Вице-мэр Таллинна Яшин: саботажа реформы русской школы нет, в Ласнамяэ скоро откроют новую школу

С 1 сентября все школы и детские сады в Эстонии, где до сих пор преподавание велось на русском языке, начинают переходить на эстонский язык обучения. Вице-мэр Таллинна по вопросам образования Алексей Яшин («Ээсти 200») в передаче Rus.Postimees «На кухне» рассказал о том, с какими сложностями приходится сталкиваться при обеспечении перехода, а также представил план создания новой большой школы в Ласнамяэ.

Выдержки из беседы:

- Сейчас многие семьи готовятся к тому, что их дети в 1-х и 4-х классах приступят к обучению в школе полностью на эстонском языке. Переход начался. Я бы хотел тебе задать вопросы и в ключе страхов родителей. Например, что же будет в свете того, что так много учителей были вынуждены покинуть школы по причине, что они не соответствуют языковым требованиям? Кто теперь будет учить детей?

- Начнем с того, что после решения правительства, которое датировано концом июля и продлило возможность учителям работать в классах, еще не переходящих на эстонский, это второй, третий классы, а также с пятого по девятый, и где преподавание еще ведется на русском, более сотни таких учителей в Таллинне осталось на работе.

Это закрыло проблему того, что у нас нет предметников для преподавания на русском языке на будущий учебный год. Наша цель в Таллинне, конечно, чтобы эти люди дальше учили язык, и шли в итоге на экзамен. Курсы оформлены, город поддержит. Но главное, чтобы на B2 они сдали уже в следующем году. Посмотрим, сколько из них через год смогут остаться работать.

И второе. У нас сейчас десять дней осталось до 1 сентября. Ситуация такова, что, можно сказать, что Таллинн нашел всех нужных учителей для 1-х и 4- классов.

Фрагмент передачи. Фото: Сандер Ильвест

- Те учителя, которые еще не сдали эстонский на C1, чтобы преподавать на эстонском, они смогут в течение ближайших шести лет как бы передвигаться все дальше и дальше, пока они, грубо говоря, не встретят стенку?

- Или пока не сдадут на нужную категорию и не будут готовы преподавать на эстонском языке. Но, скажем так, что и нагрузка будет уменьшаться. С 2025/26 учебного года ситуация будет такова, что в пятых классах предметы на русском уже не будут преподаваться. Через год - уже в шестых не будут.

Спрос на учителей, которые могут преподавать только на русском языке, сойдет на нет. Это произойдет быстрее, чем за шесть лет. Мотивация же достичь B2 к августу следующего года - она очевидна. Те, у кого не было B1, они получили уведомление или же ушли по собственному желанию, следующий этап - это те, кто не получит B2 к следующему августу.

Но я думаю, что всем понятно, что с какого-то момента в конкретных классах, где учитель работает, там начнется работа на эстонском. И либо мы ищем новых педагогов, либо те, что имеются, сдадут на категорию и освоят методику, и станут преподавать.

Конечно, в Таллинне мы делаем ставку на имеющихся педагогов. В контексте нехватки и выгорания учителей мы все время говорим о зарплатах учителей. За каждого учителя стоит бороться. Я знаю, что разные ситуации есть в садах и школах. Кто-то борется больше, кто-то меньше. Но посыл Таллинна - бороться за каждого, каждого направлять на курсы.

Фрагмент передачи. Фото: Сандер Ильвест

- Не всегда понятно, какие фундаментальные цели преследует переход. Бытует такое мнение, что погружение - это прекрасно, больше эстонского как предмета - прекрасно, но когда происходят увольнения, мы слышим от учителей такие упреки: мол, много лет в школе, человек достиг хорошего профессионального уровня, и тут как снег на голову спускается эстоноязычное образование. Человек вынужден покинуть систему. Можешь объяснить, для чего вся эта ломка необходима?

- Тут два момента. Первое. Нашим политикам нравится говорить, что это нужно для того, чтобы дать хорошие возможности для детей, для молодежи, чтобы они могли учиться в эстонских университетах. Тартуский университет и Талтех, например, имеют очень высокую международную репутацию. Также речь о возможностях на рынке труда. У нас, насколько я знаю, у эстоноязычного населения сейчас на 18 процентов средняя зарплата выше, чем у русскоязычного, но если человек знает эстонский, он в зарплате не теряет.

Второе. Никуда не ушла концепция единой школы. Через шесть лет хотелось бы видеть, что в большинстве бывших русских школ, которые сейчас мы называем школами перехода, были бы смешанные составы учеников, то есть чтобы там было много эстоноязычных детей.

