СЕРГЕЙ МЕТЛЕВ ⟩ День, когда Надежда начала преподавать на эстонском языке

Буквари. Фото: Liis Treimann

В школах начался переход на образование на эстонском языке. Учительнице Надежде предстоит создать эстоноязычную среду для учеников, родной язык которых - русский, так же, как и у нее. Ситуация в школе напряженная, и у Надежды много вопросов, пишет главный редактор изданий Postimees на русском языке Сергей Метлев.

Это не обычная статья-мнение. Целью текста не является кого-либо оправдать или осудить. 

Надежда (символическая обобщенная фигура, не имеющая привязки к конкретному человеку) - 50-летняя дама, которая владеет эстонским языком на уровне В2 и преподает по-русски предметы в основной школе. До выхода на пенсию ей осталось еще пятнадцать лет, и энергии пока хватает.

Она старается учить эстонский язык, пытается смотреть ETV на эстонском языке и даже может подготовить урок на эстонском, если ей дать больше времени. Глядя на то, как пятнадцать лет назад проходил «переход» гимназий на 60-процентное эстоноязычное образование, у нее сформировалось убеждение, что такие изменения, как правило, выходят половинчатыми. В сентябре этого года на эстонский язык перейдут 1-й и 4-й классы, а она преподает с пятого класса. Есть еще годик.

«Не нужно слишком сильно переживать. Порывы реформ в государстве приходят и уходят. А мы продолжим заниматься детьми», - сказала Надежда своим родственникам, которые переживают за ее рабочее место, добавив, что после местных выборов 2025 года к власти в Таллинне снова может прийти Центристская партия. У нее двое взрослых детей, одного из которых она поддерживает материально.

Ее муж работает электриком в Таллинне - золотые руки. Они живут в отремонтированной трехкомнатной квартире в Ласнамяэ и по субботам гуляют в парке Тондираба. Надежде нравятся исторические романы, увлекательное чтение помогает восстановиться после тяжелой рабочей недели.

В школьном коллективе преобладают такие настроения: мы учим детей уже много лет и знаем, как это делать хорошо. Да, эстонский язык нужно знать, но должно ли быть табу на образование на русском? А опыт больше не ценится? Это смесь из осознания ситуации, разочарования, желания стать невидимым для государства и вежливого игнорирования направления развития эстонского государства и общества.

Когда ты преподаешь в школе почти двадцать лет, она становится твоей цитаделью. И чем старше ты становишься, тем меньше хочется верить в необходимость каких-либо перемен. Сейчас глубоким изменением становится серьезное требование к владению эстонским языком, которое десятилетиями считалось иллюзорным и легко избегаемым. Интуитивный консерватизм смешивается здесь с болезненным вопросом интеграции.

Надежда никогда не скажет об этом публично, но в глубине души она и ее коллеги просто хотели бы спокойно продолжать делать свое дело, как они привыкли, и не думают, что языковой вопрос имеет решающее значение.

Это не означает, что они презирают эстонское государство или язык, просто они привыкли быть немного обособленными от эстонцев и этого языка. Крепкой связи с эстоноязычным культурно-языковым пространством не было ни во времена юности в 1991 году, ни сегодня.

Вечером Надежда снова и снова обсуждает с мужем, почему ситуация в Эстонии так быстро накаляется. Когда разговор сворачивает по инициативе супруга к теме войны в Украине, она предпочитает удалиться на кухню и заварить себе чаю.

«В мире слишком много плохого, чтобы об этом думать. Главное, чтобы у нас здесь был мир», - отвечает она мужу, которого распаляют политика и международные отношения.

Это душеспасительный пузырь, это желание стать невидимой не только для эстонского государства, но и для мира. Школьный класс, полный детей - только там хочется быть видимой.

Надежда записалась на языковые курсы С1, потому что хочет продолжить работать в школе. Она никогда не работала на какой-либо другой должности, она любит школу. Преподаватель языка намекнула ей, что еще один год усилий и, вот-вот, будет достигнут нужный уровень языка.

Это придает сил, но она до сих пор не может понять, как ей совмещать языковые курсы два раза в неделю со своей рабочей нагрузкой. Директор говорит, что переход - это реальность, и всем надо идти на курсы, но он не корректирует рабочий процесс так, чтобы учитель мог эффективно учить эстонский язык на протяжении года параллельно с работой. Надежда боится, что просто не выдержит. Директор отвечает, что людей и так нет.

