ВРЕМЯ КОММЕНТА ⟩ День Европы или тот, что «порохом пропах»: как сделать 9 мая праздником здорового человека

Флаг Европейского Объединения Угля и Стали. Фото: Скриншот.

Есть какая-то историческая справедливость в том, что злосчастный день майского календаря, присвоенный и дискредитированный российской пропагандой, совпадает с датой появления единой Европы. Может ли это совпадение послужить согласию в нашем обществе, разбирался Ян Левченко.

Год назад я написал сюда же, в Rus.Postimees, заметку о путях десоветизации праздника, который в русскоязычном обиходе называется «День Победы». Ясно, что победу антигитлеровской коалиции в 1945 году отменить невозможно. Тогда как ее освобождение от остатков советской идеологической упаковки – уже другой вопрос. Материал завершался нотой надежды – на победу, за ценой которой мир вновь не постоит.

Но пока конца войне не видно. Украина не совершила чуда на фронте, потому что чудес не бывает, а поставки помощи тормозятся по множеству причин. Уверенный в себе и бравирующий цинизмом агрессор продолжает крошить страну, которую объявил своей «исконной» территорией. Если позволять себе аналогии со Второй мировой войной, решающего сражения еще не произошло. Более того, эта война показала, что «великие битвы» остались в прошлом. Исход этого конфликта будет решаться не только и даже не столько на поле боя.

Третья мировая война, очаги которой с разной интенсивностью горят в разных точках земного шара, постепенно ставит жирный крест на прежних формах памяти о предыдущей войне. Невозможно больше праздновать установление мира ценой колоссальных человеческих жертв. Потому что и само понятие «вечного мира», обоснованное Иммануилом Кантом в одноименном трактате 1795 года, снова превратилось в прекрасный идеал. А мы откатились в прошлое.

70-летний Кант писал этот чеканный текст о взаимных гарантиях невмешательства и святости республиканских конституций в разгар французских революционных конфликтов. Он прожил достойную жизнь, служа просвещению народов, и верил, что будущее необходимо проектировать. Но рассвет XIX века обернулся заревом наполеоновских войн и последующим ростом консервативных тенденций в европейской политике.

О трактате Канта вспомнили по-настоящему только в XX веке – а именно в ходе Второй мировой войны, когда стало понятно, что для победы над «странами оси», то есть нацистами и их союзниками, требуется открытие Второго фронта. В основе международного договора, первая версия которого была спроектирована еще в ходе так называемой «Первой вашингтонской конференции», лежала идея защиты человечества от «варварской жестокости, намеренной захватить весь мир». Была именно такая ставка: гуманизм против сил зла с опорой на взаимные гарантии и

стратегическое партнерство, отказ от сепаратного мира и страховка от малейших возможностей дружить против кого-то внутри провозглашенного сообщества.

Понятно, что после Второй мировой войны началась война «холодная»: все вновь перессорились как раз внутри антигитлеровской коалиции. Но устав Организации Объединенных Наций, учрежденной летом 1945 года, уже никто не мог отменить в одностороннем порядке. Сложность новой мировой архитектуры страховала всех, кто участвовал в строительстве, от резких движений. И даже ядерная гонка между СССР и США была частью системы сдержек и противовесов, которая создавалась в расчете на победу здравого смысла, а не какой-то одной стороны.

Сейчас многие говорят, что ООН устарела – но не как идея, а как конструкция. Она создавалась по горячим следам войны, о которой все твердили одно: «Больше никогда». Плюс уже давно разрушено важное звено прежней конструкции – СССР, и многие лишь сейчас задним числом понимают, что Россия все это время играла его роль по умолчанию. И это лишь умножало путаницу в понимании того, какие же нации готовы объединяться и для чего.

Зато с другим объединением – европейским – пока все слава богу, ломаться ему не с чего. Эта конструкция имеет прочные культурно-географические основы. Хотя и начиналась с экономических, что вполне объяснимо – всем надо на что-то жить. Нынешний Евросоюз возник, по иронии истории, именно 9 мая. В отличие от советского дня победы, пропагандистски назначенного на этот день, 9 мая 1950 года – дата, не требующая натяжек.

В этот день министр иностранных дел Франции Робер Шуман предложил план объединения тяжелой промышленности Франции и Западной Германии. Кстати, за этим предложением стоял философ русского происхождения Александр Кожев, с 1948 года работавший консультантом в Национальном центре международной торговли при МИД Франции. В 1930-е годы лекции Кожева о Гегеле, которые он читал в Сорбонне, потрясли не только будущих столпов французской мысли, таких как Жан-Поль Сартр, Жак Лакан, Жорж Батай и Раймон Арон, но и людей, которые после Второй мировой войны начали определять лицо европейской политики.

План, по которому промышленные регионы Восточной Франции и Западной Германии интегрировались в беспошлинную зону, привел к образованию в апреле 1951 года Европейского Объединения Угля и Стали, которое было упразднено лишь в 2002 году. Его сине-черный флаг с белыми звездами своим цветовым решением не может не напомнить еще один европейский флаг с этими не самыми распространенными в геральдике цветами.

От 9 мая 1950 года идет прямая дорожка и к собственно Римскому договору 1957 года, когда были подписаны соглашения о Европейском сообществе по атомной энергетике и – самое главное – о Европейском экономическом сообществе. Тогда

и появились понятия общих органов управления Европой – парламента, комиссии, совета министров, счетной палаты, социально-экономического и регионального комитетов, а также общего инвестиционного банка. Казалось бы, логично считать праздником объединенной Европы 25 марта в честь того дня, когда в Риме прошло подписание всех этих соглашений. Однако Совет Европы счел, что «звездный» флаг – ключевой символ, а предложен он был все тогда же – 9 мая 1950 года.

Решение о праздновании 9 мая как Дня Европы было принято в 1985 году, когда флаг ЕС уже приобрел знакомый нам современный вид. Речь министра Шумана, над которой основательно поработал русско-французский философ Кожев, была полна предсказаний общего европейского дома, в котором мы все теперь живем и который обязан защитить себя от новой войны, идущей у самых его стен. 9 мая в его европейском значении – это и есть предсказание будущей победы над злом, которую обеспечивает наш общий европейский дом.

Получается, сама новейшая история дарит нам уникальный шанс для смысловой перезагрузки даты, которая трагическим образом стала камнем преткновения и для тех, кто цепляется за прошлое в поисках психологического комфорта, и для тех, кто видит в этом прошлом лишь угрозу и память о смене одной оккупации другой. Как говорил по другому поводу эстонский классик Юхан Лийв, «будем же европейцами»!