Сейчас у нас в Таллинне есть четыре школы, где учеников не с эстонским родным языком примерно половина. Две в Ласнамяэ, одна в Хааберсти, одна в Пыхья-Таллинне. Хотелось бы, чтобы таких школ было больше.

Нынешняя мэрия Таллинна смотрит за тем, как приманить в сильные нынешние школы перехода ребят из эстонских семей. Скажем, в 2025/26 учебном году.

Скажу еще, что это не совсем верно, что вот, учителя десятками лет работали и вышли на перфектный уровень в преподавании предмета, и что они могли бы так и преподавать еще двадцать лет. Дело же не только именно в языковой реформе. У нас обновляются и, например, учебные программы.

Недавно вот государственные программы были обновлены по многим предметам. Туда добавляются новые цели, новые методы. Новые способы преподавания.

Эти самые новые цели и методы очень хорошие, они очень современные и очень прогрессивные. Но не до всех школ и учителей эти новые методики дошли. Основной задачей и учителя, и завуча, и директора школы является то, чтобы все эти новшества, которые в системе образования появляются, до классов и до детей все-таки доходили.

- 20 августа Эстония отметила 33 года с момента восстановления независимости. Все эти 33 года идея перехода на эстонский язык обучения медленно мариновалась. В правительственных кабинетах, на городском уровне. В Таллинне городские власти долгое время в принципе это не считали важной для себя темой. Получается, мы словно потеряли 33 года. Это огромное время. Не секрет, что более половины выпускников нынешних русскоязычных школ не владеют эстонским даже в такой степени, что позволяла бы им просто сориентироваться в этой стране как ее гражданам. Кто виноват, на кого мы должны показать пальцем?

- Мое мнение таково, что сейчас уже нет особого смысла искать виноватых. У нас хватает работы и целей, которые нужно достичь. Нужно сконцентрироваться на этом, а не тратить силы на споры и на поиск виноватых.

Но я бы сказал, что по инициативе директоров школ и детсадов на самом деле уже более двадцати лет применялись методика погружения, методика одновременного преподавания языка и предмета. В Таллинне это присутствовало в 13 школах. Сами директора школ хотели сделать это гораздо раньше, а не тогда, когда правительство или городская власть приказали.

В этих школах уже и учителя имеются, и завучи с учителями уже владеют соответствующей методикой. В таких школах проблем с переходом, по большому счету, не имеется.

Фрагмент передачи. Фото: Сандер Ильвест

В некоторых школах, но их меньшинство, таких инициативных директоров не было, которые хотели бы начать преподавать по новой методике, чтобы больше эстонского языка было не только на уроках эстонского. Ни эти директора, ни тогдашние таллиннские власти ничего этого не продвигали. В этих школах сейчас и есть самые большие проблемы. Можно сказать, что директора этих школ и бывшие столичные власти подставили детей и их семьи.

Те, кто начали готовиться уже в начале 2000-х, или хотя бы сразу после 2010 года, там ситуация другая. Этих директоров надо похвалить. И я знаю, что двое из этих директоров в свое время получили награду от президента за такие образовательные инициативы.

Назову даже одно имя, это Татьяна Лютер, директор школы, выпускником которой я сам являюсь. Это бывшая 52-я школа, нынешняя Мустамяэская гуманитарная гимназия. Там уже в самом начале 2000-х поняли, что детям и семьям это нужно. В этой школе сейчас проблем с переходом нет.

- Невооруженным глазом видно, что некоторые школы ведут очень активную деятельность по привлечению учителей, свободно владеющих эстонским. Есть директора, которые активно ищут учителей-эстонцев, носителей языка. Почему же в некоторых школах остаются директора, которые не то чтобы занимаются саботажем, но не умеют делать свою работу по поиску учителей?

- Для начала скажу, что за четыре месяца в должности я не встретил ни одного директора школы, который бы саботировал этот процесс. Действительно, есть такие директора, кто занимались брендингом школы, занимались тем, чтобы информация в коллективе двигалась если не только на эстонском, то хотя бы и на эстонском, и на русском, чтобы все коллеги понимали, что происходит.

Ведь если учитель-эстонец приходит в школу и понимает, что информация на эстонском в этой школе не двигается, он приходит к выводу, что он не поймет, что там происходит, какие будут цели у проводящихся собраний. Понятно, что это та среда, в которой молодые эстоноязычные специалисты просто не захотят работать. Ответственность за это, конечно, лежит на руководителе.

Фрагмент передачи. Фото: Сандер Ильвест

- А почему такое происходит? Эти школы слишком консервативны, или в этих школах просто внутренне не хотят, чтобы туда приходили носители эстонского?

