Интервью ⟩ Министр образования Каллас: без отсрочки нам пришлось бы сразу же закрыть половину русских школ

Кристина Каллас. Фото: Tairo Lutter

Вчера по предложению министра образования и науки Кристины Каллас («Ээсти 200») правительство решило дать отсрочку на год учителям, которые учат эстонский язык, но еще не достигли минимально требуемого уровня B2. По словам министра, это не препятствует переходу на эстонский язык обучения и не является каким-то послаблением. Однако это решение вызвало критику со стороны оппозиции.

Этим летом языковой экзамен на уровень B2 сдавали в общей сложности 395 учителей, из которых только 90, то есть чуть более 22 процентов, сдали его успешно. Экзамен на уровень С1 сдавали 388 учителей, из них 70 человек, то есть 18 процентов, его сдали. Многие учителя даже и не пытались получить этот уровень. В общей сложности в школах работают около 600 сотрудников, которые не знают язык на уровень B2.

В соответствии с требованиями, с 1 августа преподающий на эстонском учитель должен иметь уровень C1, а педагог, который до полного перехода на эстонский язык обучения в 2030 году будет преподавать на русском, должен иметь уровень не ниже B2 (с каждым учебным годом потребность в преподавании на русском будет снижаться).

Министр образования Каллас считает, что было бы неправильным уже сейчас оставить за бортом учителей, которые действительно пытаются выучить язык. Переход начнется в этом году, когда первые и четвертые классы русских школ перейдут на эстонский язык обучения.

– Речь идет об учителях, которые не должны или пока не могут преподавать на эстонском. Для них шестилетний переход на эстонский язык обучения, который начинается в этом году, подобен дамоклову мечу. Только 20 процентов из тех, кто недавно сдавал экзамен по эстонскому на уровень B2, сдали его успешно. Теперь учителя, которые учат язык, получат отсрочку на год, чтобы 1 августа их не пришлось увольнять. Откуда берется вера в то, что это решит проблему?

– У нас очень много учителей, которые учат эстонский, но на самом деле еще три года они должны будут преподавать на русском. Очень большое количество преподавателей уже имеют B2, прямо сейчас им не нужно отправляться на экзамен. Многие из них посещают курсы на C1, потому что в какой-то момент им придется преподавать свой предмет на эстонском языке.

Целый ряд учителей, которые продолжают преподавать на русском, имеют только уровень B1. Хотя они посещали курсы и учились, на экзамене на B2 необходимых 60 баллов они не набрали.

Преподаватели языка говорят, что для перехода с уровня B1 на B2 требуется как минимум 400 часов обучения. Если учитель начал учить язык в 2023 году, то за год ему не управиться. Это довольно большой скачок в уровне владения языком. Репетиторы утверждают, что для успешной сдачи экзамена многим требуется шесть или девять месяцев. Именно о таких педагогах речь в контексте отсрочки и идет.

А вот те учителя, которые не владеют языком даже на уровне B1, не имеют базы, необходимой для достижения B2. Очень трудно работать в школе, если ты совсем не знаешь эстонский. У этих учителей нет никаких шансов, и с 1 августа они не смогут продолжить работать в школе.

Что означают уровни владения языком?

Уровень B1. Понимает всю ключевую информацию на знакомые темы (работа, школа, свободное время). Может объясниться в стране, где говорят на соответствующем языке. Умеет описывать переживания, события, мечты и цели, а также кратко обосновывать и разъяснять свои взгляды и планы.

Уровень B2. Понимает сложные тексты на абстрактную или конкретную тему, а также суть профессиональной дискуссии. Может бегло вести спонтанную беседу с носителем соответствующего языка. Может составить понятный, подробный текст и объяснить свою точку зрения, взвесить сильные и слабые стороны рассматриваемой позиции.

Уровень C1. Понимает длинные и сложные тексты, а также улавливает скрытый смысл. Умеет спонтанно и бегло объясниться, не испытывая особых затруднений в поиске нужных фраз. Может гибко и результативно использовать язык в общественных, учебных и рабочих ситуациях. Может составлять понятные, логичные и подробные тексты на сложные темы, используя приемы и методы построения связи в предложениях.

