/nginx/o/2024/10/25/16444436t1h0e3f.jpg)
В апреле этого года Денису Леонтовичу, который работал в агентстве при министерстве молодежной политики Cамарской области, пришлось экстренно уехать из России после того, как федеральные СМИ написали, что он гей. Денис потерял работу, начал получать угрозы в соцсетях, а его друзей вызывали в полицию и спрашивали, пропагандирует ли он ЛГБТ среди детей. К осени Леонтович переехал во Францию, где попросил убежище, и публично высказался против войны.
В воскресенье 31 марта этого года 23-летнему Денису Леонтовичу позвонила начальница. Он работал менеджером в агентстве по реализации молодежной политики Самарской области, госучреждении, подведомственном региональному министерству молодежной политики, и удивился звонку — обычно по выходным его не беспокоили с работы.
«Она спросила, видел ли я посты в телеграме. Я спросил: «Какие посты? Я ничего не видел». Она мне их прислала и сказала, что обсудим на следующий день», — вспоминает Леонтович в разговоре с Би-би-си.
Начальница переслала ему пост, который распространялся в самарских телеграм-каналах. В нем были собраны старые фотографии Леонтовича, на которых он целуется со своим молодым человеком: «Открытый гомосексуалист (это слово некорректно и может быть обидным, правильно говорить «гомосексуал» — Би-би-си) Денис Леонтович наверняка займется организацией фестивалей на Год семьи или нечто в этом роде. Скрепное».
«Авторы канала нашли в моем инстаграме фотографии трех с чем-то годовалой давности и использовали их, чтобы заклеймить меня всеми возможным словами. Их основной тезис заключался в том, что геям нельзя работать с молодежью, это ужасно, куда все смотрят», — вспоминает Леонтович.
Фотографии, которые опубликовал местный телеграм-канал, находились в публичном доступе в инстаграме Леонтовича. Правда, это были не посты, а сохраненные истории, и «нужно было посмотреть тысячи историй, чтобы их найти». «Нужно было прям постараться, чтоб это все откопать, — говорит он. — И я думаю, что все это было не просто так». На всякий случай он удалил эти фотографии из инстаграма — «в целях безопасности».
/nginx/o/2024/10/25/16444424t1h630c.jpg)
Леонтович на тот момент работал в агентстве по реализации молодежной политики региона всего несколько месяцев. Там он занимался организацией мероприятий, на которых самарской молодежи рассказывали о значимости социальных проектов и возможностях получить ресурсы на их реализацию через Росмолодежь. Помимо этого, он был экологическим активистом, развивал собственный экологический проект и возглавлял студенческий совет самарского филиала МГПУ, который закончил в 2023 году с красным дипломом.
Леонтович рассказывает, что никогда особо не скрывал, что он гей: об этом знали его друзья и коллеги, с которыми он хорошо общался. Но это никогда не становилось предметом обсуждения на рабочем месте, добавляет он: «Я не ходил по офису и не трубил, что я гей».
В понедельник 1 апреля Леонтович пришел на работу. «Начальница спросила, правда ли я гей. Я сказал, что да, но это моя личная жизнь, которая никак не касается работы. Она согласилась, но сказала, что мне лучше не участвовать в публичных мероприятиях, пока вся эта шумиха не уляжется», — вспоминает он этот разговор.
Посты с фотографиями расходились по местным телеграм-каналам и пабликам, но на тот момент Леонтовичу это не казалось чем-то серьезным: «Я думал, что это какие-то непонятные бурления, которые пройдут через какое-то время, и журналисты, которым нужно собрать просмотры».
/nginx/o/2024/10/25/16444425t1hbd66.jpg)
Но события развивались стремительно. Вслед за местными каналами и пабликами на пост обратили внимание региональные СМИ, а затем подключились и федеральные. Ближе к вечеру новый пост про Леонтовича появился в телеграм-канале депутата Госдумы от «Единой России» Александра Хинштейна.
«Открытый сторонник и пропагандист однополой любви — читает лекции советникам директоров школ по воспитанию, выступает перед самарскими школьниками и пользуется поддержкой властей», — возмущался Хинштейн.
Агентству по реализации молодежной политики Самарской области пришлось прокомментировать скандал для местных СМИ. Днем в понедельник в учреждении пообещали разобраться в ситуации и сказали, что якобы не могут найти Леонтовича в списке действующих сотрудников.
