"Золотая ласточка" Екатерина Мосендз-Голубев и ее смертельно опасное хобби

Екатерина Мосендз-Голубев. Фото: личный архив

Парашютный спорт считается одним из самых опасных видов спорта. Тут любая ошибка становится фатальной. Однако, говорят, небо затягивает, и почти все, кто хотя бы раз попробовал прыгнуть с парашютом, вновь возвращаются на аэродром. Кажется, что все эти спортсмены – мужчины. Но нет. Женщинами-парашютистками уже никого не удивишь, но встретить среди них известнейшего эстонского парикмахера-стилиста, бессменного организатора фестиваля красоты Kuldne Pääsuke ("Золотая ласточка" - ред.) Екатерину Мосендз-Голубев оказалось неожиданностью.

При этом она совсем не любитель. За плечами Екатерины почти 300 прыжков, всевозможные сертификаты, участие в сложнейших формациях и еще - прыжок с высоты 6000 метров.

За плечами Екатерины Мосендз-Голубев почти 300 прыжков. Фото: личный архив

- Вопрос аэрофоба-паникера: как ты вообще решилась не только в самолет влезть, но еще и с парашютом прыгнуть?

- О, это забавная история, совершенно неожиданная. Дело в том, что 12 лет назад я переживала достаточно тяжелый период в жизни – приходила в себя после развода. Знаете, как парашютик одуванчика – куда ветер подул, туда и понесло. Отдыхала, одним словом, после 14 лет семейной жизни. И вот однажды друзья вытащили меня на аэродром. Я вся на каблучках, в платьице, кудряшки… А вокруг все в спортивных костюмах, кроссовках. В общем, я там оказалась неожиданным явлением, но в итоге меня уговорили прокатиться – даже тенниски по такому случаю выдали. А потом взяли и уговорили на тандем.

- Это прыжок с инструктором?

- Именно так. Тебя пристегивают к инструктору – как кенгуру. Иначе никак, в первый прыжок самостоятельно никто не отпустит.

- Второй вопрос аэрофоба-паникера: это было очень страшно? Очень-преочень?

- Конечно, страшно было. Но… мне понравилось. Поэтому после первого тандема был второй. А на втором инструктор дал «порулить» парашютом – я была в таком восторге! У меня вся депрессия улетучилась в момент. Засосало так, что я каждую пятницу приезжала на аэродром, ждала этих пятниц как глотка свободы.

- И так в тандеме и прыгала?

- Нет. Пошла учиться на самостоятельные прыжки, так называемый Static line – когда переходишь на парашют-крыло. Это очень захватывающе, опасно, но потрясающе. Правда, перед тем как выйти на этот уровень, пришлось очень серьезно учиться. Сначала парашютисты все, буквально все до мелочей отрабатывают на земле. Например, у меня был 16-часовой курс теории, в который входила техника укладки парашюта, отработка выхода и так далее. Все очень серьезно! Я даже делала справку от психиатра, подтверждающую отсутствие у меня психических заболеваний.

На земле отрабатываются любые мелочи - без этого прыгнуть с парашютом просто не разрешат. Фото: личный архив

- Парашютистам нужна справка об их психическом здоровье?

- Вообще, да. Это обязательно. Без этого документа тебя в небо никто не пустит – ну вдруг ты впадешь в неадекват? Это ответственность.

- Мой любимый вопрос: первый самостоятельный прыжок – очень страшный был?

- Очень. Я не помню, как вышла. У такого прыжка своя техника – ты пристегнут тросом (стреньга – на языке парашютистов) изнутри к самолету и нужно правильно выйти, чтобы при прыжке трос и вытащил парашют. Нужно поймать воздушный поток, открыться ему… А когда уже прыгнул, найти на земле колдуна – указатель ветра, порулить по ветру к нему, на высоте 300 метров зайти на коробочку (авиационная схема посадки самолетов) и выйти на посадочную глиссаду уже против ветра. Это целая наука, но свой первый прыжок я просто не помню. Вообще.

Парашют-крыло. Фото: личный архив

- Ты сейчас говоришь авиационными терминами – глиссада, коробочка, посадка против ветра… Разве не просто – вышел из самолета, раскрыл парашют, поболтался в воздухе и приземлился?

