ВИКТОРИЯ ЛАДЫНСКАЯ-КУБИТС ⟩ Пять следующих кризисов, которые ожидаются в системе образования

Виктория Ладынская-Кубитс. Фото: Erakogu

Не претендуя на лавры Игоря Манга, могу предсказать, что в сфере образования нас ждет немало кризисов, в которые мы быстро погрузимся с головой, пишет колумнист Виктория Ладынская-Кубитс («Отечество»).

Политическое предсказание - это не черная магия и не астрология, вы просто знаете текущую ситуацию и можете спрогнозировать будущие тенденции. Проработав восемь лет в Комиссии по культуре, где основное внимание все же уделяется вопросам образования, читая документы, анализы и инициативы, прошедшие через комиссию в соответствии с регламентом парламента, я могу понять тенденции и их перспективу.

Забастовка учителей была предсказуемой. Более того, она должна была произойти раньше, потому как обо всех самых важных факторах - о том, что касается эмоций и цифр - было известно еще год назад. Забастовка была отложена из-за выборов и политических обещаний, но поскольку политики своих обещаний не выполнили, угроза забастовки материализовалась. Предсказуемо. Попытаюсь изложить те аспекты в сфере образования, в случае которых напряжение лишь возрастает.

Подготовка новых учителей

Во время забастовки внимание было приковано к вопросу зарплаты учителей: он, конечно, важен, но вовсе не является главным. Проблема, о которой представители учителей говорят уже много лет, - это авторитетность профессии учителя. Например, пять лет назад в Комиссии по культуре развернулась довольно бурная дискуссия на тему того, кто защитит учителя от ученика. Конечно, «предоставление учителям законного права проверять вещи ребенка в случае подозрения на наличие опасного предмета» было лишь одним из намеков на то, что напряжение растет, обстановка накаляется, и вот тут-то вес учительской профессии и проверяется.

В речи президента прозвучали все важные понятия: скрытая нагрузка, карьерный рост, нехватка учителей-предметников и значимость профессии. У каждого понятия есть большая подводная часть айсберга. Например, нагрузку часто пытаются вместить в определенное количество часов, но стоит смотреть на содержание. Внедрение принципов инклюзивного образования в общеобразовательных школах более десяти лет назад, безусловно, увеличило скрытую нагрузку. Политическое решение на бумаге, возможно, было правильным, но необходимых опорных специалистов в достаточном количестве так и не появилось.

Затем была эпоха коронавируса - испытание, которое потребовало от учителей перехода на цифровой фронт. Война в Украине привела и к появлению иноязычных учеников, и к психологической нагрузке на всю школу. Кроме того, проблемы так называемого общества благополучия - «восприятие родителями ребенка как клиента образовательной системы» - такое мышление укореняется все глубже. Все, что я перечислила, трудно измерить в цифрах, часах, евро. Эту ситуацию можно описать так: школа устала. А на плечах достойных учителей держится вся школа.

Чтобы выйти из кризиса, необходимо наполнить содержанием слова политиков о приоритетах. То есть, когда политик в очередной раз говорит, что этот вопрос является для него приоритетным, я бы попросила уточнить: что конкретно имеется в виду? Если бы профессия учителя обрела ощутимую ценность, то это, возможно, помогло бы: а) остановить тенденцию ухода людей из профессии; б) привлечь хороших специалистов; в) поддержать тех, благодаря кому система работает.

Несмотря на то, что забастовка уже позади, реальных решений нет. Это, в свою очередь, означает, что проблема поиска и подготовки новых учителей не только остается, но и усугубляется.

Образование на эстонском языке

Переход на обучение на эстонском языке, казалось бы, уже давно находится в центре внимания. Но скорее на словах. Хотя и это являлось проблемой. Такой, которая заслоняла собой другие серьезные проблемы в сфере образования. В преддверии очередных выборов самые энергичные дебаты проходили по этому вопросу, а другие немаловажные проблемы образования просто тихонько сидели на скамейке запасных.

Однако главная проблема заключается в том, что повышенное внимание к образованию на эстонском языке также было во многом поверхностным. С политической точки зрения это было даже удобно: одни хотели перехода, другие не хотели, в результате - ох какие оживленные дебаты. И обе политические стороны могли апеллировать к своим избирателям.

