Время коммента ⟩ Правда в твоем телефоне: лучшее, что снято о войне в Украине, может увидеть каждый

Эксклюзивный показ картины в Таллинне, март 2024. Фото: Ассоциация украинских организаций Эстонии

Обычно в этой колонке обсуждаются чувствительные вопросы нашей повседневной жизни. Но в этот раз речь пойдет не об очередном партийном скандале или минусах городского хозяйства. Я хочу рассказать об одном превращении, которое случилось со всеми нами, кто пользуется смартфоном и перестал это замечать. К мысли об этом превращении меня подтолкнул новейший украинский фильм.

Картину Алана Бадоева «Довга доба» уже показывали в Таллинне в марте этого года. Завтра вечером ее можно будет увидеть на большом экране в Эстонском национальном музее в Тарту. Это поразительное кино не произвело мировой сенсации. Его затмили оскароносные «20 дней в Мариуполе» Мстислава Чернова, представляющие собой высококачественный репортаж. И политический жест главной кинопремии мира можно только приветствовать.

Но рынок устроен так, что победитель интересует всех, тогда как остальные довольствуются специфической публикой. Да, фильм Бадоева выйдет на Netflix, причем этому не мешает его бесплатное размещение на YouTube. Да, его продолжают покупать другие сервисы, его показы проходят в знаковых местах типа штаб-квартиры НАТО. И да, это – форма поддержки Украины. Хотя фильм Бадоева значит намного больше, чем инструмент получения такой поддержки.

Буквально «Довга доба» переводится как «Длинные сутки», международное прокатное название – The Hardest Hour (Самый тяжелый час). Имеется в виду мучительный час вторжения в Украину, который тянется по сей день, унося жизни, разрушая дома и судьбы, лишая будущего не одну страну, а целый европейский регион. Но страну, которая за этот регион отдувается одна, - в первую очередь.

В названии сквозит отсылка к фильму Джо Райта «Самый темный час» 2017 года - истории выступления Уинстона Черчилля против переговоров с Гитлером в 1940 году. После этого Британия возглавила будущую антигитлеровскую коалицию. Сейчас Украина ведет неравный бой с Путиным, а коалиции против него не будет до тех пор, пока он еще на кого-то не нападет. Ситуация сползает в эту сторону, так что сценарий Второй мировой войны может повториться с большей точностью. Зря, что ли, Россия талдычит: «Можем повторить!»…

В фильме нет оригинального материала, снятого группой Бадоева. Это монтажная работа с уже готовым видеоархивом общей продолжительностью 200 часов. Он был скачан с разных смартфонов жителей Украины и показывает, где их застало полномасштабное вторжение, как они его встретили. Как боялись, бодрились, успокаивали друг друга, но гибли, лишались в одночасье всего, выживали внешне и умирали внутренне, когда уже нет сил, нет просвета, нет ничего.

Уже после первого получаса, уходящего на раскачку и понимание языка, на котором чуткий монтажер говорит со зрителем, отобранные фрагменты становятся все невыносимее, все страшнее. Куда там прогремевшему в свое время фильму Элема Климова «Иди и смотри», посвященному зверствам нацистов в Беларуси! Это художественное, то есть постановочное кино со своими сценарными условностями. У Бадоева – только голый, непосредственный ужас, ни к чему не сведенный, ничем не прикрытый нерв.

Кадр из фильма. Фото: Скриншот youtube.com

Вот девушки молча плачут в камеру или завороженно снимают себя в коридоре квартиры (спиной к несущей стене – хоть какой-то вариант выжить при взрывной волне), потом – разнесенные в щепы остатки жилища. Вот волонтер Денис Хрыстов из Днепра вывозит людей из Луганской области, спасает жизни, пока может, едет по грозным пустым дорогам, ходит по кирпичной крошке, кричит, есть ли кто живой, и все чаще слышит в ответ тишину.

Вот в финале возвращается линия семьи Жук, начатая в прологе. Там создается устойчивое чувство, что такая образцовая прекрасная семья появляется здесь только потому, что с ней в фильме произойдет трагедия. Подспудное послание авторов считывается легко: жестокая и главное – лишенная смысла война забирает лучших. Это послание становится очевидным, когда в монтаже дважды повторяются слова Романа Жука: «Мы не хотим, чтобы вы запомнили наши имена. Важно, чтобы вы разделили наши идеи». Так говорят лучшие.

Роман Жук в 2020 году. Кадр из фильма. Фото: Скриншот youtube.com

Что несет этот фильм, способный растопить любое сердце, кроме «невсетакоднозначника», предпочитающего потреблять российское ТВ? Это кино не о героизме и подвиге, но и не о страхе и беспомощности. И даже не о самих людях, которые, конечно, подписаны в кадре для истории. Люди составляют узор, где важен всякий элемент по отдельности, так как все они – свободная Украина. Но целое, которое удалось ухватить Бадоеву, больше суммы его частей.

В фильме есть ключевая фраза, помогающая понять его смысл. Боец ВСУ говорит на одном из видео, сделанных его сослуживцем: «Пойдем, я там телефон прое…л». Ему отвечают: «Давай уже без него», на что он восклицает в отчаянии: «Да это же вся жизнь!». И это правда, это несомненно так. Жизнь принимает формы, которые создают технологии. Они определяют содержание нашей памяти, а мы полагаемся на них и держим кнопку записи даже на пороге небытия.

Человек превратился в медиа. Такая мысль поверх всех эмоций не отпускала меня, пока я смотрел такую чудовищную и такую необходимую картину. Она, в сущности, сигнализирует о скором конце кино в прежнем понимании индустрии. Люди, снимающие на свои бытовые устройства, создают куда более продвинутый, актуальный и эмоционально заряженный контент, чем все фабрики сценаристов, вместе взятые.

Сказки про всякие невозможные, рисованные на компьютере крышесносные события, конечно, вряд ли денутся куда-то в ближайшее время. Но документалки, да и авторские художественные фильмы меняются на глазах и скоро изменятся необратимо. Еще никто из кинематографистов не рассказал о той пропасти, которую раскрыла война в Украине. Это оказалось под силу ухватить лишь тем, кто занимает свое скромное место в узоре нации, снимая для истории, для кого-то в «облаке», ради бога, в конце концов. А кинематографист ограничил свою роль ремеслом монтажа, как раньше делали с пленками кинохроники.

Это очень смиренная и красивая история, кроме всего прочего. Но сейчас не до охов по поводу этой «красоты». Сейчас – только боль и просто кровь, хор страдающих голосов, которые ждут помощи, а не колебаний американских конгрессменов. И передать этот вайб сумел пока по-настоящему только голос из хора. Чье имя можно и не запомнить.