КОЛОНКА POSTIMEES ⟩ Ссора министра и генпрокурора

Карикатура дня. иллюстрация: Urmas Nemvalts

• Для рядового наблюдателя результаты работы прокуратуры слабенькие
• Кто компенсирует Каяру Лемберу мытарства за время так называемого дела о стрижке?
• Министру юстиции нельзя вмешиваться в конкретное производство или каким-либо образом влиять на него

Есть две версии ссоры, разразившейся на прошлой неделе между министром юстиции Калле Лаанетом (Партия реформ) и генеральным прокурором Андресом Пармасом. По одной версии, главный прокурор пытается отвлечь внимание от слабых результатов работы прокуратуры, обвиняя министра юстиции во вмешательстве. По другой версии, министр юстиции пытался повлиять на расследование в пользу своих старых друзей из полиции.

Совершенно обычному наблюдателю, конечно, очевидно то, что результаты работы прокуратуры слабенькие. Следствие по делу НКО Slava Ukraini продлилось год, так называемое дело о стрижке Каяра Лембера длилось почти десять лет и закончилось оправданием Лембера. В телеинтервью ERR ведущий прокурор Лыунаской окружной прокуратуры Кайри Калдоя все же сочла необходимым подчеркнуть, что не существует минимального допустимого предела для взяточничества, поскольку к нему нулевая толерантность, и что «теоретически есть» основания для обжалования решения в Государственном суде, но прокуратура не будет продолжать этот спор ценой жизни Каяра Лембера.

В принципе, интервью Калдоя можно считать попыткой оказания влияния на работу окружного суда, поскольку, по его словам, окружной суд попытался приподнять планку действующий нулевой толерантности к взяточничеству. Однако, если окружной суд вынес решение, а доказательства прокурора недостаточны для подачи апелляции в Государственный суд, дело закрывается, и следует задаться вопросом, кто компенсирует Каяру Лемберу те мытарства, которые он перенес за прошедшее время. Цветов и открытки с извинениями в этом случае недостаточно.

К запросам министра юстиции тоже стоит присмотреться, но и прокуратура не может действовать как ежик в тумане

Однако случай Лембера не был единственным. В чем дело, что прокуратура не может довести дела о коррупции до успешного завершения? Кто имеет право делать замечания прокуратуре и проверять ее работу? Глядя на спор, развернувшийся на прошлой неделе, кажется, что министру юстиции не хотят позволять этого сделать, но кто же тогда это должен быть?

Закон о прокуратуре гласит, что государственный прокурор подотчетен министру и что Министерство юстиции осуществляет служебный надзор за прокуратурой, за исключением досудебного производства по уголовным делам и розыскной деятельности. Последние контролируются парламентской «комиссией КаПо».

Бывший государственный судья Райт Марусте (Партия реформ) в статье, опубликованной на сайте Postimees, отметил, что, в отличие от суда, прокуратура не является конституционным институтом, а скорее частью исполнительной власти. В этом есть смысл, но в то же время в логике Марусте есть и некоторая опасность: ведь прокуратуру обвиняют в процессах, ведущихся по политическому заказу. Прокуратура не может выступать в качестве исполнителя воли правительства, расследуя то, что хочет правительство и как оно хочет. В таком случае у оппозиции были бы основания для беспокойства.

Следовательно, министр юстиции может и должен контролировать деятельность прокуратуры, но не должен вмешиваться в конкретное производство или каким-либо образом влиять на нее. Например, министр юстиции обращался с запросом в прокуратуру, почему затягивается расследование по делу НКО Slava Ukraini. К его запросам тоже стоит присмотреться, но и прокуратура не может действовать как ежик в тумане.