12 декабря 2022 года Рийгикогу принял поправки к закону, необходимые для полного перехода на обучение на эстонском языке. Переход для детских садов и учеников 1-го и 4-го классов начнется в этом году и продолжится до 2030 года. Однако судя по нынешнем новостям, предполагается, что для многих школ это станет проблемой. Некоторые школы, конечно, признаются, что время было потрачено впустую, и будут стараться перейти на обучение на эстонском языке, где-то это удастся без особых трудностей, а где-то будут демонстрировать потемкинские деревни - фасад, нарисованный для того, чтобы скрыть существенное несоответствие. Последнее - это не политическая, а сущностная проблема, влияющая на учащихся.

Действительно, давно пора перейти на эстоноязычное образование, но суть в том, что нужно одновременно добиться как хорошего уровня владения языком у учащихся, так и отличных знаний по учебным предметам, и это независимо от местоположения школы. Здесь есть еще целый ряд психологических нюансов, страхов, эмоций, отношения родителей (как эстоноязычных, так и русскоязычных, а также говорящих на других языках), о которых в школах могут очень долго говорить. Но главное, что все это увеличивает ту самую скрытую нагрузку учителя и отражается также на проблеме подготовки новых кадров. Можно догадаться, что этой осенью проблема покажет свою глубину, сущность, результат давно заброшенной политической работы.

Помимо всего прочего, еще одной последовательно замалчиваемой темой перехода на обучение на эстонском языке являются дети в системе инклюзивного образования, которые также переходят на новую языковую систему. В их случае в законодательстве нет четкого решения.

Инклюзивная система образования

Есть один болезненный вопрос, который многие годы политики боялись по-настоящему обсуждать. В 2020 году Государственный контроль установил, что в 2019/2020 учебном году начальное и основное образование в Эстонии получали почти 200 000 детей и подростков. Как минимум пятая часть из них нуждалась в услугах поддержки, в основном - специальных педагогов, социальных педагогов, логопедов и психологов, которые, согласно закону, должны быть доступны в учебном заведении по месту жительства.

Проведенный Госконтролем аудит показал, что на самом деле услуги образовательной поддержки доступны лишь в 64 процентах муниципальных детских садов и 74 процентах основных школ. В то время как почти в трети детских садов и четверти основных школ более 8400 нуждающихся в помощи детей и подростков вынуждены обходиться значительно меньшей поддержкой, искать ее в другом месте или вовсе обходиться без нее.

Около 8500 учеников не получают услуг, на которые имеют право! Потому что не хватает достаточного количества опорных специалистов. Исходная идея системы инклюзивного образования сама по себе прекрасна: все учатся вместе. Одни, глядя на других, возможно, прилагают больше усилий и достигают большего, другие учатся учитывать интересы слабых и нуждающихся в помощи, что также является важным социальным навыком - и частью образования.

Эта система могла бы принести огромную пользу, если бы существовало достаточно поддерживающих услуг. Потому что каждая особая потребность уникальна, да и талант требует особого внимания. Одно дело - смотреть на все это на бумаге, другое - идти и общаться с людьми, работающими в этой системе. Однако очень часто слова политиков, написанные на бумаге, в реальной жизни работают совсем иначе. И кто, опять же, оказывается лицом к лицу с системой? Учитель.

Из года в год программа «Своя правда» на ETV+ посвящает этой теме передачи, где снова и снова собираются профессионалы, родители, журналисты и политики - и ничего не меняется. В следующем году все повторится. И снова этот вопрос является частью большой озабоченности по поводу поиска и обучения новых учителей. Чем глубже кризис преемственности профессии учителя, тем печальнее ситуация для опорных специалистов. Поэтому, если мы можем предположить, что проблема преемственности стоит настолько остро, что стала причиной забастовки, мы можем только догадываться, насколько глубок этот кризис в случае инклюзивного образования.

Финансирование высшего образования

Тема, которой политики боятся как огня. Потому что текущий порядок в долгосрочной перспективе скорее всего работать не будет, однако для его изменения требуется политическая воля, смелость, деньги и, прежде всего, видение.

«В сложном мире финансирования высшего образования можно предложить сотни различных комбинаций финансирования, которые отличаются друг от друга тем, поступают ли государственные деньги в высшие учебные заведения напрямую или через студентов, в какой степени и каким образом привлекается частный капитал, в какой степени и на каком основании выплачиваются стипендии или предлагаются студенческие кредиты».

Таковы первые строки исследования 2022 года «Сценарии финансирования высшего образования в Эстонии». На тот момент финансирование высшего образования достигло определенной кризисной точки и требовало срочного решения. Но быстрые решения, как водится, - это не когда боль прошла, а когда рану просто на время заклеили пластырем.

