ПОЛИТОЛОГ ТЫНИС СААРТС ⟩ Кая Каллас была необычным премьер-министром

Кая Каллас. Фото: Eero Vabamägi / Postimees

• Политический почерк Каллас отличался от почерка ее предшественников
• Каллас была премьером, делавшим экспертные оценки
• Эстонии повезло, что у нее был такой премьер-министр

Уходящий премьер-министр Кая Каллас (Партия реформ) определенно не входит в число так называемых рядовых премьер-министров, имя которых большинство избирателей даже не смогут вспомнить через 15-20 лет. Причина не только в том, что она была первой женщиной-премьер-министром Эстонии; она настолько отличается от своих предшественников своим политическим почерком и стилем, что не вписывается в галерею наших типичных глав правительства, пишет политолог Тынис Саартс.

Перевод: Павел Соболев

Никогда еще Эстония не видела премьер-министра с такой сильной внешнеполитической ориентацией и скорее экспертным (а не столько политическим) типом мышления, у которого также отсутствовал бы так называемый «ген авторитаризма», характерный для многих наших предыдущих глав правительств-мужчин.

Очень бы подошла такая поговорка в отношении Каллас: «Нет пророка в своем отечестве». Трудно считать Каллас политиком с большим видением и радикальной страстью к переменам, но тяжелая работа, проделанная ею лично и ее командой, а также правильное понимание момента в феврале 2022 года, несомненно, вывели ее на большую международную орбиту. Высота, которой ни один эстонский премьер-министр не достиг и, вероятно, не достигнет в ближайшие десятилетия.

Говоря о Каллас, вполне уместно использовать термин «иностранный премьер-министр». Март Лаар в свое время также был довольно известен на международном уровне, но это было связано с его внутриполитическими реформами в сферах рыночной экономики, а не с блестящими выступлениями в зарубежных СМИ.

Однако за такое чрезмерное внимание за пределами Эстонии приходится чем-то платить. За исключением, возможно, Юхана Партса и Марта Сиймана, Эстония до сих пор редко видела главу правительства, который был бы столь же неуклюжим, медлительным и коммуникативно уязвимым, как Кая Каллас, при регаировании на внутриполитические кризисы. Внутриполитические неурядицы, а особенно ситуации, требующие быстрого принятия решений и хороших словесных навыков, совсем не годились Каллас. Тем не менее, это один из основных навыков, которых сегодня общество ожидает от премьер-министров.

Что делало Каю Каллас тут необходимой? Я уже писал об этом раньше, что Каллас была премьер-министром с умением давать экспертные оценки. Другими словами, ее образ мышления больше напоминал образ мышления эксперта, а не прирожденного политика. Эксперты не любят принимать быстрые решения: они хотят рассматривать разные варианты, собирать данные, убеждаться в том, что то или иное решение лучше и т. д.; эксперты не любят (в отличие от прирожденных политиков) острых конфронтаций и пафосных речей.

Для них важны аргументы (утверждения и доказательства), и поэтому они также рассматривают государственное управление как практическое решение определенных проблем, а не как акт коммуникации, где приходится публично продавать свои взгляды и постоянно делиться объяснениями. Однако сегодняшняя политика все больше склоняется во вторую сторону, и даже поклонники Каллас признают, что в плане общения она была уязвимой и время от времени делала неуместные замечания.

Хотя Каллас была очень способна к обучению, похоже, после судьбоносного восточного транспортного скандала она стала все меньше и меньше прислушиваться к чужим советам, а также потеряла значительную долю авторитета в правительстве. Однако последнее является одним из ключевых факторов в должности премьер-министра - нужно быть командным игроком и уважаемым лидером.

Подводя итог, можно сказать, что на заключительном этапе своего пребывания в должности Каллас постепенно утратила свои сильные стороны как эксперт и стала казаться отстраненным, недоверчивым к своей команде и даже ожесточенным премьером. Можно только предполагать, какими были бы наши впечатления от правления Каллас, если бы она смогла действовать в достаточно спокойное время и технократически «настраивать» государство. Тогда ее экспертное мышление фактически превратилось бы в силу, а не в слабость.

Однако Эстонии повезло, что во время этих многочисленных кризисов у нас был именно такой премьер-министр. Как упоминалось выше, Каллас, похоже, лишена «авторитарного гена», столь характерного для эстонских политиков-мужчин: я знаю правду; только я прав; все, кто против меня и моей партии, также против Эстонии... В случае с Бронзовой ночью (2007) и Андрусом Ансипом мы уже видели, как далеко можно зайти с безопасностью (то есть связывая все с угрозами безопасности и соответствующими дискурсами) и максимально использовать властное положение своей партии для защиты и стигматизации критиков правительства (навешивая на них ярлык прокремлевцев).

Каллас не пошла по этому пути, а если и пошла, то в весьма незначительной степени и лишь комментируя преувеличения, допускаемые EKRE. Дело не в том, что сегодняшняя ситуация с безопасностью не дает достаточных возможностей для авторитаризма и страданий от «синдрома невидимости». Скорее, все это было более глубокое убеждение Каи Каллас в том, что подобные ситуации не следует использовать цинично для увековечения своей власти. Спасибо за это, Кая Каллас!