Она снова и снова пытается представить, как через год будет обращаться к Мише и Лене, которые учатся в пятом классе, по-эстонски, когда они снова чего-то не поймут. И как они ей будут отвечать?

Она уже думает о том, как сделать так, чтобы все работы, задания и проекты были на эстонском языке, надеясь, что интернет поможет ей правильно подготовить более сложные тексты.

А может, дадут еще какую-нибудь отсрочку, но если нет, то, может быть, будет возможность преподавать на двух языках? У нее просто нет твердого представления, как все это будет выглядеть. Если сначала позволят говорить на двух языках, то это более осуществимо, считает она.

Эстонская образовательная культура и педагогическая мысль двигалась в сторону большей свободы и гибкости, но в русских школах, особенно сейчас, ожидают, скорее, прямых инструкции и быстрой помощи.

Она чувствует, что ее готовность думать о будущем не всегда разделяется другими членами коллектива. В воздухе витает много мрачных настроений, некоторых уже уволили - тех, кто вообще не владеет эстонским языком, кого школа и самоуправление годами защищали в нарушение закона, полагая, что русская школа останется русской школой. Уволенные учителя видят проблему не в себе, а в несправедливых требованиях. Самоанализ оказался бы слишком болезненным.

Но есть те, у кого C1 уже давно или для кого эстонский - родной язык. Это примерно две пятых школьного коллектива. Они сочувствуют своим коллегам, но повторяют про себя: как хорошо, что у меня нет всей этой канители с экзаменом.

Сентябрь 2025 года. Надежда сдала языковой экзамен С1 и получила право продолжать преподавание. Она выходит перед классом и говорит ученикам с акцентом по-эстонски: «Здравствуйте, ребята, сегодня первое сентября. Добро пожаловать обратно в школу!» Дети отвечают ей приветствием на эстонском.

Учительница спрашивает, как прошло лето. Два из трех ответов - на русском языке. В конце урока она просит их выполнить письменно пять простых заданий на эстонском языке.

Дети очень стараются написать ответ на эстонском языке, но все вопросы все равно требуют устного перевода. Это еще не обучение на эстонском языке, это обучение на эстонском языке на основе русского языка. Дело движется неспешно. Надежда по-прежнему надеется на лучшее, как и обязывает ее имя.

Тем временем директору школы удалось привлечь на более высокую зарплату пару эстоноязычных учителей, а несколько человек, которые изучают педагогику в университете, приступили к работе с неполной нагрузкой. Прогресс идет медленно, но идет. 

Надежда тратит на подготовку в два раза больше времени, чем раньше, и сильно устает, но рада, что у нее сохранилась любимая работа. Директор пообещал когда-нибудь найти помощника - преподавателя со знанием эстонского языка. Руководство школы живет одним днем, занимаясь тушением пожаров. К сожалению, учителя Ану и Рийн не склонны принимать предложения о работе от школ, где осуществляется переход. 

Кое-где слышно, что многие семьи не хотят отдавать своих детей в так называемую школу языкового перехода. При малейшей возможности детей отдают непосредственно в эстоноязычную школу. Однако большинство семей заняли выжидательную позицию. Они смотрят, как все будет развиваться. Во многих классах по-прежнему преподают на русском языке, ведь переход в основной школе растянут на шесть лет.

Портрет Надежды - обобщенный набросок, но в его основе - десятки услышанных, увиденных и пережитых случаев. Мораль этой истории проста: давайте не будем думать, что здание, в котором сейчас действует русская школа, в одночасье превратится в такую же эстонскую школу, такую, как, например, Таллиннская Вестхольмская гимназия или Тартуская гимназия Мийна Хярма.

Это долгий путь, в ходе которого произойдет большая смена кадров, смена менталитета, это всегда болезненно. На каждом повороте угрожает опасность свалиться в формализм при реализации реформы. Главное: реформу необходимо довести до конца в любом случае.

В интересах развития экономики и общества Эстонии - единая эстоноязычная школа, где, в зависимости от местной демографии, будет учиться больше или меньше молодых людей с русским родным языком, которые должны иметь возможность изучать свой родной язык и культуру как отдельный предмет. Но это должна быть эстонская школа во всех смыслах.