:format(webp)/nginx/o/2024/05/07/16054938t1h33da.jpg)
Это уже 85-й недельный обзор основных событий в Украине, и за все время работы над статьями автору ни разу не было так сложно выбрать темы. Не потому, что событий нет, а потому что после двух с половиной лет войны все труднее увидеть в этой какофонии заявлений, обещаний и пропаганды то, что можно назвать важным, пишет украинский журналист Сергей Гармаш.
Для украинцев сейчас важно только одно - дожить до победы. Но практически ни одно событие сегодня не дает видимой перспективы этого. Такое впечатление, что даже западная помощь направлена не на наказание агрессора, а на медленное истребление украинской нации. Ведь все, казалось бы, просто: есть явный агрессор; есть международное право; мировое сообщество должно объединится и наказать агрессора.
А вместо этого первой новостью, которую я прочел во вторник утром было то, что семь стран ЕС направят своих представителей на инаугурацию Путина: человека, о котором можно было бы сказать, что его руки по локоть в крови украинцев, если бы он не был в ней по самые уши…
На минувшей неделе президент Макрон снова подтвердил возможность отправки в Украину французских военных. «Если бы русские прорвали фронт и последовала бы просьба со стороны Украины, - а сейчас это не так - мы бы на законных основаниях задали себе такой вопрос», - сказал он.
Даже несмотря на «если бы», эти слова можно было бы считать знаком надежды, что Украина не одна в этой борьбе. Но… Макрон сам обозначил свои слова как инструмент сдерживания, а не конкретное намерение. Кроме того, Париж направил своего посла на инаугурацию Путина...
/nginx/o/2024/05/07/16054940t1hfe9b.jpg)
В свою очередь, глава МИД Британии Дэвид Кэмерон, посетивший Киев 3 мая, заявил, что Украина имеет право использовать поставленное Объединенным королевством оружие для нанесения ударов по целям на территории России. Он подтвердил решимость Лондона предоставлять Украине ежегодную военную помощь «столько, сколько потребуется». В то же время, британский министр заявил, что считает неправильным, чтобы солдаты НАТО убивали российских солдат, когда те убивают украинских…
При этом оба политика говорили о недопустимости победы Путина в Украине. «Если Россия победит в Украине, в Европе уже не будет безопасности. Кто может думать, что Россия на этом остановится? Какой будет безопасность для соседних стран - Молдовы, Румынии, Польши, Литвы, других?» - вопрошал Макрон.
После всех этих слов возникает логичный вопрос: если поражение Путина в Украине - это вопрос безопасности и европейских стран тоже (с чем трудно поспорить), почему умирают за безопасность европейцев только украинцы? И насколько меньшими были бы потери Украины и быстрее бы исчезла опасность для Европы, если бы вместо «сколько потребуется» и макроновских «если» европейские государства действительно прислали своих военных для наказания агрессора. Как долго в таком случае продлилась бы война?
Неужели кто-то всерьез думает, что Путин, который уже два года не может захватить Донецкую область, объявит войну сразу и Британии, и Франции? С их ядерным потенциалом и 5-й статьей НАТО?
Сейчас - точно нет. Но опыт России с подготовкой к полномасштабной агрессии за то время, пока мир «не замечал» российской оккупации Крыма и части Донбасса, показывает: Кремль умеет не терять зря время, подаренное ему Западом.
Все написанное выше может показаться кому-то наивным. Поверьте, я, лично участвовавший в международном дипломатическом процессе («Минские переговоры»), не питаю иллюзий ни по поводу западной дипломатии, ни насчет действенности международного права, ни о значимости для реальной политики так называемых «демократических ценностей». Но, во-первых, я тоже человек и военнообязанный - имею право на эмоции. А во-вторых, такие мысли и вопросы приходят в голову большинству украинцев.
А если объективно, то ситуация «стратегической неопределенности», которую создает своими словами президент Макрон, и «стратегической определенности», которую создал министр Кэмерон - это действительно новый этап войны. Который действительно может быть переломным. Проблема только в том, что украинцы хотят не умирать «столько, сколько потребуется», а дожить до справедливого окончания войны. Но такой надежды ни Париж, ни Лондон не дают. Хотя могли бы.
Пасхальные праздники - хороший повод поговорить о церкви в Украине. Вернее, о церквях. Тем более, что очень многие украинские СМИ назвали смену поведения спикера Палаты представителей Конгресса США Майка Джонсона, поддержавшего, наконец, законопроект о помощи Украине, «победой на религиозном фронте». Мол, к такой метаморфозе его привело общение с несколькими лидерами протестантских общин из Украины.
/nginx/o/2024/05/07/16054944t1h8311.jpg)
Российская пропаганда действительно активно разыгрывала на Западе, особенно в США, карту «антихристианства» Украины. «Преследование христиан» евреем Зеленским затрагивало не только христианские чувства, но и в определенной степени сеяло зерна антисемитизма.
Нужно сказать, что и само украинское государство, политизировав процесс нейтрализации российской агентуры в Украинской православной церкви Московского патриархата (УПЦ МП), дало повод к искаженному восприятию того, что происходит в религиозной жизни страны.
После решений некоторых областных советов, особенно на западе страны, о запрете действия УПЦ МП в их регионах, даже многие украинцы считают, что приходы «российской церкви» массово и не всегда добровольно переходят под управление поместной Православной церкви Украины (ПЦУ). Такому восприятию способствовала и российская пропаганда, и украинские СМИ. Первая - нагнетая тему «гонений христиан». Вторые - акцентируя в каждом случае перехода общин из УПЦ в ПЦУ для пропаганды патриотизма. В реальности же все совсем не так.