Для получения свидетельства о владении языком на соответствующем уровне необходимо набрать не менее 60 пунктов из 100.

Источник: Министерство образования и науки

– Что произойдет, если после отсрочки выяснится, что очень большая часть учителей все еще не в состоянии сдать экзамен?

– Со следующего года в школах не смогут работать те, кто не владеют эстонским языком на уровне B2.

Одним из аргументов в пользу отсрочки было то, что в противном случае в сентябре во многих школах некому будет встать перед классом. Мы говорим о таких предметах, как, например, математика или физика. Возможно, отсрочка – это просто еще одна возможность быстрого разрешения проблемы.

В следующем году мы опять увидим в газетах заголовки, что нам не хватает учителей. Вопрос в масштабах проблемы. Сейчас она очень серьезная: если уволить всех тех учителей, которые не вышли на уровень B2, но многие из которых имеют уровень B1, нам придется закрыть половину из 70 русскоязычных школ, потому что в них просто не останется преподавателей.

– Как такое вообще возможно: составить план реформы в подобных условиях? За этим, конечно, стояло другое правительство, другой министр образования – нет ли в вашем тоне ноток критики в адрес действующей программы?

– Программа перехода на эстонский язык обучения очень правильная. Мы движемся в верном направлении, нам это по силам. Проблема в том, что срок получения уровня B2 (1 августа 2024 года – прим. ред.), установленный для преподающих на русском учителей, был нереалистичным.

Я не знаю, исходя из каких соображений так решили, но уже тогда было понятно, что за один год абсолютно все учителя русских школ не смогут выучить эстонский язык на уровень B2 и выше. Очень большая доля учителей сделали это, но не все.

– Я слышал, что в русских школах новость о продлении срока была встречена с оптимизмом. С оптимизмом в том смысле, что в этом видят готовность государства идти на уступки. Раз уж сотням учителей удалось пережить предыдущую реформу, которая должна была перевести 60 процентов предметов в гимназии на эстонский, но по большей части так и осталась на бумаге, то и сейчас надеются на то же самое: на какую-нибудь гибридную версию.

– С 1 августа 2025 года у учителей не останется ни единого шанса продолжить работать в школе без уровня владения эстонским на B2. К этому времени можно будет отучиться необходимые 400 часов, поэтому не останется никаких аргументов, объясняющих, почему преподаватель не смог выучить язык.

– Значит, эти надежды напрасны?

– В плане перехода на эстоноязычное обучение у нас никаких изменений не произошло. Тем учителям, которые преподают на русском, осталось три года. И все. Может, кому-то и больше, потому что еще остаются седьмые, восьмые и девятые классы, но там не будет полной нагрузки для преподавания на русском языке. И у нас очень много школ, которые переходят на эстонский язык в ускоренном темпе. Поэтому тем учителям, которые хотят продолжить педагогическую карьеру, я могу посоветовать только одно: выучите эстонский на уровне C1.

В 2027 году все классы с первого по шестой будут учиться на эстонском. Получение B2 – не финиш, а промежуточный этап. На самом деле нужно будет двигаться дальше и посещать бесплатные курсы, чтобы получить C1. Мы обязательно будем предлагать эти курсы и проводить экзамены.

Тынис Лукас, бывший министр образования (партия «Отечество»)

Фото: Erik Prozes

Очень неправильно делать вид, будто языковые требования к учителям были введены только в конце 2022 года Законом о переходе на эстонский язык обучения, поэтому их и невозможно так быстро выполнить. Уже на рубеже тысячелетий второе правительство Марта Лаара установило в отношении учителей требования по знанию языка, в соответствии с которыми преподающие на иностранном языке преподаватели должны были знать эстонский на среднем уровне.

В 2008 году, когда партия «Отечество» снова стала направлять языковую политику, постановлением правительства было повторно установлено требование к владению языком, уровень которого был уточнен до B2. Получается, что все учителя русских школ уже 24 года знают о том, что им необходимо владеть эстонским на среднем уровне, чтобы остаться в профессии, и уже 16 лет для этого существует конкретный экзамен на категорию B2, который нужно сдать.

