/nginx/o/2024/03/07/15933242t1h231c.jpg)
9 марта 1944 года исполняется 80 лет с трагического дня массовой бомбардировки Таллинна. В этот день, который навсегда изменил облик города, обычно рассказывают о многострадальной улице Харью, погребенной под руинами, про разрушенный театр «Эстония», где в момент налета шел спектакль, про шпиль Ратуши и останки Нигулисте, про горевшую открытым пламенем уникальную важню XV века. Но пострадал не только Старый город.
Была разрушена треть Таллинна, погибло не менее 586 мирных жителей, без крыши над головой осталось около 20 000 человек. Это значит, что бомбовые удары были направлены не на военные объекты, а на жилые районы.
В те годы Старый город и прилегающие к нему улицы с каменной многоэтажной застройкой окружали кварталы деревянных домов со своей атмосферой – зелеными двориками и почти деревенской патриархальностью. Само слово предместье даже звучит мягко, по-домашнему.
Было полностью разрушено 1549 зданий (1418 жилых домов, 73 хозяйственных здания, 58 общественных зданий), 250 получили серьезные повреждения (227 жилых домов, 9 хозяйственных зданий, 14 общественных зданий), 320 получили средние повреждения (299 жилых домов, 9 хозяйственных зданий, 12 общественных зданий) и незначительно повреждены 2954 здания (2824 жилых дома, 77 коммерческих зданий, 53 общественных здания). Всего было разрушено 5073 здания, треть эстонской столицы и почти 50 процентов ее жилой площади.
Ни один военный объект в ходе бомбардировки не пострадал.
Источник: Яак Юске, «Tallinna märtsipommitamine 1944»
Из предместий Таллинна больше всех пострадала от мартовских бомбардировок Сибулакюла - около 80 процентов района было разрушено. Сгорели каменные дома вдоль бульвара Эстония, которые были восстановлены в измененном виде. Снесли развалины коммерческого здания в стиле функционализма: там вырос Дом политпросвещения, а после его сноса – торгово-развлекательный центр Solaris.
«К счастью, остались нетронутыми исторический банковский квартал и тогда еще недостроенное офицерское казино - нынешнее здание Министерства обороны и театра NО99. Однако большая часть улицы Сакала, которая в то время простиралась до территории Художественной академии в начале Тартуского шоссе, сгорела дотла. Вдоль улицы Сакала сгорели рабочий театр и синагога с еврейской школой», - пишет в своей книге «Tallinna märtsipommitamine 1944» историк Яак Юске.
Да, трудно представить этот район без «Дома академиков», сталинских домов на Каупмехе и Кетнманни. Сохранившиеся довоенные строения можно по пальцам пересчитать. А вся территория от бульвара Рявала до гостиницы «Олимпия» представляла собой одно огромное поле сплошных руин. Всего в ту ужасную ночь в Сибулакюла сгорело более 200 зданий. Стоя перед театром «Эстония», можно было увидеть корпуса Центральной больницы на тогдашней улице Юхкентали.
Деревянными домами были застроены кварталы от теперешней гостиницы Виру до улицы Пронкси. Бомбежки здесь не было, но пожары распространились. Горело Тартуское шоссе, начинавшееся в месте теперешней пристройки к Универмагу, а также дома на старой узкой улице Гонсиори. Было разрушено большое количество домов на улицах Манеэжи и Реймани. Это видно по характеру современной застройки. Пострадало и великолепное подворье Пюхтицкого монастыря, располагавшееся на месте цветочного магазина Kannike.
Практически полностью был уничтожен Уус-Мааильм. «Более 200 старых домов - около половины построек квартала - были разрушены в безумном море огня, вызванным разрывами авиационных бомб», - пишет Юуске. Дотла сгорел конец улицы Койду со стороны Пярнуского шоссе, а также большая часть улиц Эндла, Суур-, Кеск- и Вяйке-Амеэрика, Видевику, Вирмализе, Кристийна, Луха и Планеди. Горели целые кварталы. Особенно сильно пострадала Суур-Амеэрика, старые постройки которой были почти полностью разрушены. После войны расчищенная территория позволила выпрямить Суур-Амеэрика, которая тогда начиналась от улицы Тынисмяги и соединить ее с Лийвалайа.
/nginx/o/2024/03/07/15933242t1h231c.jpg)
Были разрушены несколько кварталов предместья Веэрени, пожар охватил Сюда и Татари. Две улицы в районе тепернего кинотеатра «Космос» навсегда прекратили свое существование. Горела Кассисаба, полыхал Кельдримяэ – огонь добрался даже до района теперешнего Центрального рынка. Все панельные девятиэтажки построены на месте сожженных жилых домов. Удивительно, но сохранилась Казанская деревянная церковь XVIII века.
В Пельгулинне пострадал квартал улицы Ристику рядом с Кольде-пуйестеэ. Хорошо, что историческое здание основной школы уцелело.