- Я думаю, что к настоящему моменту уже все школы как раз хотят этого, и даже очень стараются этого добиться. Просто в некоторых школах пришли к этому чуть поздновато. Но раз уж полный цикл перехода будет происходить, как мы с тобой уже обсудили, шесть лет, на самом деле еще нигде ничего не поздно.

И ко второму-третьему году можно спохватиться, сделать ребрендинг, внести изменения в какие-то рабочие рутины и потоки в школе.

- Но если кто-то из директоров все же с этим не справляется, или просто не верит, что по-настоящему эта реформа кому-то нужна, готов ли Таллинн ставить очень серьезно перед такими директорами вопрос об их профпригодности?

- Ни в одной из двадцати школ перехода такой вопрос не является сейчас актуальным. Однако более ясная картина будет видна 1 сентября, когда станет понятно, все ли учителя найдены. Это зависит и от того, как город помог, и как сами руководители школ поднапряглись.

А вот если говорить про детские сады, то у нас целых 45 садов перехода. И в шести из этих садов ситуация развивалась, скажем так, очень натянуто. Там было трудно. В некоторых из них только что сменился руководитель, или там только что появился исполняющий обязанности директора. Бывает так, что люди очень старались, уже есть какие-то первые результаты, и пока к ним вопросов нет, люди пока стараются разогнаться в управлении.

Есть сады, где процесс совсем не идет. Руководитель приходит к вице-мэру и к департаменту образования и говорит, что вот, ситуация сейчас такова. Учителей не хватает. И директор спрашивает, какой у города план, пусть город скажет и прикажет, что делать…

Когда руководитель детсада спрашивает, что город велит делать, наша обратная связь такая: руководитель - это ты, город дает тебе деньги, пожалуйста, воплощай поставленные задачи, а если не получается, тогда, пожалуйста, дай дорогу другим компетентным специалистам.

По взаимной договоренности уже два таких руководителя детсадов у нас отправились на другие должности. Или на пенсию. И еще с парой таких руководителей у нас стоит такой вопрос.

Фрагмент передачи. Фото: Сандер Ильвест

- С переходом в школах, в 1-х и 4-классах, все более-менее ясно. А что в детсадах изменится с 1 сентября?

- Как мы уже сказали, во все детсады перехода мы не нашли по два учителя и одному помощнику учителя для каждой группы. Поэтому в большинстве учреждений город был вынужден перейти на систему 1+2. Есть один учитель, кто является или носителем языка, или обладателем категории С1, и есть два помощника, от которых C1 не требуется.

Возникает вопрос, будет ли при наличии только одного педагога с С1 создаваться в группе эстоноязычная среда. Я честно говорю, что не во всех детсадах с 1 сентября такая среда будет создана. Мы направим туда специалистов из департамента образования, из Дома учителя, которые посмотрят на ситуацию и поставят диагноз. Мы на основании диагноза дадим руководителю детсада советы, причем, скорее всего, поддерживающие, а не репрессивные.

- Давай посмотрим на ситуацию с точки зрения ребенка. С учетом того, что в детсадах нет градации по классам, это означает, что этот переход сразу на всех детей распространяется?

- Да, верно, это так. Но если мы говорим о ясельных группах, где дети в возрасте от полутора до трех лет, то там образовательного процесса как такового нет. То есть методически вопрос остро встает в отношении детей старше трех лет.

- Скажем, те же развивающие игры, они все должны проходить на эстонском языке?

- Да, верно, это справедливо при любой педагогической деятельности. Но если мы говорим о помощниках учителя, для которых нет требования C1, то, насколько я знаю, в их трудовых договорах нет условия, что они всегда должны говорить с воспитанниками на эстонском языке. То есть вне образовательного процесса русский язык будет применяться, а любые образовательные действия будут только на эстонском.

Но наша цель в том, чтобы те люди, кто сейчас в статусе помощника учителя, в какой-то момент сдали бы экзамен. Они перейдут в статус учителя и у них появится обязанность проводить образовательный процесс на эстонском языке. Если же не у всех будет получаться превратиться из помощника учителя в учителя, конечно, мы будем продолжать искать новые кадры.

- Если оставаться честными, можно ли сказать, что на первых этапах перехода образование в школах перехода будет все-таки даваться на двух языках?

- Я думаю, что когда мои коллеги из департамента образования и Дома эстонского языка, когда Ильмар Томуск, который, как многим кажется, больше пугает, чем поддерживает, но на деле все-таки нас поддерживает, начнут следить за ситуацией, в двух, трех или четырех школах будет замечено, скажем, такое, что материалы используются на эстонском, а сам процесс все-таки идет на русском. Нам нужно будет сразу же фиксировать эту проблему и выяснять, насколько велик ее объем, и начать ее решать.