После подписания очередного коалиционного соглашения в 2023 году было сформулировано, что правительство в течение следующих трех лет увеличит операционную поддержку высшего образования на 15 процентов и расширит возможности привлечения частных средств, чтобы увеличить финансирование высшего образования до 1,5 процента от ВВП и поддержать сохранение бесплатного первого высшего образования на эстонском языке на нынешнем уровне. Также соглашение дает университетам возможность в определенных случаях вводить плату за обучение и на эстонском языке. Учитывая эти положения, тем более тревожно было читать новости о том, что сокращение зарплат учителей может произойти за счет финансирования области науки и высшего образования.

Перед последними выборами Тоомас Ассер написал в статье ERR, что пока мы не найдем устойчивое решение для покрытия расходов на высшее образование, вопрос о том, какое высшее образование нужно Эстонии и какое высшее образование может позволить себе эстонское общество, остается без ответа. Сказанное актуально до сих пор.

Должно ли государство выделять сфере высшего образования больше средств или разрешить университетам получать больше денег за счет так называемого рынка? То есть, по крайней мере частично перейти на платную систему. Но если ты уже однажды объявил что-то бесплатным, как теперь просить за это плату? Сложный выбор. И трудно даже открыть эту дискуссию с политической точки зрения. Ведь по ту сторону находится самая активная социальная группа - молодежь, которой такое политическое признание совсем не понравится.

И вот эти исследования накапливаются, время идет, с решениями затягивают, а проблема усугубляется. Потому что с того момента, как система будет переосмыслена, больше внимания будет уделено тем дисциплинам, которые нужны обществу больше всего. Действительно, отчасти придется согласиться с тем, что образование - это инвестиция ученика в будущее и также своего рода его личный риск.

Система профессионального образования

Недавняя новость о том, что обучение в профтехучилище должно длиться четыре года, похоже, постепенно вскрывает большую проблему, которая уже давно мучает систему профессионального образования. А именно, в цепочке «мы приглашаем иностранную рабочую силу, нам не хватает квалифицированных кадров, профессиональное образование иссякает» все звенья связаны между собой.

В 2017 году Комиссия по культуре занималась вопросом профессионального образования. Тогдашний председатель комиссии, ныне покойный Ааду Муст, сказал: «Эстонское профессиональное образование находится на высоком уровне во многих аспектах, например, здания в порядке, потому что туда было инвестировано немало средств. Тем не менее, мы обеспокоены тем, как сохранить уровень в быстро меняющемся мире и как обеспечить устойчивость школ и необходимый уровень обучения». В том году Комиссия по культуре подготовила правительству Эстонской республики рекомендации по продвижению профессионального образования, исходя из обсуждения направлений развития профессионального образования в Рийгикогу как вопроса государственного значения и предшествующих обсуждений на заседаниях Комиссии по культуре.

По сути, речь идет о том, как мы видим образовательную систему в целом. В широком смысле: начальное образование, основное образование и далее... либо гимназия, либо профессиональное училище. Стереотипно второе рассматривается как тупик, хотя это не обязательно так. После окончания старшей ступени среднего профессионального образования молодой человек теоретически может не только выйти на рынок труда, но и продолжить обучение в системе высшего образования. И если бы такая возможность была обеспечена, то и профессиональное обучение после средней школы выглядело бы как вариант, а не тупик. Цифры подтверждают, что сегодня это не так - 70 процентов молодых людей предпочитают идти в гимназию, пять процентов не продолжают обучение. И только четверть поступает на те специальности, в которых мы как общество нуждаемся все больше и больше.

Однако современная образовательная структура ухабиста, и молодые люди часто пытаются избежать профессионального пути с самого начала. Если разобрать систему профессионального образования и подготовки и собрать ее заново, это придаст ей новую энергию и обеспечит тенденции, в которых нуждаются молодые люди, образовательный сектор и рынок труда.

Все перечисленные проблемы будут актуальны еще многие годы, все они прекрасно известны политикам, все они требуют стратегии, четкого видения и обязательств, в том числе финансовых. Но многое зависит от выбранной стратегии. Интересно, что чем яснее видение и четче воля к переменам, тем меньше денег требуется на реформу. Чем дольше мы ждем, тем дороже становятся решения. Есть ощущение, что хотя бы по некоторым из перечисленных вопросов Министерство образования и науки пытается найти решения, но этот список скорее говорит о многолетней невыполненной политической работе. Так что, по крайней мере, пять обширных тем ждут вложений и сулят кризисы. Это, конечно, если не начнется война.