КОЛОНКА POSTIMEES ⟩ Тонущее языковое погружение

Здание Министерства образования и науки в Тарту. Фото: Lauri Kulpsoo.

Читатели наверняка слышали выражение «либо плыви, либо тони». Оказывается, есть и третий вариант. Если бросить в водоем слишком много тех, кто учится плавать, они вытеснят собой всю воду и так и не узнают, как держаться на плаву. Нечто подобное происходит сейчас в некоторых наших школах в связи с переходом на обучение на эстонском языке.

Перевод: Ева Ойжинская

Postimees в течение многих лет поддерживал и продолжает поддерживать переход. Этот сложный процесс растянулся на годы, и за это время можно было бы все спланировать и организовать. Однако - видимо, в надежде, что сроки вновь сдвинут - ничего не было сделано.

Дедлайны не продлили. Политическое решение было принято, но что происходит теперь? 

Русскоязычные семьи отправляют своих детей в эстоноязычные школы, в результате чего в ряде регионов с преобладанием русскоговорящих людей (например, в Ласнамяэ - прим. ред.) эстонские дети становятся меньшинством в классах, где по-прежнему преобладает русский язык. В качестве примера Postimees может привести первое сентября прошлого года в эстоноязычной Таллиннской гимназии Куристику, куда в новый класс пришло только двое эстоноговорящих детей.

К сожалению, бросать камень приходится в огород Министерства образования и исследований (HTM), потому что это лишь один из горьких плодов образовательной политики под названием «Либо плыви, либо тони», длившейся долгие годы.

Все началось с внедрения «инклюзивного образования». Может быть, помните? В HTM придерживались мнения, что детям с особыми потребностями будет лучше всего в обычных школах. Теоретически, может быть, это и так, но тогда их не может быть слишком много в одном классе. Во-вторых, в таком случае учителю необходимо привлекать вспомогательный персонал, чтобы тот занимался с детьми с особыми потребностями отдельно. В противном случае у педагога не будет хватать времени на других детей или же он не сможет уделять достаточно внимания ребенку с особыми потребностями. К сожалению, информация о том, что в школы было направлено достаточное количество вспомогательного персонала, до нас не доходила.

Следующим испытанием для учителей стало инклюзивное обучение сирийских беженцев. За ним последовало инклюзивное обучение украинских беженцев. И вот теперь, похоже, четвертая волна инклюзии: приход в школы русскоязычных детей, многие из которых не говорят по-эстонски, но чьи родители надеются, что в школе они начнут это делать.

Неудивительно, что профессия учителя уже не пользуется большой популярностью в обществе, ведь на плечи педагогов сваливают всю недоделанную другими работу в надежде, что те без жалоб выполнят ее. До сих пор, так или иначе, учителям это удавалось, но, конечно, в ущерб качеству преподавания.

Эту проблему необходимо решить, иначе русификация многих эстоноязычных школ продолжится, а это не может быть целью перехода на обучение на эстонском языке. Проблема не была непредвиденной, она не является неразрешимой. Школам нужно больше вспомогательного персонала. В качестве одного из решений Postimees предлагает на пару лет нанимать людей из разных сфер деятельности, чтобы они каждую неделю проводили в школах по одному-два урока.