Самая большая проблема при преподавании «60 на 40» в гимназиях, что у нас была, это что такое преподавание…

- Во многом оставалось на бумаге?

- Во многом оставалось на бумаге. Я сам еще учился в гимназии в то время, когда этот закон приняли. Бывало такое, что презентация или учебник были на эстонском, но фактически предмет преподавался на русском.

- То есть, письменные работы, электронные задания выполняются на эстонском, но в классе на уроке говорят только на русском?

- Да, такие ситуации были. И опять же, если сейчас будут возникать такие ситуации, нам будет важно как можно быстрее о них узнавать.

- Если сейчас учитель, у которого есть C1, но он еще окончательно не сориентировался в тонкостях преподавания на эстонском, во вспомогательных целях будет использовать русский, это не проблема?

- На самом деле, принятая методика это исключает. Если нужно, чтобы с ребенком кто-то поговорил на его родном языке, опорный специалист, логопед, методика это позволяет. Учитель зовет такого специалиста, и с ребенком занимаются отдельно.

Но если учитель не сориентировался, как правильно преподнести материал на эстонском, то мы исходим из того, что лучше сделать это не идеально, но на эстонском языке, но не использовать русский.

- Видно, что в свете перехода постоянно растет количество родителей детей с русским родным языком, которые хотят миновать всю эту кухню перехода и сразу направить своего ребеночка в обычную эстонскую школу. Видно, что в Ласнамяэ можно найти эстонские школы, где детей с родным русским уже больше половины. С одной стороны, это вызывает тревогу у эстоноязычных родителей, которые хотят, чтобы учебная среда была чисто эстонской. С другой стороны, и у родителей русскоязычных детей появляется вопрос, а будет ли среда в такой школе действительно эстонской… Это во многом ласнамяэская ситуация, но я хочу спросить тебя: что делает сейчас Таллинн, чтобы удовлетворить сейчас спрос на образование в чисто эстонской школе?

- Подтверждаю, что такой спрос есть, но он не массовый. И он не возник на волне этого перехода, он появился раньше. Мы за этим наблюдаем уже 5-6 лет, и школы с этой тенденцией справляются. Возьмем школы в Ласнамяэ - Лаагна, Куристику. Да, это эстоноязычные школы, где более 50 процентов - иноязычные дети.

Там процесс устроен таким образом, что дети уже приняты в школу, и тестируется уровень их владения языком. Там есть дети из двуязычных семей, или кто-то ходил в эстонский садик, поэтому свободно владеет эстонским. Эти дети могут учиться вместе с эстонцами.

И есть группа, где уровень знания эстонского посредственный. Или близок к нулевому. Поэтому в одном классе урок эстонского - как урок родного языка, в другом - как урок второго языка. В некоторых случаях идет разделение даже на три группы.

К четвертому, или к пятому, или к шестому классу эти дети объединяются и учатся дальше вместе. Так эта система работала.

Но если мы подойдем к ситуации, когда у нас будет уже 75 процентов иноязычных детей… Тогда эта схема уже может не сработать.

Город выделяет деньги в зарплатный фонд школ по количеству иноязычных детей, так что те же школы Лаагна и Куристику получают надбавки...

- Но есть ощущение, что конкретно в Ласнамяэ нужно куда больше мест, чем эти школы могут предложить.

- Да, это так. И в отношении Ласнамяэ могу сказать, что еще предыдущий вице-мэр искал место для новой школы. Этот план Андрея Канте никуда не делся. Мы в мэрии его обсуждаем. Сейчас у нас будет процесс обсуждения бюджета и стратегии бюджета на будущие годы.

И я предполагаю, что новая эстонская школа в Таллинне, где будут учиться и иноязычные дети, с огромной долей вероятности появится именно в Ласнамяэ. Если до сих пор дети шли в школы Лаагна и Куристику, то теперь появится и еще одна эстонская школа.

- Сколько там будет мест и когда город собирается ее открыть?

- Самый оптимистичный и в то же время реалистичный прогноз - открыть ее в 2027 году. При полной укомплектованности там будет 864 учебных места. Это основная школа, с 1 по 9 классы, с четырьмя параллелями. Сейчас мы присматриваем место для нее, на границе Ласнамяэ с Пирита. Этим создается возможность и для учебы эстоноязычных ребят из Пирита.

Смотрите в записи полную версию беседы!