:format(webp)/nginx/o/2013/02/14/1573622t1hfd49.jpg)
В конце прошлой недели умер легендарный хиппи, эстонский русский в десятом поколении и исследователь русского культурного наследия в Эстонии Александр Дормидонтов. Его жизнь была полна достоинства свободного человека. Его труд должен оценить каждый культурный русский в Эстонии; эстонцы это уже сделали.
Когда я услышал, что из жизни ушел Александр Дормидонтов, до моего сознания не сразу дошло, что человека больше нет.
Мне казалось, что Дормидонтов был всегда - как «Старый Тоомас» Юри Куускемаа, живой символ Таллинна. Просто когда с незаурядным человеком, личностью исторической, лично не общаешься, он для тебя в какой-то мере превращается в символ твоего города, твоей страны, эпохи. Люди уходят, символы остаются.
Я не преувеличиваю, когда говорю, что Александр в моей собственной истории был всегда. Даже когда меня лет 35 назад пригласили на работу на 4-ю программу Эстонского радио, и я туда пришел, Александр Дормидонтов там уже был. Точно такой же, каким я его видел, встречаясь время от времени у Таллиннского центрального рынка, мимо которого я неизменно проходил, направляясь на кладбище.
Он каждый раз приветливо окликал меня, интересовался, как дела - как американец с извечным how are you. Но не для проформы, как янки в фильме «Брат 2», а с искренным интересом. Оно и понятно - общее радийное прошлое, такое не забывают.
Тогда Александр сотрудничал c радио вместе со своей молодой музой Еленой. Там ему было непросто, сами понимаете - известный хипарь в исконной вотчине старых зубров советской журналистики, искусных резателей магнитной ленты ножницами, да еще на волне, на которой транслировали «Маяк», и куда лишь ненадолго, к вящему неудовольствию ветеранов войны и труда, вклинивалась местная студия.
Легендарный радиорыболов Герберт Цуккер, человек яркий, но язвительный, даже наградил коллег прозвищем «дерьмодонтовы». Там ели поедом всех «выскочек», в том числе и Николая Мейнерта, не говоря уже об авторе этих строк.
Удивительно, что такое отношение сохранилось к Александру в тех стенах по сей день: в опубликованном 2 ноября на rus.err.ee куцем некрологе ни словом не упомянута его работа на государственном радио, зато указано, в каком году у него обнаружили рак.
А ведь на Эстонское радио он пришел в восстановившей свою независимость Эстонии в 1991 году и участвовал в создании цикла передач «Русские в Эстонии», который был бы неосуществим без его знаменитого архива.
То, что Александр Дормидонтов - вечный хиппи, является одним из скорее пикантных, чем значимых эпизодов его биографии. Советские хиппи были чем-то совсем иным, чем западные: «хипцы» стали порождением советского пропагандиста Генриха Боровика и журнала «Вокруг Света». Боровик хотел пригвоздить растленный Запад, рассказав в своей статье 1968 года «Хождение в страну Хиппляндию» о таких вот западных тунеядцах, а советская поросль неожиданно неправильно поняла и нездорово заинтересовалась.
Советские хиппи носили похожую одежду, какую удавалось достать или пошить, отращивали длинные волосы, слушали рок и вместо водки пили дешевый портвейн. Они были скорее потребителями, чем идейными, но именно в их среде зародилась советская бит- и рок-музыка. В отличие от самих «хипующих», которые по понятным причинам не могли в СССР полностью предаться западному образу жизни, музыка была настоящей и дала нам Градского, Макаревича, Гребенщикова и многих других неповторимых музыкантов и поэтов.
Александр (Сассь, как его с любовью называли эстонцы) Дормидонтов являлся ярким представителем именно эстонского движения хиппи, то есть был со своими друзьями ближе к смыслу и сути движения, чем хипари в небалтийских советских республиках. В Москве же хиппи были довольно быстро «приручены» КГБ и даже провели 1 июня 1971 года митинг протеста против войны США во Вьетнаме, как какие-нибудь согнанные на антиамериканский митинг рабочие завода «Красный пролетарий». В Эстонии же, «заповеднике советского рока», хиппи были почти как настоящие.
Александр Дормидонтов вспоминал: «У нас правили свои, эстонцы. Они сказали Москве: не суйтесь, мы выполним все ваши указания с немецкой педантичностью. Поэтому какие-то молодежные волнения, которые иногда случались, гасились местными властями, чтобы информация о них не дошла до Москвы…
В конце 1960-х у нас появилось много хиппи. Никакой политики в этом не было. Мы хотели носить длинные волосы, одежду, какую хотим, и слушать музыку. Вот и все. В 1970 году мы с друзьями впервые стопом поехали по России встречаться с себе подобными любителями музыки и длинных волос.