«Я, честно, никак не отреагировал на это, — вспоминает Леонтович реакцию своего работодателя. — Мне показалось это абсолютно стандартной отмашкой от таких нападок. Я не хотел из этого делать сцену, так же как и не хотел, чтобы мои коллеги как-то пострадали из-за меня».
Но после того, как скандал перешел в федеральные СМИ, и особенно после публикации Хинштейна и Леонтович, и его руководство «начали понимать, что это не уляжется»: «Что если этим заинтересовался Хинштейн, то дело, скорее всего, плохо».
Понедельник 1 апреля стал для Леонтовича последним рабочим днем в агентстве. К вечеру его попросили написать заявление по собственному желанию, и он это сделал. Би-би-си отправила запрос в агентство и ожидает ответа.
/nginx/o/2024/10/25/16444426t1h6290.jpg)
«У меня не было морального ресурса и даже мысли о том, чтобы как-то бастовать против этого и говорить, чтоб они меня сами увольняли, потому что я не видел в этом никакого смысла. Какая разница, буду я уволен по статье или по собственному желанию», — говорит он.
Написав заявление, Леонтович попрощался с коллегами. «Они были в шоке, выражали сочувствие, — вспоминает он, — Хоть я и недолго проработал в этом месте, у нас были довольно теплые отношения. Они знали, что я за человек и что могу хорошо работать. Думаю, что даже если кто-то и был против ЛГБТ, никто этого не показывал».
С работы он отправился домой — собирать вещи и документы. Наблюдая за тем, как развивается скандал вокруг него, он понял, что ему может угрожать опасность: от нападок Хинштейна и атак гомофобов до административного или уголовного преследования. По его словам, решение уехать он принял сразу после того, как увидел пост Хинштейна.
Загранпаспорта у него не было, поэтому он решил ехать в граничащий с Самарской область Казахстан, куда можно попасть по российскому внутреннему паспорту.
Про свой отъезд он никому не сказал, только самым близким друзьям, которые помогали ему собрать вещи. Обсуждали они все лично, боялись говорить о планах Леонтовича по телефону. Даже родителям он позвонил, уже когда подъезжал к границе на своей машине. В ночь на 2 апреля он уже был в Казахстане.
Близкие полностью поддержали Леонтовича и его решение уехать. «Я жил в пузыре, где все классные и толерантные. Это был не самый приятный вариант турпоездки в Казахстан, но все понимали вынужденность этого и пытались меня подбодрить».
/nginx/o/2024/10/25/16444427t1h4fd1.jpg)
В Казахстане он до этого никогда не был и потратил апрель на то, чтобы разобраться, что ему делать дальше и как обосноваться в новой стране.
Друзья присылали ему новости. 8 апреля Хинштейн рассказал, что самарская областная прокуратура начала проверку по факту информации из его постов по признакам пропаганды ЛГБТ, 11 апреля опубликовал новый пост, в котором заявил, что самарский министр молодежной политики Сергей Бурцев якобы состоит в гомосексуальных отношениях со своим подчиненным.
Бурцев отверг обвинения в гомосексуальности и в том же месяце подал в отставку. А в конце мая свой пост покинул и губернатор Самарской области Дмитрий Азаров, который возглавлял регион с 2018 года.
Конфликт Хинштейна и Азарова длился уже много лет, в прошлом году самарские единороссы даже жаловались руководству партии на депутата за его негативные высказывания в адрес Азарова, но исполком партии не нашел в них прямой критики экс-губернатора. Посты Хинштейна о «гей-лобби» в руководстве Самарской области стали новым витком этого конфликта.
По мнению Леонтовича, все это могло быть кампанией по дискредитации власти в регионе. «Какие-то местные умельцы захотели найти какую-то информацию, которая могла бы скомпрометировать власть, но не сделали никакого фактчекинга, а просто использовали кричащие заголовки про чиновника-гея», — предполагает он. Сам Леонтович, по его словам, не был ни государственным, ни муниципальным служащим, он работал в бюджетном госучреждении при министерстве и был «простым бюджетником».
В результате скандала ему начали поступать угрозы от анонимных аккаунтов в социальных сетях. С молодым человеком, который был с Леонтовичем на попавших в провластные каналы фотографиях, они на тот момент уже не были вместе, но продолжали поддерживать связь.
«Но моих друзей и его пытались вызывать в полицию, конкретно в отдел по борьбе с экстремизмом, «на разговор». Он не пошёл, но многие мои друзья ходили, где им задавали вопросы про наши личные взаимоотношения, про меня, мои взгляды, занимался ли я экстремистской деятельностью до этого», — рассказывает Леонтович.
