Виктор Орбан ведет странную дипломатию, встречаясь с российским и китайским лидерами и утверждая, что эти его усилия вот-вот приблизят окончание войны, Россия тем временем интенсифицирует применение планирующих авиабомб, активно наступает на Покровск и грозит новым наступлением в Харьковской области. Не обязательно искать противоречия между первым и вторым: Россия действительно может стремиться к переговорному процессу, но при этом и стараться получить на нем максимально выгодные «стартовые позиции».
С середины 2022 года говорится, что главным условием России на этих переговорах будет закрепление границы между государствами-противниками по линии фронта - там, где она будет проходить на тот момент. В связи с этим понятно намерение передвинуть эту линию поглубже в Украину, чтобы преподнести территориальные завоевания российскому населению как суперуспех и как достигнутую цель «специальной военной операции».
Не только потери, но и паника
Тем не менее, события последних недель дают основания предполагать, что сила позиций противоборствующих сторон на гипотетических переговорах может определяться далеко не только ходом фронтовых действий. Украине все чаще удается наносить результативные удары в настолько глубоком российском тылу, что это тоже все чаще заставляет задуматься о том, а где, собственно, проходят рамки соответствующих украинских возможностей, и ожидать поражения все более и более ошеломляющих целей.
Безусловно, успех таких атак имеет не только психологическое значение. Украинская атака на аэродром Оленья в Мурманской области закончилась повреждениями дорогостоящих боевых самолетов, пожар на заводе Роскосмоса на Урале (в котором уже инерционно без всякого фактического подтверждения различается «украинский след») непременно сильно нарушит производство российских ракет, то есть это, безусловно, военные удачи. Но в то же время это и средство эмоционального давления: по сути, Украина демонстрирует, что состоятельна бить по чему угодно.