МНЕНИЕ ⟩ Нейтралитет Эстонии невозможен. Однако есть эстонцы, которые хотят зла ​​своей стране

Кадр Бронзовой ночи. Фото: Rauno Volmar / Delfi Meedia / Scanpix

• Даже будь Эстония была нейтральной, к ее внутриполитическому устройству у России были бы требования
• Когда упрямо утверждают, что война была вызвана расширением НАТО, то в этом есть лишь толика правды
• Россия оказывала давление на внутреннюю политику Эстонии сразу после обретения ею независимости

Есть у нас и люди, которые хотят такого мира, который на самом деле будет во вред Эстонии. Одним из его апологетов является Варро Вооглайд, выступающий за нейтралитет Эстонии, пишет Ильмар Рааг (Партия правых).

Кроме того, я встречал людей, которые думают, что в дипломатических переговорах есть какие-то секретные приемы, с помощью которых можно избежать войн. На самом деле никаких секретных приемов нет. Сохранение мира зависит не только от мастерства дипломатов.

Но почему невозможен нейтралитет Эстонии?

Всего два аргумента:

География против этого.

Когда в российском Генеральном штабе предполагают, что НАТО или какая-либо внешняя сила захочет напасть на Россию, они выполняют упражнение, знакомое всем военным школам. Они смотрят, каковы пути доступа к атакуемому объекту. Глядя на карту, становится ясно, что территория стран Балтии должна быть использована противником России для завоевания Санкт-Петербурга и Северо-Запада России. Так было во время Первой мировой войны и то же самое повторилось во время Второй мировой войны. То же самое справедливо и для сценария обычной войны.

Если оставить в стороне всякую идеологию, то вывод российского Генштаба верен – чтобы снизить военную угрозу, надо контролировать «плацдармы» самих странах Балтии и не дать это сделать «противнику».

Кажется, будто для обеспечения мира в этом случае следует вывести все войска из стран Балтии и все проблемы решатся сами собой. К сожалению, такой вывод неверен, поскольку предполагает, что Россия всегда разумна и добра. Перед Второй мировой войной Эстония была нейтральной, но Советский Союз все равно оккупировал страны Балтии. Превентивно. Как объясняли советские историки, это было нужно, в том числе для того, чтобы не допустить немцев. В этом есть своя техническая логика с точки зрения российской военной мысли. К сожалению, такой нейтралитет выявил слабое место в оборонной логике Эстонии. Мы решили сохранять нейтралитет, поскольку приняли во внимание законные опасения России по поводу их безопасности. Но принимал ли в расчет кто-нибудь в тот момент безопасность стран Балтии? Конечно, нет.

Именно этот аспект односторонности больше всего беспокоит представителей некоторых западных «реалистических» школ ученых, аналитиков и политиков (Джеффри Сакса, Джона Маершаймера и т. д.). Говоря о войне в Украине, они всегда указывают, что Россия имеет право беспокоиться о своей безопасности, но в их текстах никогда не указывается, что Украина или Эстония имеют такое же право. С точки зрения «реалистов», беспокойство о безопасности Эстонии или Украины не имеет никакого значения, потому что мы и так ничего не можем изменить, а вот беспокойство России может втянуть весь мир в большую войну. Следовательно, исчезновение Эстонии или Украины – это всего лишь копейка для поддержания большего мира.

Я признаю, что в этом есть некоторая логика, но это несправедливо. Эта теория гласит, что я, вы и украинцы не имеем права на жизнь.

«Русский мир» против нейтралитета Эстонии

Следующая ошибка, которую допускают «реалисты», империалисты и Варро, – это сведение всего к интересам безопасности России. Как будто единственная причина раздражения России – это наличие баз НАТО. При этом, однако, они совершенно забывают о политике российских сфер влияния, в которой центральное место занимает принятый в 1999 году закон о соотечественниках.

