/nginx/o/2024/04/05/15984066t1h5b82.jpg)
Им повезло. Они оказались в уютном Таллинне, где не стреляют, где можно снять квартиру для большой семьи и попытаться начать новую мирную жизнь. Но война все равно не отступает, и если о ней не говорить, то станет только хуже. Мы поговорили. Надеюсь, что после нашей встречи у Ольги и Ирины из Славянска будет больше сил на новую жизнь.
Внешне они не похожи: Ирина – крепкая, надежная, как скала. Ольга – резкая, тонкая, как огонек свечи. Мы говорили долго, откровенно, называя вещи своими именами.
Война Путина против их страны для сестер - вторая. Потому что первая война для них – это война, которая началась в 2014 году в их родном Славянске – мирном городе-курорте с голубыми озерами.
«В 2014-м году я была беременна вторым ребенком, уже на девятом месяце. Надо было ехать на осмотр, - вспоминает Ирина. - В пять утра я сказала мужу: началось, и он решил, что начались роды. Я говорю, война началась».
Ольга в то время жила в Одессе. Когда началась война, она поняла, что может больше не увидеть своих, и помчалась в Славянск
На улицах Славянска и в пригородах быстро появились люди в балаклавах и камуфляже.
«У нас их называли ополченцами, потом стали называть сепаратистами. Это вроде бы были местные жители, но знакомых среди них не было. Они стояли на дорогах, на военных были совсем не похожи. Чеченцы тоже были, их все боялись. Потом те, которые стояли на блокпостах, ушли вместе с техникой и украденными машинами в оккупированный Донецк», - губы Ирины дрожат, она вспоминает, как взрывали жилые дома, как обстреливали роддом, куда она все-таки попала, как главврач велел при обстреле держаться подальше от окон, а рожать уходили в подвал, где все, к счастью, было оборудовано. «9 мая я родила замечательного мальчика, но 2014 год для меня не только год его рождения, но и год отсчета начала войны», - говорит она.
Сестры много размышляли, почему война застала врасплох, почему часть людей Донецка и Луганска перешли на сторону России. «С той стороны пропаганда была сильная, очень грамотная, профессиональная, музыка патриотическая, георгиевские ленточки, говорили, что мы тут обижаем ветеранов Великой отечественной!» - возмущается Ирина.
Ольга в то время жила в Одессе. Когда началась война, она поняла, что может больше не увидеть своих, и помчалась в Славянск.
«Я просто сказала всем своим, что уезжаю, купила билет и приехала. Что там творилась в умах! Из-за разного отношения к войне распались семьи, поссорились друзья, - вспоминает Ольга. - Доходило до такого бреда, что сосед прибегает и кричит: все, быстро, хватаем ножи, будем защищаться, бандеровцы на нас идут!»
«А "бандеровцы" - это значит с запада Украины, у нас мама оттуда, у нас там братья! Мои братья, понимаете? Я звоню, они говорят, успокойся, ни один западный украинец не пойдет нападать на восток Украины», - утверждает Ирина.
Да, мама сестер с западной Украины, а папа – русский. Поэтому они считают, что могут оценивать ситуацию предельно объективно. «И вот, когда приехала, то увидела невероятный страх. Мы понимали, что наш город просто сейчас сотрут с лица земли», - вспоминает Ольга. Тогда они бежали к родственникам в западную Украину, по дорогам, разбитым танковыми гусеницами, с новорожденным ребенком, под страхом обстрела…
«Мы в Одессе ничего этого не чувствовали. Но после возвращения у меня даже была мысль пойти на фронт, - делится Ольга. - Ребята, которые подписали долгосрочный контракт, теперь там, в аду. Если повезет, с этой войны можно вернуться целым, но психически здоровым – невозможно».
«На Донбассе стреляли не переставая. Русские стреляли по мирным жителям Донецка, а потом говорили, что это мы. Но стрелять по своим - невозможно!», - утверждает Ирина. Тогда никто не знал, какие страшные события через восемь лет охватят всю Украину.
«В 5 утра, 24-го февраля позвонил брат мужа и сказал: "Началась война". Через полчаса позвонила мама: "Началась война". Мы включаем телевизор, по телевизору по всем каналам заставка, что делать, как собирать тревожный чемоданчик, как прятаться в подвалах. Все телевизионные компании объединились и начали говорить на русском, специально, чтобы и русские понимали, что творится, а то поначалу они так были пропагандой прокачаны, что ничему не верили…», - вспоминает Ольга.
