 февраля из 5077 домов тепло не подаётся в 579 «из-за отсутствия электроэнергии», либо «по причине порыва внутренних систем отопления».
Казалось бы, - вполне устранимые причины. Но! Корни проблемы гораздо глубже. «Заполнить внутреннюю систему отопления не представляется возможным из-за недостаточного водоснабжения для подпитки тепловых сетей и работы котельной, аварийных ситуаций на коммуникациях теплоснабжения, а также аварийных отключений электроэнергии», – сказано в ответе на жалобу жильцов микрорайона Мирный в Донецке от начальник ЖЭУ-9. Иными словами - пока идет война тепла не будет.
И это «столица» «ДНР». Ситуация в «освобожденных» городах, даже если там остались люди, гораздо тяжелее. Например Северодонецк, захваченный россиянами еще весной 2022 года.
«Центральное отопление в городе так и не восстановили. Отапливаются люди исключительно электричеством, за исключением где-то 20% жилого фонда, который отапливается модульными котельными… В городе холод, дефицит электричества. Поскольку при отоплении им - сеть не выдерживает», - рассказал телезрителям начальник Северодонецкой военной администрации Александр Стрюк.
По его словам, большинство жителей города сейчас живет «просто в стенах - без каких-либо коммуникаций». Но, нужно отметить: им еще повезло – у них есть стены. В Бахмуте и Авдеевке «освободителями» полностью разрушены около 98% строений.
Справка об авторе
Сергей Гармаш – украинский журналист и писатель. Родился в г. Енакиево Донецкой области. Закончил Институт журналистики Киевского национального университета имени Тараса Шевченко. Работал корреспондентом Енакиевской независимой газеты «Панорама» (1991–1993);
редактором Енакиевского городского радио (1993–1996);
корреспондентом Радио «Свобода» в Донецкой области (1996–2004);
корреспондентом Интерфакс-Украина в Донецкой области (2001–2003).
С 2002 года – главный редактор интернет-издания «ОстроВ».
В мае 2014 года переехал в Киев.
С 9 июня 2020 года представлял Донецкую область в Трехсторонней контактной группе по мирному урегулированию ситуации на востоке Украины.
Лауреат премии имени Герда Буцериуса «Свободная пресса Восточной Европы» и кавалер ордена «За заслуги» III степени за весомый личный вклад в развитие украинской журналистики, многолетний добросовестный труд и высокое профессиональное мастерство.