В феврале этого года во время одного застолья, в котором принимали участие около десяти русскоязычных жителей Эстонии мужского пола, кто-то спросил у остальных, на сколько в процентном отношении они расценивают риск возможного нападения России.
Если я ничего не путаю, только один из присутствовавших дал такому варианту развития событий менее пятидесяти процентов. Дальше, конечно, разговор зашел о том, что каждый собирается делать в случае войны, и там результаты уже были гораздо более предсказуемыми.
Летом двадцать второго года, то есть война уже вполне себе шла, и вполне себе было понятно, что это надолго, я несколько дней провел в Литве. И это как раз были дни, когда во всевозможных средствах массовой информации сильно муссировалась тема захвата Россией так называемого Сувалкского коридора, некоторые прогнозировали, что это произойдет вот-вот, тогда Литва решила блокировать транспортировку то ли грузов, то ли людей, уже не помню, из «материковой» части России в Калининградский эксклав.
И вот я отчетливо помню, что, сидя два дня в Вильнюсе, в общем, не просто так сидя, а местами работая, я постоянно удивлялся тому, что окружающие меня литовцы и прочие жители Вильнюса как будто совсем об этом не думают, как будто совсем об этом не говорят и как будто совсем не паникуют.
И еще одна история, точнее, маленькое наблюдение. Эта эмоция не покидает меня все то время, что идет текущая война. Когда мне приходит уведомление, например, о каком-нибудь концерте какой-нибудь мировой рок- или поп-звезды, который пройдет в Таллинне, скажем, в апреле 2025 года, и нужно уже сейчас бежать покупать билеты, потому что иначе все раскупят, я всегда поражаюсь прозорливости организаторов концертов и хочу им верить.