«Мы собрали, что успели, сели в машину и погнали в страхе через всю страну. В 14-м война была только на востоке, а сейчас она везде», - рассказывает Ирина.
О том, как украинские беженцы добирались до польской границы, как давились в вагонах электричек, как трехлетний ребенок писал в бутылочку, потому что до туалета можно было дойти только по головам, как их, измученных и напуганных, встречали волонтеры и везли на автобусах в Эстонию, много писали наши СМИ.
К счастью, у сестер в Таллинне обнаружился родственник – двоюродный брат отца, единственный из многочисленной родни, который коротко ответил: приезжайте. Семьи сначала жили в гостиницах, потом на пароме, который стал их домом на несколько месяцев. Сестры вспоминают паром добрым словом: в тесноте да не в обиде. Одно только бередило израненные души: всем вокруг хотелось поговорить, поделиться своей бедой. А выслушивать каждый день рассказы соседок о пережитых ужасах было еще тяжелее, чем вспоминать о своих.
Сестры очень благодарны Эстонии за приют, за материальную поддержку. За курсы эстонского языка. А главное – за отношение.
«Эстонцы с нами по-русски разговаривают, я пытаюсь говорить по-эстонски, но словарный запас пока маленький. Общение – большой плюс к тому, что нам дают на курсах, - объясняет Ирина. - И еще, я не понимаю тех жителей Эстонии, которые плохо отзываются о своей стране. У вас есть медицина, в Таллинне есть бесплатный транспорт, у вас есть очень много того, чего у нас нет, но местные люди это не ценят. Они жалуются на какие-то мелочи. Не нужно жаловаться, ваша страна вам многое дает».
«Каждый должен думать, что он говорит и что делает, потому что мы - лицо Украины», - обращаются сестры к своим согражданам
«Как вы не понимаете, что из-за недовольства может вырасти сепаратизм. Вот как раз из-за таких у нас и началась война. Из-за недовольных, - продолжает Ирина. - Слава богу, вы уже переходите на эстонский язык обучения. Слава богу, вы в НАТО».
Женщины обращаются и к своим землякам: «Если ты приехал из Украины, то, пожалуйста, веди себя скромнее, не надо бить себя в грудь и кричать на каждом углу "Слава Украине". Говорят: один человек напакостит, а на двадцать подумают. Каждый должен думать, что он говорит и что делает, потому что мы - лицо Украины».
Чтобы не сидеть на шее у эстонского государства, сестры решили заняться вкусным бизнесом – открыли маленькое кафе и производство вареников и пельменей. Деньги заняли у родных, с миру по нитке. Сняли помещение, купили оборудование. Кафе назвали Iroli. «Нас так родители в детстве звали, когда надо было, чтобы мы обе пришли!», - улыбается Ольга.
Профессии сестер далеки от кулинарии, просто в их семье, как, впрочем, и в любой украинской семье, часто лепили пельмени и вареники. У сестер по два высших образования, которые в Эстонии им пока не пригодились: Ольга архитектор интерьера и бухгалтер-маркетолог, а Ирина - инженер-автомеханик и педагог.
«Мы открыли кафе в сентябре, потратив все взятые в долг деньги – а это три тысячи евро - на аренду, на оборудование. Сначала, конечно, нас никто не знал, продаж не было, аренду платить надо, а мы все в минусе, кредит не дают, так как вид на жительство короткий».
Для обустройства кафе сестры не гнушаются и распродажами: диван нашли в социальных сетях, телевизор дал на время хозяин съемной квартиры, холодильник - дядя, ремонт сделали сами. Пригодилась и одна из профессий Ольги: в дизайне скромного интерьера чувствуется рука профессионала.
«Многие помогают: соседи по дому, в котором находится кафе, даже клиенты. Мы не гордые, мы благодарные. Просить очень трудно и стыдно», - искренне говорит Ирина.
Со временем о варениках и пельменях кафе «Iroli» узнали многие любителей этой простой вкусной еды, а курьеры Wolt и Bolt хорошо запомнили их адрес на улице Тина.
«Мы уже вышли в ноль и, надеюсь, начнем потихоньку получать прибыль. Много денег ушло на оформление документов, зато у нас все в идеальном порядке. И медицинские справки, и противопожарная система», - говорят сестры.
Возвращаться домой сестры пока не собираются. «В ближайшие пять лет - нет. На Донбасс вообще нет. Пусть все закончится. Закончится, а не заморозится», - говорит Ольга. «Я бежала два раза. Третьего раза не переживу. Этот страх не пройдет никогда, - вторит сестре Ирина. - Наше поколение не простит путинских убийц. Наши дети их не простят».