Елена Яковлева на территории любви

Актриса Елена Яковлева Фото: SCANPIX

В Таллинне со спектаклем «Тер­ритория люб­ви» в воскресенье, 8 апреля, побывала Елена Яковлева и поделилась с Postimees своими размыш­лениями об актерской про­фессии.

Елена, недавно вы снялись в сериале «Жуков». Это довольно странный сериал, где судьба «пламенного» маршала показана исключительно через его взаимоотношения с женщинами…

Знаете, а мне кажется, что только так и нужно показывать всех героев. Каков мужчина с женщинами, как он к ним относится, как он с ними поступает, таков он и есть на самом деле. То есть герой он или не герой.

Вы сыграли женщину, всеми силами удерживающую мужчину, который ее разлюбил. В такой ситуации хоть один раз в жизни оказывалась любая женщина…

Я — нет. Я принадлежу к тому типу отчаянных, что моментально убегают, исчезают, но не ставят себя в положение разлюбленных.

Свою героиню я оправдывала безумной ее любовью к Жукову; у нее не осталось ни гордости, ни чувства собственного достоинства, есть только неуправляемая любовь и она не гнушается никакими средствами. Но поверить до конца, что так может быть, что есть женщины, которые именно так и ведут себя с бросающими их мужьями, я, признаться, не могу.

Вы довольны сериалом?

Я его не видела.

Трудно соглашаться актрисе вашего уровня на участие в сериале?

Ситуация в сериальном мире, на мой взгляд, ничем не отличается от ситуации в кинематографе в целом. Российский кинематограф сейчас стер грань между искусством сериала и обычным игровым кино, везде довольно резко понижена планка.

Что же, актеру не играть? Забыть профессию? Я обязана быть честной, прежде всего, по отношению к самой себе, я изначально не должна быть нацелена на халтуру и я должна работать. Вот и все.

Есть или была ли в вашем репертуаре роль, которая была соприродна вашему человеческому характеру? Я ни одной не нашла.

И я ни одной не нашла. Как бы я ни старалась понять свою героиню, а всегда чувствую и понимаю, что я, Елена Яковлева, несомненно поступила бы по-другому. Никогда не играла саму себя или близкого себе человека.

А есть такие роли в драматургии, где бы вы чувствовали себя самой собой?

Я уже не смогу их сыграть по возрастному цензу.

Ну, вы ведь не об Офелии?

Нет, конечно. И не о Дездемоне, я не настолько безвольна и бессильна.

Тогда оставим за вами роль леди Макбет?

Знаете, я бы не могла играть себя. Мне было бы стыдно. Сейчас я бесстыдно вхожу в любую роль, поскольку это все чужие. Другие люди.

Ваши героини никогда не стремятся быть красивыми, они запоминаются какой-то характерной чертой, иногда доведенной до шаржа. Никогда не хотелось просто полюбоваться собой?

Я никогда не считала себя красоткой, поэтому мне всегда легче входить в кадр или выходить на сцену, чем тем, кто обременен своей красотой и обязан постоянно хорошо выглядеть. Понятие красоты безумно относительно, оно совершенно невнятно в отличие от многих других представлений.

Впрочем, разве мы можем дать четкое определение таланта, способностей? Нет, есть вещи, которые заведомо избегают объективных критериев, а адресованы человеческому вкусу, взгляду, предпочтению.

Всегда найдутся люди, которым именно этот спектакль, именно эта актриса нравится, а рядом с ними непременно будут те, кто категорически отвергнут и названный спектакль, и названную актрису. Мне самой никогда не хотелось быть устоявшимся типажом, мне всегда хотелось быть белым листом бумаги, на котором можно нарисовать все, что угодно. Начать с самого начала. Я не люблю роли, которые меня, что называется, озадачивают.

Я люблю роли, в которых можно малевать, рисовать, творить, ухудшать, улучшать. Работать, работать, работать!

Есть ли для вас в профессии какие-то границы: этого я делать не могу, а это — могу.
Нет таких границ. Главное, чтобы была сама возможность что-то делать.

Для вас антреприза — компромисс? Жизнь на колесах, чужие гримерки, чужая публика…
К быту я отношусь совершенно нейтрально: скорей бы там как-то сговорились, и получить возможность сесть в свой угол. Публика никогда не бывает чужой, она всегда твоя, поскольку она знает, к кому и зачем она пришла. А к самой работе в антрепризе я отношусь, как к любой работе на сцене в театре… из которого я ушла.

Вы много лет проработали в «Современнике». Я помню вас в блистательном спектакле «Пигмалион»…

Спасибо. Понимаете… здесь, в антрепризе, у меня есть работа, творчество — какое никакое, и нет той закулисной возни, которая к работе не имеет ни малейшего отношения, но на сто процентов отравляет твою жизнь.

Я честно отработала в «Современнике». Сыграла множество ролей. И эти роли ведь игрались не год и не два, а десятилетиями! Остались добрые воспоминания о работе…

У вас есть какие-то интересы в других сферах искусства?

Я как девочка из стихотворения Агнии Барто: «Драмкружок, кружок по фото,/ Хоркружок — мне петь охота,/ За кружок по рисованью/ Тоже все голосовали». Мне за все хочется взяться. Но все равно я возвращаюсь к актерству, к тому, что безумно нравится всю жизнь. Мне нравится бездонность профессии: вот, кажется, что-то получилось, а на самом деле, можно еще и так, и так, и еще вот так.

Зритель знает вас, прежде всего, как героиню «Интердевочки», как Настю Каменскую, теперь как жену Жукова; эта закрепленность мешает?

Напротив! Вот кто-то видел меня только в «Интердевочке» по телевизору, а потом придет в театр или увидит другой фильм и воскликнет: «Боже, да она, оказывается, еще и такая!» И если это удивление возникает, то, значит, пока с тобой все в порядке!

Елена Яковлева

Родилась 5 марта 1961 года в Житомирской области,
в городе Новоград-Волынском.
Школу окончила в 1978 году в Харькове. После школы успела поработать и библиотекарем в ХГУ, и картографом, но в 1980 году все-таки решила осуществить свою мечту — и, приехав в Москву, с первой же попытки поступила в ГИТИС.

В ГИТИСе училась в мастерской Владимира Андреева (1980—1984).
Окончив ГИТИС, стала актрисой театра «Современник».
Дебютировала в роли Гитель в возобновленном спектакле Галины Волчек «Двое на качелях» (1984), по пьесе Уильяма Гибсона.

В 1986 г. Валерий Фокин предложил Яковлевой перей­ти в театр им. Ермоловой, — там она прослужила 3 года. Затем вернулась в «Современник», и была принята обратно, но в 2011-м снова покинула театр.

Дебютом в кино стала картина Георгия Юнг­вальд-Хиль­кевича «Двое под одним зонтом» (1983).
Антрепризы:
2005 — Сиделка — «Бумажный брак», по пьесе Сергея Бодрова и Ганны Слуцки.
2009 — Она — «Территория любви», по пьесе М. Кристофера «Дама ждет, кларнет играет».