:format(webp)/nginx/o/2014/09/23/3373593t1h88e5.jpg)
После начала полномасштабной войны в Украине я вернулся из России на родину в Эстонию и с удивлением обнаружил, что антивоенные русские ощущают себя здесь меньшинством в пропутинском русскоязычном большинстве, пишет писатель Денис Дробышев в своем эссе.
В конце девяностых, будучи подростком, я покинул Эстонию и отправился в Россию, чтобы осуществить мечту - стать писателем. Спустя несколько лет, я окончил Литературный институт имени А.М. Горького в Москве, стал работать журналистом, а на досуге писал прозу и пытался пробить ее в печать. Кое-что удалось опубликовать, появились друзья по мечте, я вошел в литературный круг либеральной молодежи. Не удивляйтесь, в те годы (1999-2011) вся литературная молодежь была либеральной.
Далее в моей судьбе были антипутинские митинги, на которые, мы, разумеется, ходили «шумною толпою». Потом было «Болотное дело», а потом случился «Крым наш», будь он неладен. Наш либерально-литературный кружок заметно сузился. Откуда-то вылезли писатели «патриотического» (а на деле пропутинского) направления, и началась недолгая конфронтация.
Аннексия Крыма Россией и последовавшая за ней война на Донбассе раскололи российское общество на ярых сторонников и лютых противников режима Владимира Путина. Линия раскола прошла по семьям, многие родственники перестали общаться из-за несовместимости политических позиций.
Восемь лет путинисты праздновали победу над либеральным меньшинством, пилили бюджеты, писали жалобы в прокуратуру на «непатриотичных», прозападных коллег и последовательно выдавливали нас из печатного поля. После 2014 года либерал в российском телевизионном эфире мог быть представлен исключительно в карикатурном виде, и только в передаче, где провластные «эксперты» хором кричат ему: вон из страны, предатель.
Жить в России, будучи сторонником мира, демократии и прав человека, становилось все сложнее, а после 24 февраля 2022 года это стало в принципе невозможно. Помню, как въехав в Эстонию, я впервые увидел украинский флаг рядом с эстонским и подумал: ну, наконец-то я среди своих.
Однако первый же разговор с таксистом быстро вернул меня в суровую реальность. Моих знаний эстонского языка оказалось недостаточно, чтобы притвориться эстонцем и начался тот самый монолог сторонника «русского мира», от которого, судя по всему, пострадала психика многих сотен пассажиров.
Нет смысла перечислять нарративы российской пропаганды, которые как стихотворение пересказывал водитель. Мой интерес вызвала поистине сказочная небывальщина про Россию, которую таксист, как древний сказитель передавал из уст в уста:
«В Рашке, в «Яндекс-такси» водители по триста тысяч рублей в месяц зарабатывают. Прикинь, три тысячи евро. А мы тут, в Европе, нищаем, скоро все бутылки собирать пойдем».
Я был несколько шокирован этой неправдоподобной гиперболой и вежливо попросил указать источник информации. Оказалось: реклама вакансий в социальной сети «Одноклассники».
«Это еще что! В Рашке, волки на водных лыжах катаются и на дорожном катке за рулем ездят. Правда, правда. Я сам видел. В мультфильме. «Ну, заяц, погоди» называется», - ответил я таксисту и поспешил откланяться.
Тогда я не придал значения этому разговору, таксисты во всех странах любят поговорить и вряд ли темой разговора станет немецкая философия или французская литература. Бывает.
Но с первого же дня после возвращения я начал замечать знаки, намекающие на то, что я попал не в европейскую страну, где у власти коалиция, возглавляемая либеральной партией реформистов, а в какой-то изолированный пропутинский мирок. Рассказываю.
Сразу после приезда я взялся за первую попавшуюся работу: уборку подъездов. Помню свой первый день. Офис располагался в Ыйсмяэ. Как только я вышел из автобуса, в глаза бросилась надпись, намалеванная на фасаде девятиэтажки: «Слава Эстонии в составе России!». Через несколько недель вторую часть закрасили. Осталось только: «Слава Эстонии». Но без восклицательного знака.