- Нет. Парашютом можно и нужно управлять – это делается при помощи строп. Нужно учитывать направление ветра – если приземляешься по ветру, тебя может просто размазать по аэродрому. Против ветра очень хорошо приземляться – поток тебя тормозит, и ты очень аккуратно и красиво приходишь на землю. Кстати, неудобно приземляться и в безветренную погоду – бежишь по земле буквально в шпагате. А в жару, например, можно попасть в турбуленцию – воздух нагревается по-разному, например, пролетаешь над лесом, там восходящие потоки, и будешь прыгать в небе как заяц.

В момент приземления иногда приходится и пробежаться. Фото: личный архив

- То есть теоретически при внезапном раскладе можно приземлиться и на дереве?

- И такое бывало. Тогда зовем спасателей, что ж делать, надо снимать летуна.

- Я так понимаю, Static line ты не ограничилась?

- Нет. Я сделала пять прыжков и заскучала, захотела выйти на более серьезный уровень, то есть самостоятельно раскрывать парашют, работать с командой. У меня очень хорошие данные для того, чтобы быть «базой» - то есть стартовым звеном при формировании в небе формации - фигуры. Я маленькая, у меня хороший прогиб, я могу набирать огромную скорость – мой рекорд был 250 километров в час – и ко мне могли подходить остальные парашютисты.

Образование формации. Фото: личный архив

- Что за фигуры, что за база?

- Парашютисты в небе иногда делают конструкции разные – красивые формации. База – это стартовая точка, вокруг которой формируется композиция. То есть я выхожу из самолета первой, иногда со мной еще два-три человека, мы образуем базу, а через несколько секунд из самолета выходят остальные участники и направляются к нам, образуя в небе задуманную формацию.

Чтобы не заскучать: парашютисты в небе часто формируют красивые фигуры - формации. Фото: личный архив

- В Эстонии и такому обучают?

- Нет. Для такого обучения я поехала в Латвию к Павлу Табунову. Взяла ускоренный курс, то есть за двое выходных прошла полную программу, сдала экзамены и получила лицензию.

- Что входило в теоретическую часть?

- Буквально все. Как я уже говорила, парашютисты сначала отрабатывают все до мельчайших нюансов на земле. Мне буквально на пальцах рассказывали и показывали, как и что. В том числе и снова про то, как надо укладывать парашюты. Есть, кстати, два способа. Ну и парашюты разных типов. Что касается работы тела в воздухе, то все обучение тоже на земле. Хочешь набрать скорость и лететь вниз – надуваешь живот, руки-ноги вверх – вот тебе падение. Хочешь вверх полететь – представь, что обнимаешь большой шар. Мы даже тормозить в воздухе умеем. Ну а отработка навыков в аэродинамической трубе происходит. Сейчас парашютисты ездят в Финляндию, у нас в Эстонии такого нет.

- Ты сейчас рассказываешь, но у меня в голове полная каша и я даже боюсь представить, какой хаос в голове, когда первый прыжок, ты в самолете и вот он, этот момент…

- Во-первых, земля сверху не страшная – лично мне стоять на балконе третьего этажа страшнее. А так это просто Google map – расчерченные квадратики. Красиво. Во-вторых, включается мышечная память – мы на земле отрабатываем все до автоматизма, поэтому даже если в голове каша, тело все вспомнит. Ну и в-третьих, это такая эйфория… Невероятное ощущение полета, это невозможно описать. Адреналин, наверное. Кстати, у нас все парашютисты адреналинозависимые – и горными лыжами увлекаются, и альпинизмом.

- Не могу не спросить про травмы и летальные исходы. Парашютный спорт, наверное, единственный, где любая ошибка становится фатальной.

- Прекращать прыгать надо в тот момент, когда пропадает страх. Разбиваются именно тогда, когда перестают чувствовать страх. Расслабляются. Я, например, никогда не позволю себе небрежно уложить парашют, надо мной даже подсмеиваются, мол, тебе утюжок принести? А я просто не забываю про страх. В воздухе может произойти тоже что угодно – тоже нужно очень внимательно следить за тем, что происходит. Например, была катастрофа, когда двое парашютистов не заметили в небе друг друга, зацепились куполами и все… рухнули. Жутко очень.

