:format(webp)/nginx/o/2024/11/08/16473018t1h2896.jpg)
Задолго до начала российской агрессии против Украины многие люди регулярно задавались вопросом, «почему русских так не любят в Европе». Иван Макаров пишет, что теперь, конечно, все валят на войну и Путина, но призывает обратить внимание на то, как часто русская тяга к «собиранию земель» проявляется не на геополитическом, а на бытовом уровне.
Несколько лет назад, еще до нападения России на Украину, на меня произвела сильное впечатление одна новость из Финляндии. Тогда там еще не собирались вступать в НАТО и не видели в иммигрантах из России угрозы национальной безопасности, поэтому охотно продавали им недвижимость, принимая конвертированные в евро нефтяные и газовые рубли.
Удивительным показалось не то, что коренные жители особо не возражали против такого соседства; нет, совсем даже наоборот. Возражали против соседства как раз приезжие из России, причем вовсе не против финских соседей.
Оказалось, что многие новоприбывшие перед тем, как оформить сделку и обзавестись домом, наводили справки о том, не живут ли там неподалеку другие русские. И если соседями оказывались выходцы из России, россияне отказывались от покупки жилья в этом месте и искали другие варианты. Не ради продолжения такого счастья, мол, эмигрировали.
Мне это показалось странным - как же так, это же та самая вожделенная родная языковая среда, в которой так счастливы, например, жители Нарвы. Но одно дело - нарвитяне, для многих из которых «окно в Европу» - это Ивангород и сооруженная там сцена со скрепными скоморохами, и совсем другое - состоятельные жители России, решившие влиться в «европейскую семью народов».
Оказывается, некоторые особенности русского национального характера в тягость самим русским, тянущимся к европейским ценностям. В настоящем, а не извращенном кремлевской пропагандой смысле этого понятия.
Несколько позже, когда я прослыл консервативным журналистом и политиком, ко мне в электричке обратилась узнавшая меня жительница Кейла. Это была эстонка лет сорока, несколько строгая, но доброжелательная: высказав пару пожеланий в отношении того, как бы я мог улучшить свои статьи и телевыступления, она вдруг сказала, что ее дом находится на окраине города, и вот недавно на соседний участок приехали новые хозяева - русские.
Не познакомившись с соседями и не сказав худого слова, они на следующий же день свели под корень живую изгородь, разделявшую участки. Эстонка сказала, что хмурые взгляды новых соседей сразу отбили у нее желание задавать вопросы. К тому же изгородь все равно уже была уничтожена.
«Я всегда хорошо относилась к русским, говорила с не знающими эстонского на их языке. Но у них есть некоторые особенности национального характера, и не все приятные. Одна из них - бесцеремонность и неуважение к соседям, их собственности, укладу их жизни», - посетовала попутчица. Я пробормотал слова утешения. А сам подумал - ну бывает, люди ведь разные, произошедшее - не правило.
И соврал сам себе.
Уже без малого век у нашей семьи есть место на Александро-Невском кладбище в Таллинне, где похоронены бабушка, дедушка, родители. Я предпочитаю называть кладбище Сизелинна, так как знаю из летописей, как «святой» Александр Невский выдавливал своим же соплеменникам новгородцам глаза за неуплату дани захватчикам-татарам.
Но не в этом суть: еще в советское время владельцы соседнего участка тоже уничтожили живую изгородь и залили ее место массивным бетоном, прихватив под этот блиндаж и часть нашего участка. А вырывать с корнем лилии, срезать веточку над надгробным камнем стало традицией.
Обратился раз в администрацию кладбища - там сочувственно покивали и даже сказали, что знают о проблеме и приходили смотреть на содеянное, видели пеньки. Но поделать ничего не могут, так как кладбище по факту русское, православное. И что-то объяснять таким людям бесполезно. Даже страна Эстония не может выбирать соседей, так что вообще такое по сравнению с этой исторической бедой эта моя проблема, которая не является экзистенциальной. Мертвым хуже не станет.
Посоветовали отгородиться. Еще сказали мне с сомнением в голосе, что мы можем сами попробовать поговорить с владельцами соседних захоронений, но опять же, лучше бы их не беспокоить, ведь может стать только хуже. Я понял и смирился. Такие люди ведут себя на кладбище точно так же, как в жизни.
А на днях по эстонскому коммерческому телеканалу показывали репортаж из одного местечка в Ида-Вирумаа, где местный житель - эстонец - добивается, чтобы местные власти что-то наконец сделали с дорогой. Дорога с интенсивным движением, но невероятно узкая, машинам не разъехаться, маршрутный автобус увязает на обочине. Много аварий, ездить там опасно.
Казалось бы, при чем тут национальный фактор? А вот при чем. Эстонец объяснил буквально следующее: «Каждый русский с молоком матери впитывает стремление отхватить землю у соседа. Но у нас так получилось, что на границе участков русский сталкивается с другим русским, коса находит на камень. И тогда оба начинают расширяться за счет муниципальной полоски земли между забором и проезжей частью».
Так что захвачена вся обочина, в основном посаженными там деревьями и туей. На этой стороне улицы - чаща непролазная, на другой стороне - канава, пешему есть куда спрыгнуть при приближении фуры или джипа. Хочешь жить - имей глаза на затылке и стань попрыгунчиком, но старушки с рулаторами и мамы с колясками недовольны.
Репортер эстонского телеканала пообщался с соседями, которые, разумеется, говорили только на русском языке. В местном самоуправлении грубая русская чиновница запретила снимать, камера показывала только обувь хозяев и вторженцев. Затем женщина потребовала выключить и микрофон, наотрез отказавшись отвечать на вопросы. На вопросы не о базе «искандеров», а о муниципальной дороге. Такая, понимаете ли, государственная тайна.
Правильно. Мало захватить территорию муниципальной власти, надо ее еще и удержать, отбивая поползновения тех, кто задает неуместные вопросы на какой-то государственной тарабарщине.
Вот многие недоумевают, почему русских так не любят в Европе. Теперь, конечно, все валят на войну и Путина, и, естественно, на то, что все остальные страны русским завидуют, но дело не только в войне. К сожалению, особенностью национального характера русских является то, что мы зачастую - весьма неприятные соседи.
Причем как в масштабах государств, так и порайонно, и на личностном уровне. Образно говоря, оттяпать у соседа край огорода - это разновидность национальной забавы. Потомственные собиратели земель.
Неудивительно, что в Финляндии, на которую Россия однажды напала и забрала у этой маленькой страны столько территорий, даже сами русские не хотят иметь русских соседей с их страстью к захватничеству и доносительству, с поразительной способностью - презирать другие народы, в то же время бороться за возможность жить среди них, жалуясь на то, что все их обижают, проклиная «нерусь» и истребляемых украинцев, и любя свою страшную родину с безопасного расстояния.
Самые ярые русофобы на свете - сами русские. Так бездарно угробить собственную огромную страну и будущее своих же детей - это как же надо не любить их.
А за что любить страну, в которой даже самые любимые и полвека почитаемые музыканты, писатели и актеры в одночасье объявляются предателями и врагами, а упитыш-садист из Северной Кореи - другом, взамен почившего в бозе пионера-людоеда из Артека Бокассы? В которой культуру и экономику создают кто угодно, кроме «титульных» - евреи, украинцы и грузины? Которая победила фашизм, чтобы самой стать фашистской? В которой даже в конце первой четверти XXI века не могут наладить серийное производство не советских, а нормальных машин?
Но родители под треск «орешника» и крики вечно пьяного ядерного маньяка, тупого таежного животного с едросского герба, радостно позируют на фоне полученной за убитого сына «Лады».