Варвара и Елена в кино и в жизни

Смешливая, терпеливая, работящая Варвара, сыгранная Дарьей Екамасовой, хочет любви, хочет счастья, для того и родилась на свет. Фото: Кадр из фильма

Премия «Ника». Андрей Звягинцев получил приз за лучшую режиссуру,  Андрей Смирнов — за лучший фильм. Экранные женщины принесли режиссерам удачу.

Два фильма победили почти во всех номинациях на только что прошедшей «Нике» — «Жила была одна баба» Андрея Смирнова и «Елена» Андрея Звягинцева. Два фильма о женской судьбе, женской доле: первую героиню мы увидели в пространстве 1909 года, вторую — 2009-го.
Что сделал с женщиной самый страшный, самый жестокий век в истории человечества?

Женщина весь свой жизненный путь посвящает поискам счастья и любви, и если ее лишить хотя бы призрачной надежды на любовь и счастье, то она превратится в холодного, домашнего, спокойного убийцу.

Бывают, как мы знаем, странные сближения: две героини столь разных, далеких по манере, по видению мира, по концепции, по выразительным средствам фильмов, поставленные на один пьедестал, вдруг высветили несомненную связь друг с другом. Началась история с Варвары, а заканчивается Еленой.

Андрей Смирнов тридцать лет шел к этому фильму: изучал местный говор, историю Тамбовского восстания, быт, фольклор, обиход; ну просто каждую деталь можно хоть сейчас переместить прямо со съемочной площадки в исторический или этнографический музей.

И персонажи у него получились живые (что почти уже не бывает в кино), сочные, объемные, как, может быть, у Шолохова (чувствуется некоторая зависимость от привычных типажей классика). Получился огромный разлив, размах жизни по правде; жизни страшной, лютой, иногда просто зверской, с неуемными, страстными, страшными языческими фигурами, чуть-чуть прикрытыми христианством.

Женщина посреди
Смешливая, терпеливая, работящая, умеющая держаться за жизнь Варвара, незабываемо сыгранная Дарьей Екамасовой, хочет любви, хочет счастья, для того и родилась на свет. Выдали за нелюбимого, слабосильного и пьющего. Свекор пытался изнасиловать — снохачество не зазорно было, свои люди, не чужие. Не далась, убила свекра. Через некоторое время зверски изнасиловали ее чужие люди на дороге…

Начинается революция, начинаются по деревням стрельба и грабежи. Зверство и лютость заслоняют в человеке все человеческое. Красные, белые, бандиты, партизаны — всяк грабит и топчет, насилует и отнимает; жрет, сжигает, пьет, ведет на расстрел, а Варваре какой-то нутряной, почти звериный инстинкт подсказывает все равно оставаться человеком, все равно ждать и хотеть любви.

И эта короткая любовь, незадолго до расстрела любимого ей все-таки выпадает; скоро-скоро с другими бессмысленно приговоренными он будет стоять у стены и курить одну самокрутку с тремя смертниками. И так заботливо, так по-братски будут эти смертники передавать друг другу окурок, что и в них очнется человеческое, доброе, настоящее…

В финале некий страшный библейский потоп заливает дом Варвары, заливает всю деревню, все гибнет под мощным напором воды. И только какой-то слабоумный, клинический идиот с нечленораздельным воем выныривает из водной бездны и скрывается в кустах. Получается, от него, что ли, пойдет дальнейший род человеческий? С неизлечимыми повреждениями психики, с отравой идиотизма и безумия в крови? Получается так…

Женщина с краю
Елена Надежды Марковой вполне может иметь некую генетическую связь с тем самым недочеловеком, выплывшим на берег в фильме «Жила была одна баба». Разумная, спокойная, работящая, терпеливая, преданная своему непутевому сыну и его семье, она, не выходя за границы опрятного быта, убивает без всяких колебаний и сомнений, без дальнейших угрызений совести своего спутника жизни, мужа, которого, кстати, — опять странные сближения — играет Андрей Смирнов.

Признаться, мне довольно тяжело поверить в достоверность «Елены» Андрея Звягинцева. Я никак не могу осознать, что убийство стало именно бытовой, кухонной составляющей нашей жизни. Если оно приправлено пьянством, наркоманией, голодной безвыходностью, озлобленностью на жизнь, страшными неудачами, истерикой, аффектом, то я еще как-то могу принять этот факт современной художественной реальности.

Но смириться с тем, что спокойное, разумное зверство стало нашим вторым «я», для меня все-таки невыносимо.

Женщина на пьедестале
Но если смотреть победившие на «Нике» фильмы как дилогию, как первую и вторую серию одного историко-художественного полотна, то вполне можно прийти вот к какому заключению: топтали, мучили, убивали, унижали женщину, а она все-таки выжила, все-таки победила, но отказалась от многих нюансов, тонкости чувств, от сострадания и жалости отказалась.

То есть у нее есть очень узкий круг родства, которым она дорожит, а остальные, Бог с ними, — пусть погибают.

Андрей Звягинцев получил приз за лучшую режиссуру, Андрей Смирнов — за лучший фильм. Экранные женщины принесли режиссерам удачу. Андрей Смирнов в ответном слове сказал, что много лет репетировал свою речь на Каннском фестивале, надеясь рано или поздно получить там какую-нибудь награду. Канны не состоялись. Но, оказывается, сказал режиссер, получить награду от своих — пристрастных — гораздо важнее и почетнее.

Мне же кажется, что возвращение к «невыдуманному» кино, пронизанному болью, чувством, мыслью, кино тщательному, где важна каждая деталь, может открыть новые перспективы в обживании, освоении художниками сегодняшнего, пока еще не понятного пространства нашей жизни.