Одна из его подруг, которую вызывали в полицию, писала ему (скриншоты переписки есть у Би-би-си), что ей задали «сто миллионов вопросов» о том, как давно она с ним виделась, когда общалась в последний раз, знает ли она, зачем он уехал из России, считает ли она его экстремистом и пропагандирует ли он ЛГБТ детям. Она, по ее словам, отвечала полицейским, что ничего не знает.
В Казахстане Леонтович поселился в городе Алматы и пробыл там пять месяцев. За это время он связался с правозащитниками, которые помогли ему подать на французскую гуманитарную визу, и получил в российском консульстве загранпаспорт. В конце августа он вылетел из Казахстана в Париж.
По прилете он запросил во Франции убежище и пробыл во французской столице несколько недель, пока его не распределили в Нормандию, где он живет уже почти два месяца.
/nginx/o/2024/10/25/16444428t1hd9ff.jpg)
C момента своего вынужденного отъезда из России он ничего не писал в социальных сетях и первый с апреля пост опубликовал у себя во «ВКонтакте» 3 октября. В нем Леонтович, раньше публично не высказывавшийся о российской политике, осудил российское вторжение в Украину и преследования ЛГБТ-сообщества.
«Как так получилось, что врагами родины стали не коррупционеры, которые разворовывают страну? Не президент, который аннексирует чужие территории и развязывает войну с соседним государством? Не тоталитарная система, которая лишила граждан всех прав и свобод? А врагами стали люди, которые мирно живут и хотят счастья и добра», — писал Леонтович в посте.
Этим он снова привлек внимание Хинштейна, который снова написал о нем у себя в канале. Депутат упрекнул Леонтовича в том, что он «стенает теперь в соцсетях о тоталитаризме»: «Стоило ему уехать, как он уже оскорбляет Президента, пишет о «военных преступлениях на Украине» и о «тоталитарной системе, которая лишила граждан всех прав и свобод», — писал депутат (орфография сохранена).
Этот пост Хинштейна спровоцировал новую волну угроз, которые, по словам Леонтовича, продолжают ему приходить до сих пор. «Я стабильно открываю «ВКонтакте» утром и читаю себе «С добрым утром», мантру, аффирмации на день грядущий», — шутит он.
Сейчас Леонтович ждет решения властей Франции по его запросу на убежище и не строит планов, пока еще не легализовался в новой стране.
На вопрос Би-би-си о том, остался бы он в России, если бы всего того, что с ним произошло, не случилось, он отвечает утвердительно: «Я осознанно оставался в России и после начала войны, и после мобилизации, и после принятия всех дискриминирующих законов, потому что для меня была приоритетней помощь людям. Я понимал, что от меня будет больше помощи, если я буду находиться непосредственно в России».
В России, рассказывает Леонтович, он старался балансировать между тем, «чтобы помогать людям и не сесть в тюрьму»: «Многие, наверно, скажут, что это ужасно. Я не позволял себе никаких особо резких высказываний в медиапространстве, но моя политическая позиция от этого не изменилась».
Он говорит, что всегда был не согласен с политикой Путина и что осуждал войну в Украине с самого ее начала, но понимал, что чтобы продолжать «заниматься своей деятельностью», ему нужно было «идти на какие-то уступки с совестью».
/nginx/o/2024/10/25/16444429t1h7b09.jpg)
«Каждый сам решает, где та грань, которую он не может переступить, — продолжает Леонтович. — У меня эта грань была: я никогда не участвовал в провоенных мероприятиях, разными способами косил от этого, и старался защищать своих студентов, когда работал в вузе. Надеюсь, что студентами не сильно ощущалась та пропаганда, которая идет сверху и от которой бюджетным учреждениям никуда не деться. И такова была моя сделка с дьяволом».
Решение Верховного суда России, который в конце прошлого года признал «международное движение ЛГБТ» экстремистской организацией, стало для Леонтовича ожидаемым и не вызвало у него такого же шока и потрясения, как начало войны или объявление мобилизации, говорит он:
«ЛГБТ-люди в России давно не в безопасности. Если ты никуда не высовываешься, то тебя может пронести. Но если ты выступаешь на публику, то твоя ориентация сразу же станет предметом манипуляций и предложений для сделки с властью, чтобы гнуть их линию и заниматься тем, что они хотят. К сожалению, мы видим много людей, которые пошли на эту сделку».
/nginx/o/2019/10/16/12659746t1hee98.png)