Законом о реформе образования мы просто добавили уже действующие языковые требования к квалификационным – до сих пор это были отдельные требования, то есть в Эстонии можно было работать, не владея эстонским, потому что это не являлось частью квалификационных требований, а руководство школ и местные самоуправления просто закрывали глаза на эти отдельные языковые требования. Теперь такого больше не будет – если у тебя нет полной квалификации, ты лишишься работы.

Прибавление языковых требований к квалификационным было крайне необходимо в общем контексте перехода на эстоноязычное обучение, потому что это позволяет директору школы освободить место для квалифицированного учителя, которого он до сих пор не мог принять на работу, потому что не было законного основания избавиться от учителя, не знающего языка.

Переносом срока выполнения языковых требований правительство переворачивает сложившуюся логику с ног на голову, дает неквалифицированному педагогу возможность удержаться на своем месте и связывает директору руки для кадровых перестановок.

– В свете всех этих трудностей можно ли вообще быть уверенным в том, что через шесть лет нынешние так называемые русские основные школы станут полностью эстоноязычными?

– Можно. К 2030 году все основные школы будут эстоноязычными. Ведь многие родители поддерживают переход, а еще мы можем опереться на общество, которое тоже хочет внести свой вклад. Да, переходные школы испытывают дефицит кадров, но у нас никогда и не было такой ситуации, чтобы за дверьми школ выстраивались огромные очереди учителей.

Именно тут и придется постараться. Преподавателей нужно искать, привлекать и предлагать им выгодные условия труда – это не является новостью ни для русско-, ни для эстоноязычных школ. Мы не отказываемся от цели двигаться к модели единой школы. На примере Таллинна мы видим, что русскоязычные родители охотно отдают своих детей в эстоноязычные школы. Гимназия Куристику в Ласнамяэ открывает шесть первых классов.

– Видимо, эти родители решили обойти связанный с переводом на эстонский язык обучения стресс и сразу пойти ва-банк. При этом многие эстоноязычные школы, которые привыкли к монокультурной и одноязычной среде, испытывают некоторое беспокойство. Что будет делать Министерство образования, чтобы поддержать эстонские школы, которые начнут принимать гораздо больше детей из русских семей, чем раньше?

– Необходимая поддержка существует уже несколько лет. Для таких детей у нас есть средства, на которые можно будет, например, организовать дополнительные уроки эстонского языка и нанять больше помощников учителей, чтобы сложившаяся ситуация не оказала негативного влияния на обучение детей с родным эстонским. Но подобные сложности у нас имеются только в отдельных городах. В Тарту, например, с этим проблем нет, там достаточно мест, чтобы принять русскоязычных детей.

Довольно напряженная ситуация в таллиннском районе Ласнамяэ, где нужно с первых классов уделять много внимания организации учебного процесса. Чтобы не получилось так, что эстоноязычным детям придется изучать эстонский язык как второй или в формате языкового погружения. Организация учебного процесса должна учитывать родной язык ребенка.

– До реформы местные самоуправления Ида-Вирумаа и Таллинна сами оплачивали незначительные штрафы, а все учителя, которые не владели эстонским, могли продолжать нарушать закон. Новый закон предусматривает для содержателей школ, которые будут так делать, штраф в размере до 10 000 евро и возможность назначения повторного штрафа. Есть ли на сегодняшний день угроза того, что какие-нибудь местные самоуправления, руководители которых просто не разделяют политические цели Кристины Каллас, скажут, что мы тратим средства местного самоуправления на защиту учителей, не владеющих эстонским?

– В школах я сейчас такой угрозы не вижу. Я посетила все соответствующие школы. Но представим чисто теоретически такую ситуацию: в ходе надзора выяснится, что у нас имеется школа, которая плюет на реформу образования, в первых и четвертых классах нет учителей, владеющих эстонским на должном уровне, и не ведется соответствующего обучения эстонскому языку.

У нас нет такого закона, который позволял бы снять с должности директора школы. Зато есть штраф, и штраф этот достаточно большой для того, чтобы очень больно ударить по кошельку местного самоуправления. Во-вторых. у нас есть практика передачи школ в ведение государства.