Через подвал, в котором хранился мой уборочный инвентарь, проходила канализационная труба. Чугунные трубы большого диаметра обладают прекрасной звуковой проводимостью. Благодаря этому я нередко становился случайным свидетелем разговоров жителей первых этажей. В основном это были обычные семейные диалоги о деньгах, пенсиях, внуках и тому подобное. Но однажды я услышал нечто политическое.
Пожилая женщина обсуждала с мужчиной российские новости, на фоне громко работал телевизор. Женщина уверенно заявляла, что некая «пятая колонна» мешает Владимиру Путину завоевать Украину и предлагала расстрелять всех шпионов Запада.
Довольно смелое заявление для жителя того самого Запада, которое так яростно клеймит российская пропаганда. Эстония ведь еще на Западе, или Путин не только историю, но и географию переписал? Удивительно, что эстонские зрители российских телеканалов, ассоциируют себя с россиянами, как будто сами они живут в подмосковных Мытищах, а не в европейской столице.
Тогда я еще думал, что пророссийское граффити, тирады таксиста, и обрывки разговоров русскоязычных пенсионеров – это частные проявления, а не тенденция. Но последующие события все больше убеждали меня в обратном.
Следующая моя работа, подсобник в маленькой строительной фирме, стала отличным местом для писательских наблюдений сразу за двумя явлениями: первое – быт и нравы русскоязычного меньшинства Эстонии в его естественной среде обитания, второе – разворачивающийся экономический кризис в эстонской экономике.
Владимир (имя изменено по просьбе героя), сорокалетний строитель, открыл свое дело в кризисный для строительного бизнеса 2008 год. До осени 2023 года он успешно занимался фасадными работами и внутренним ремонтом помещений. В общем и целом, Владимир производил впечатление успешного европейского человека. Именно поэтому я был удивлен, когда увидел заставку на экране его смартфона – портрет Владимира Путина на фоне российского триколора.
Однажды когда мы возвращались с объекта, Владимир включил на полную громкость песню военной тематики группы «Сектор газа». Как раз в то время в эстонских СМИ разворачивался скандал с наклейками на автомобилях «я – русский». Владимир объяснил, что разъезжает по столице Эстонии под русские военные песни в знак протеста против того, что «местные власти запрещают ему быть русским».
«А знаешь ли ты, что в России футболки с надписями «Я - русский» надевают российские националисты, скинхеды, перед тем как идти избивать рабочих из центральной Азии»? – спросил я Владимира. И что неонацизм в России распространен не меньше, а может и больше, чем в Европе. Он ответил отрицательно.
Наше сотрудничество с Владимиром завершилось по причине вступления в силу запрета эксплуатации в Эстонии автомобилей с российскими номерами. Он собрался в Россию продавать автомобиль. Перед этим у нас состоялся занимательный диалог.
Владимир известил меня, что уезжает в недельную командировку и что после того, как он уладит дела в России, мы продолжим работать. Я ответил, что увольняюсь, потому что Российская Федерация, не то государство, где во время войны приезжий из Эстонии, пусть и гражданин РФ, может быстро и безболезненно продать автомобиль. Это дело займет минимум два месяца при удачном стечении обстоятельств.
Владимир не поверил, но я оказался прав. Мы встретились через несколько месяцев, и он рассказал мне, как его вынудили оформить внутренний паспорт и полный пакет документов россиянина. Везде его спрашивали, в какой армии он служил, и стоит ли он где-либо на воинском учете? Ответ, что ни в какой армии он не служил и, что он строитель, а не военный, вызывал недоумение у российских госслужащих.
Поскольку продажа автомобиля затянулась, а цены на житье-бытье вопреки басням пропаганды заметно выросли, Владимиру пришлось поискать в России временную подработку. Сотрудник внутренней безопасности частной (подчеркиваю: частной) транспортной компании спросил его, почему у гражданина РФ водительские права, выданные вражеским государством?