Статистический сервис Опендатабот накануне Пасхи проанализировал Государственный реестр церквей. Оказалось, что за два с половиной года полномасштабной войны количество церковных общин, связанных со страной-агрессором, уменьшилось всего на 685, то есть меньше, чем на восемь процентов.
На сегодня под влиянием российского патриарха Кирилла, называющего российскую агрессию «священной войной», в Украине остается 8097 приходов. Причем, интересно, что пик переходов общин из «российской» в «украинскую» церковь пришелся на 2023 год, а сейчас этот процесс сильно замедлился. Если в прошлом году в ПЦУ перешло 386 церквей, то с декабря по апрель 2024 года - всего 96.
Интересна и география «патриотизации» церквей. Больше всего приходов сменило свою церковную принадлежность в Киевской, Хмельницкой и Винницкой областях. Зато в Донецкой, Днепропетровской и той же Винницкой - большая часть церквей все равно остаются под влиянием Москвы.
Интересна одна особенность: при сохранении подчинения РПЦ священники уже стесняются открыто указывать это в своих названиях. В Черновицкой области 42 прихода избрали такую тактику, чтобы не отпугнуть прихожан. Хотя Верховная Рада приняла специальный закон, обязывающий церкви указывать их принадлежность к стране-агрессору.
Все эти факты можно оценивать двояко. С одной стороны - кого-то покоробит, что в стране, отражающей агрессию России, работают 8097 церквей, которые контролируются Российской православной церковью. А с другой - такие неспешные темпы «украинизации» православия в Украине свидетельствуют, что Киев предпочел действовать в такой чувствительной сфере не революционными, а эволюционными методами. И это хорошо, поскольку, безусловно, минимизирует риски социального напряжения по религиозной линии.
Кто в украинском правительстве самый бесправный? Как пошутил один из экс-премьеров в разговоре с «Украинской правдой», во всем Кабмине только один человек самостоятельно не решает вообще ничего. «И это как раз премьер. Даже министры в своих сферах могут принимать единоличные решения, обязательные к исполнению. А премьер без решения Кабмина не может вообще ничего», - сказал он.
/nginx/o/2024/05/07/16054947t1h03fd.jpg)
Рядовые украинцы привыкли к тому, что вся реальная власть сосредоточена в Офисе президента. Кабмин воспринимается, скорее, как структура, исполняющая указания ОП, а не орган исполнительной власти. Однако, похоже, нынешний премьер Шмыгаль, даже имя которого сходу вспомнит далеко не каждый, всерьез намерен изменить эту ситуацию.
Секретариат Кабинета министров готовит реформу, предусматривающую создание так называемого «Центра правительства». Уже в мае первый вариант проекта представят на заседании Координационного совета по вопросам реформы государственного управления.
Суть изменений пояснил министр Кабинета министров (министр без портфеля - прим.ред.) Олег Немчинов: «Мы будем работать, чтобы регламентную работу, которая сейчас сосредоточена в Секретариате Кабмина и четырех так называемых регламентных министерствах - Минюсте, Минэкономики, Минфине и Минцифры (каждое министерство, которое вносит проект акта правительства, сначала обязательно должно получить по нему выводы от этих четырех ведомств - прим.ред.) - передать на площадку новосозданного Центра правительства... Формирование политик - это прерогатива министерств, но вопрос в том, как правильно сформировать документ, который выходит на правительство, как его оформить, как его довести до реализации, - это, наверное, будет задачей Центра правительства. Министерства должны заниматься формированием политики, а не обеспечением ее реализации».
Иначе говоря, Центр правительства должен стать единой структурой, которая будет обеспечивать деятельность всего Кабмина сразу. А команды министерств смогут заниматься сугубо политическими вопросами.
Единственный нюанс, который настораживает и представителей правительства, и экспертную среду - это мгновенное и очень ощутимое усиление роли премьер-министра.
«Имея в руках такой Центр, глава правительства сможет в режиме реального времени диктовать условия любым министерствам, влиять на то, чем они занимаются, какие деньги и на какие программы получают, какие и когда проекты смогут вынести на Кабмин. Вместо 20 маленьких ручных Секретариатов по министерствам образуется единая огромная структура под премьером. В один момент вся "камерная" внутренняя кухня министерств станет объектом ежедневного наблюдения и контроля со стороны премьера», - написала по этому поводу «Украинская правда».
Однако, главной интригой остается реакция на такую реформу Офиса президента. С одной стороны, централизация власти в Кабинете министров может усилить его эффективность. Но с другой - резкий рост влияния главы правительства станет балансом влиянию президента. А такое на Банковой (улица, где находится Офис президента - прим. ред.) вряд ли понравится.
Сергей Гармаш - украинский журналист и писатель. Родился в г. Енакиево Донецкой области. Закончил Институт журналистики Киевского национального университета имени Тараса Шевченко. Работал корреспондентом Енакиевской независимой газеты «Панорама» (1991–1993);
редактором Енакиевского городского радио (1993–1996);
корреспондентом Радио «Свобода» в Донецкой области (1996–2004);
корреспондентом Интерфакс-Украина в Донецкой области (2001–2003).
С 2002 года - главный редактор интернет-издания «ОстроВ».
В мае 2014 года переехал в Киев.
С 9 июня 2020 года представлял Донецкую область в Трехсторонней контактной группе по мирному урегулированию ситуации на востоке Украины.
Лауреат премии имени Герда Буцериуса «Свободная пресса Восточной Европы» и кавалер ордена «За заслуги» III степени за весомый личный вклад в развитие украинской журналистики, многолетний добросовестный труд и высокое профессиональное мастерство.
/nginx/o/2023/02/21/15150879t1he747.jpg)