Отрывок из книги Сийри Сисаск «Hästijätt» издательства Petrone Print. Автор делится фрагментами дневника своей бабушки Эллен, который был найден после ее смерти.
Мне приснилось, что мы приехали в Таллинн, но город был устрашающе белым и сверху сверкала молния. Проснувшись, я рассказала Альфреду, но он засмеялся: «Ах, это всего лишь сон! Что он может значить?»
Мы договорились, что я вернусь вечерним поездом, который должен был отправиться со станции Таллинн-Вяйке около восьми часов. Я побродила еще немного по городу, купила ткань, а детям - игрушки, например, бабочку из фанеры, которая махала крыльями, когда передвигалась на колесиках. Потом я сидела в зале ожидания вокзала до восьми часов. Там были и другие люди, мы общались, в общем, не скучала.
Было восемь часов. Мы сели в вагон и медленно двинулись в сторону Рапла.
Я стояла возле окна, на скамейках было полно людей. Вагон был не такой, как сейчас. Он был похож на старый вагон для перевозки скота, только с длинными скамейками вдоль стен. Один вагон предназначался для пассажиров, два - для немецких солдат и последний - для военных боеприпасов. А в первых двух вагонах перевозили, вероятно, картофель и другие припасы для армии.
Я выглянула в окно и внезапно увидела, что с востока приближается целая стая самолетов и в небе появляются какие-то огненные шары. Я громко спросила: «Что это?» Один мужчина тоже выглянул в этот момент в окно и закричал: «Иван, черт возьми!»
И тогда началось.
Небо было черным от бомбардировщиков, Таллинн стал одним большим котлом. Первые бомбы попали в дома за станцией, полетели осколки.
Над нашим поездом низко пролетел самолет с красной звездой под крылом. Ясно чей. Наш поезд начали бомбить, взорвался вагон с боеприпасами. Машинист остановил поезд в лесу Лийва и закричал: «Всем под деревья!» Я прижалась к сосне и начала молиться.
Появились немецкие самолеты, и над нами начался воздушный бой. Безостановочно стреляли зенитки, горячий воздух бил в лицо, как хлыст.
В сторону Таллинна смотреть не было сил, это был ужас...
Первая волна бомбардировок закончилась примерно через час или два, кто тогда следил за точным временем. Наступила тишина.
К счастью, машинист был жив, в поезде все было цело, кроме последнего вагон. И железная дорога была цела, не пострадала. Вдоль колеи, вплоть до Мяннику дымились воронки.
Нам приказали вернуться в вагоны, и поезд тронулся в сторону Рапла. Люди в основном остались в живых. Позже в лесу Лийва было найдено около дюжины трупов...
Мы видели вторую бомбардировку Таллинна со стороны Кохила... Таллинн был ужасно разрушен той ночью. Немецкая ПВО не смогла справиться со сталинскими хищниками.
Я переночевала в Кохила и около семи часов утра отправилась домой в Пахкла. Идти пришлось километров десять, так что домой я добралась к обеду. Навстречу выбежала дочка Май: «Мама, ты жива! Отец думал, что тебя уже нет!» Все обрадовались, а на столе стояла бутылка водки: это соседи пришли на мои похороны.
Таллинн долго оставался в развалинах. Затем зияющие пустоты начали медленно застраиваться. Сначала сталинскими домами, затем и хрущевками. Даже в Старом городе, на Вене, есть дом, относящийся к этому одиозному периоду. А на улице Харью каждый год зажигают свечи.
Таллинн долго оставался в развалинах. Затем зияющие пустоты начали медленно застраивать. Сначала сталинскими домами, затем и хрущевками. Даже в Старом городе, на Вене, есть дом, относящийся к этому одиозному периоду советской архитектуры. А на улице Харью каждый год 9 марта зажигают свечи.
Сейчас трудно представить, что Харью была узкой, а на старых фотографиях она выглядит еще и темной. Зимой там катаются на коньках, а летом едят мороженое и пьют просекко. Еще там периодически стоит грузовик, намекая на до сих пор не решенный вопрос с частной собственностью. В общем, идет обычная жизнь и никто, кроме туристов, читающих памятные таблички, не вспоминает о судьбе гостиницы «Золотой лев».
В 2019 году Таллиннская горуправа решила не начинать детальную планировку разрушенной стороны улицы, против чего тогда резко выступил бывший руководителем Департамента городского планирования Игнар Фьюк, считавший, что нужно полностью восстановить довоенный облик улицы Харью, то есть заново отстроить исторические дома, поскольку, если оставить пространство незастроенным, это, по его мнению, будет означать, что «мы смирились с делом рук советских военных».
Прошло пять лет, и завтра на незастроенной стороне улицы Харью опять зажгут поминальные свечи. А это значит, что не смирились. Это значит, что день 9 марта жив в памяти жителей Таллинна, среди которых остается все меньше и меньше живых очевидцев этого кошмара.