Для эстонского россиянина отставной ФСБ-шник, работающий в отделе кадров, может и диковинка, а для России это обычное дело. Силовики давно подмяли под себя всю страну и являются, по сути, новым дворянством. Местные к такому давно привыкли, знают, как с ними правильно общаться и не обращают внимания.
Столкновение с российской реальностью настолько пошатнули веру Владимира в «прекрасную путинскую Россию», что по возвращению, он не только удалил портрет вождя с экрана телефона, но и начал процедуру отказа от российского гражданства.
Следует отметить, что российский паспорт Владимир взял отнюдь не из политических убеждений, а исключительно ради бизнеса: долгое время ввозить из России лесоматериалы было выгоднее, чем из Европы. Раньше он посещал Россию по делам и, в основном, транзитом. Теперь окунувшись в российскую действительность, Владимир, как опытный бизнесмен, быстро понял, что выгоды от всего, что связано с Россией – ноль, а издержки становятся все ощутимее. Не скрою, было приятно наблюдать, как человек извлекает из жизненного опыта правильные выводы.
За два года у меня накопилось много ярких сценок, описывающих умонастроения русских в Эстонии. Большинство из тех, с кем удалось откровенно пообщаться, оказались или сторонниками Путина или носителями идеи «не все так однозначно». Но я отдаю себе отчет в том, что моя выборка нерепрезентативна.
Во-первых, моих знаний недостаточно, чтобы работать на эстонском языке. Поэтому пока что, мой вынужденный круг общения - люди, не вписавшиеся в эстонское общество.
Во-вторых, кризис на рынке труда, сильнее отражается на не владеющих государственным языком работниках. Если вчера они могли заработать деньги в частной фирме у русского начальника, сегодня этот начальник вполне возможно сам стоит на учете в кассе по безработице. Жить стало труднее, люди становятся злее. Российская пропаганда, прекрасно научилась извлекать дивиденды из хейта. Беднеющие, недовольные своим положением люди, как в России, так и за ее пределами - целевая аудитория Скабевой, Соловьева, Киселева и прочих телевизионных ртов.
Если бы поклонники «русского мира» умели мыслить последовательно, они бы винили в ухудшении своего положения Владимира Путина, ведь это он спровоцировал кризис своей бессмысленной кровопролитной войной.
Но привычка выстраивать причинно-следственные связи обычно появляется у человека в результате образования. Образованные люди или выучили эстонский во время учебы, или подтянули его самостоятельно, понимая, что с языком они более конкурентноспособны, чем без. Возможно образованные и разговаривающие на эстонском русские, менее остро переживают текущий кризис, чем люди, с которыми мне удалось пообщаться после возвращения на родину. Полагаю, что и облучению российской пропаганды они подвергаются меньше, так как могут себе позволить занятия поинтересней.
В пользу этой гипотезы свидетельствует диалог с 25-летним Антоном (на этот раз имя настоящее), установщиком интернет-оборудования. К счастью, он оказался нормальным человеком антивоенных убеждений, сочувствующим Украине.
Люди схожих взглядов быстро находят общий язык, поэтому, как только Антон установил мне новый модем, мы попили кофе и разговорились о политике. Я пожаловался на то, что в моем круге общения в России количество путинистов равнялось примерно нулю, а в Эстонии приближается к 99 процентам.
- Что ж, в Украине ведь тоже раньше многие смотрели русский телек и были за Путина. А теперь районы, где они жили, сильнее всего страдают от войны.
В точку Антон, в самое яблочко. Только не хотелось бы, чтобы депутинизация Эстонии происходила по кровавому сценарию Украины. Надеюсь, наша республика искоренит это явление путем просвещения и контрпропаганды, а еще лучше, чтобы Путин как можно скорее проиграл войну. Тогда пропутинские настроения по всему миру угаснут сами по себе, ведь проигравших диктаторов никто не любит и никто не ждет.