Я был более вольный, чем остальные человеки. Я неплохо зарабатывал себе на жизнь шитьем, жил отдельно от родителей и мог позволить себе всякие глупости. Гэбэшники искали главаря, которого называли почему-то «президентом», и я им чудесно подходил.
Из их слов стало ясно, что моя почта вся прочитывалась. Телефоны мало у кого были, и звонками мы почти не общались. Специально приехал бойкий гэбэшник из Москвы. Я с ним сразу дуру включил. Он на меня посмотрел и понял, что весь наш слет - просто игра в песочнице, что ничего политического за этим нет. Единственное, что мне можно было пришить - несоветский образ жизни».
Такой же как хипизм несерьезной страницей в жизни Дормидонтова была его политическая деятельность: он годами безрезультатно участвовал в выборах в составе в общей сложности десяти политических сил – это социал-демократы, «русский список», «Русская партия», Союз горожан, центристы, реформисты, Свободный гражданин Таллинна, Свободная партия, Союз Сависаара и Делового Таллинна.
Был он и независимым кандидатом в депутаты. К сожалению, умного и честного человека избиратели не принимали всерьез, он казался многим каким-то добродушным лешим из семидесятых.
Александр Дормидонтов был в 2014 году награжден эстонским Орденом Белой звезды пятой степени за работу всей своей жизни - русский архив. Александр считал это своей миссией, потому что его род был связан с Эстонией начиная с XIX века. В дополнение к семейному архиву он стал собирать все связанное с историей русских в Эстонии - от этикеток спичечных коробков, марок, фотографий до выходивших на русском языке периодических изданий.
/nginx/o/2011/11/11/830088t1haba7.jpg)
Его первая выставка «Русские в Эстонии» была открыта в феврале 1995 года в Таллиннском городском архиве. Были представлены касавшиеся жизни русских в Эстонии документы, фотографии, газеты и книги начиная с 1918 года и до Второй мировой войны.
Тогда-то хранитель Русского архива Эстонии столкнулся с удивительным, но тем не менее характерным проявлением чисто великодержавного шовинизма: русские неохотно шли на выставку. В интервью одному из мелких изданий Александр вспоминал: «Экспозицию посетили сотрудники посольства России в Эстонии, а также ряда других посольств. Благожелательно отозвался об экспозиции и директор Таллиннского городского архива Юри Кивимяэ, сказавший, что за четыре месяца ее посетило немалое число горожан. Ходили на нее больше эстонцы. Историческая память моих русских соотечественников никак не могла переварить тот факт, что до войны существовала Эстонская Республика и в ней тоже жили русские. До сих пор еще целый ряд наших сограждан живет историей, написанной в советское время, и не хочет воспринимать ее иной».
Если поискать в интернете, то можно найти немало интересных фактов о жизни Александра Дормидонтова, скрасить наш повседневный лексикон его не витиеватой, а понятной и добротной русской речью. Узнать и о том, что ему помогали и учрежденный по инициативе Леннарта Мери Эстонский институт, и наше Министерство культуры.
Сегодня, когда в метрополии русского языка переписываются истории целых народов, которым отказывается в их самобытности, культуре, языке, праве на самоопределение, труд всей жизни Александра Дормидонтова оказывается для эстонцев важнее, чем для самих русских, историю жизни которых в Эстонии он с такой любовью и тщанием собирал и сохранял.
Увы, в нашей стране очень тонка прослойка «колеблющейся русской интеллигенции», людей не просто образованных - просвещенных. Это обусловлено историческими причинами, о которых Александр знал не понаслышке - он эту историю собирал и сохранял. Это стало и одним из его разочарований, которое он, впрочем, не драматизировал - то, что слишком многим из тех, ради кого он все это делал, дело всей его жизни показалось неудобным.
Век интернетной реальности, как ни странно, приумножил невежество, через призму которого глядючи история русских в Эстонии стоит на трех китах - «Петр I купил», «мы освободили» и «мы все построили». Александр знал, как было на самом деле.
Свой архив Александр Дормидонтов передал Таллиннскому городскому архиву, так что его труд, его жизнь продолжаются там.
А среди в основном официальных и черствых заголовков некрологов согрел сердце появившийся в Postimees на эстонском языке: «Suri legendaarne hipi, tark ja hea inimene Kivimäe Sass».
Умер легендарный хиппи, умный и хороший человек - Кивимяэский Сассь.