Укладка парашюта - очень ответственная часть подготовки. Фото: личный архив

- В пустом небе не заметить друг друга?

- В воздухе бывает всякое. Нужно быть очень внимательным. Например, когда идет группа – несмотря на то, что мы все фигуры отрабатываем на земле, у каждого есть свое место, время выхода и так далее, может произойти так, что парашютист не сумеет присоединиться к формации. Тут главное не пытаться зацепиться, а просто спокойно падать вниз, и осматриваться, нет ли кого рядом, а также приходить на посадку самостоятельно. Не надо никому мешать.

Кстати, в небе тоже действует правило правой руки – порядок обязателен. И если видишь, что можешь помешать, уходи в сторонку. Лучше спокойно самостоятельно спуститься, чем стать помехой. Я вообще люблю спускаться подальше ото всех.

- У тебя, надеюсь, без серьезных происшествий?

- У меня почти 300 прыжков за 12 лет; к счастью, повезло, обошлось без травм – если честно, я не считаю придавленный палец чем-то особенным. Но страшный случай в воздухе был – когда я думала, что все. У меня не выходил парашют. То есть ты прыгаешь с рюкзаком, в котором упакован парашют – выглядишь как черепашка. Пока летишь, нужно залезть в карман за медузой - это мини-парашют, который вытаскивает основной. А мне слишком сильно подшили карман, в котором медуза находилась, и я секунд пять не могла его достать. В небе пять секунд – это гигантское расстояние, прыжок с 3000 м обычно длится примерно 30-40 секунд. Было страшно. Но все закончилось благополучно, и я снова пошла прыгать. Наверное, характер такой.

Но страшный случай в воздухе был – когда я думала, что все. У меня не выходил парашют.

- Твой самый высокий прыжок был с 6000 м.

- Да. Интересный очень опыт. Мы в кислородных масках поднимались – на высоте 5000 м уже нет кислорода. Я попробовала маску приподнять и подышать, странное ощущение. Воздух как кисель. Сам прыжок длился 68 секунд – это долго. Но ощущения, конечно, невероятные.

- Я так понимаю, парашютный спорт – дорогое хобби, но несмотря ни на что, ты гордая владелица личного парашюта.

- И не только. Да, у меня есть личная экипировка – парашют, два комбинезона. Парашютный спорт действительно удовольствие не из дешевых – например, первый прыжок в тандеме плюс видео стоит примерно 240 евро. И так далее. Снаряжение тоже не копеечное, но если вы занимаетесь серьезно, то приходится раскошеливаться. Мой парашют стоил в 2015 году порядка 5000 евро. И это далеко не все траты – например, необходимо ежегодно проходить техосмотр парашюта, то есть контроль и обслуживание. Ведь парашют изнашивается. У нас даже имеются парашютные книжки, в которых записано все. Еще у меня есть важный приборчик - протрек, который замеряет высоту и когда нужно раскрывать парашют, подает сигнал. Еще прибор (сайперс или марс), который на определенной высоте, если что-то вдруг пошло не так, автоматически выпускает запасной парашют. В общем и целом, конечно, это достаточно дорогое удовольствие и в этот спорт обычно приходят люди уже состоявшиеся – наверное, лет с 25.

- Свое братство?

- Думаю, да. Это действительно своя атмосфера. У нас тут очень разные люди, разного возраста, разных взглядов, разного мировоззрения. Но правило одно: на аэродроме только про спорт и нейтральное.

- Как семья относится к тому, что ты – при своей весьма женственной и творческой профессии – вот так вот р-раз и с парашютом?

- Будешь смеяться, но мой второй муж – он оказался парашютистом. Но когда мы познакомились, у Виталика был перерыв. А теперь мы прыгаем вместе. У нас даже свадьба была в воздухе – это, конечно, было фантастически красиво. Дочка один раз попробовала и решила, что все же это не ее. Сейчас, конечно, мы немножко успокоились с прыжками. Если еще несколько лет назад я готова была лететь на аэродром в любую погоду, в любое время дня и ночи, то сейчас уже, конечно, подумаю. Плюс мы стали спокойнее – наверное сейчас это уже стало больше хобби. Но все равно оно прекрасно, и для себя я, безусловно, продолжу прыгать.

Фото: личный архив