Вспомним, как сразу после обретения Эстонией независимости Россия попыталась оказать давление на внутреннюю политику Эстонии. Главной темой в то время была защита интересов русского меньшинства. Вскоре к этому присоединилась борьба за историческую память, где Россия пыталась запретить Эстонии иметь свою трактовку событий Второй мировой войны. Это была критика так называемого переписывания истории. Бронзовая ночь стала самым очевидным проявлением этого. Таким образом, существует прецедент русского бунта, не имеющий ничего общего с вопросом расширения НАТО.

Затем давайте вспомним проходившие в Латвии русские демонстрации против закрытия русскоязычных школ. Это движение также не имело никакого отношения к расширению НАТО. Точно такие же вопросы стояли на повестке дня и в Украине.

Конечно, Эстония была малоценной рыбой с точки зрения российской внешней политики, потому что интересы россиян здесь учитывались ровно настолько, насколько этого требовала кремлевская конъюнктура. Когда было решено тактически подогреть отношения с Западом, российскому МИДу также было приказано не тыкать в страны Балтии, но когда обстоятельства изменились, изменилась и риторика России и ее деятельность по оказанию влияния. Об этом очень интересно рассказывает Михаил Демурин, бывший российский дипломат, выступая в очень информативном подкасте на Youtube «Как вернуть балтийские республики в родную гавань».

Поэтому, даже если бы Эстония была нейтральной с точки зрения безопасности, у России все равно были бы требования к нашему внутриполитическому устройству. Эстонское национальное государство России точно не подходит. Следовательно, больший мир нам мог бы обеспечить не только военный нейтралитет, но и реальный статус вассального государства, где с приоритетностью эстонского языка и культуры будет покончено. Как мы помним, последний раз такому государству положила конец Поющая революция.

То же самое касается и Украины

Если многие тупо утверждают, что война в Украине была вызвана расширением НАТО, то в этом есть лишь толика правды. В 2008 году Украина действительно получила принципиальную перспективу в этом отношении, но с того времени и до начала войны в 2022 году к расширению НАТО в Украину так и не подходили достаточно конкретно. Ни на одном саммите НАТО не обсуждался вопрос о предоставлении Украине плана действий по вступлению, и ни один глава государства не требовал этого. Все понимали, что фактическое членство Украины в НАТО отодвинуто в неопределенное будущее, что на просторечии означало, что «на нашем веку этого не увидеть».

Более того, хотя контакты для военного сотрудничества между Украиной и НАТО стали происходить чаще, их фактическое влияние было небольшим. Мы видели это в начале войны, когда Украина в подавляющем большинстве воевала с использованием оружия советских времен. Утверждение о том, что НАТО вооружило Украину еще до войны, оказалось мифом. Однако страны НАТО кое-то сделали – провели обучение, сотрудничали в области разведки, а перед самым началом войны еще и предоставили сколько-то вооружения для пехоты, но в масштабах всей войны, этого было очень мало.

Так что же на самом деле мотивировало Россию? Вспомним финал пьесы Михаила Булгакова «Дни Турбиных». В нем Красная Армия вторгается в Киев во время гражданской войны, а российские белогвардейские офицеры считают, что красные в конечном счете лучше украинских борцов за независимость: «Потому что они не позволят империи развалиться».

Или вспомним лауреата Нобелевской премии по литературе Иосифа Бродского, который тоже высмеивал независимость Украины. Все это объясняет, почему украинская политика в формировании своего культурного самосознания не устраивала великорусскую душу. Это означает, что даже если оставить в стороне аспект НАТО, реальная суть нынешней войны – это борьба национальных идентичностей. Суть этой войны – культурный дарвинизм, где нейтралитета не существует. Ты можешь либо быть частью «Русского мира», либо нет.

Это также против тех, кто желает абстрактного мира. Если вы хотите отказаться от возможности оставаться эстонцами для себя и своих близких, то, вероятно, существует определенная возможность достижения большего мира. Но даже эта возможность не является абсолютной, поскольку, как во времена Екатерины II эстонских крестьян начали отправлять на войну против Турции, так и все российские вассалы при определенных условиях могут быть отправлены на войну.

Я хочу мира, но еще больше я хочу права быть самим собой. Я знаю, что мои друзья такие же.