POSTIMEES В УКРАИНЕ ⟩ Смерть на войне стала приходить к жертвам медленнее и кошмарнее

В прошлом году лучшее подразделение украинских беспилотников уничтожило 90 российских танков и почти 300 гаубиц; это военная техника на общую сумму 400 млн долларов. Никогда еще небольшие подразделения не воевали так эффективно.

Украинский полковник Евгений Гончаров однажды пригласил меня поехать с ним, чтобы показать, насколько близко уже находятся российские части. Мы запрыгнули в его «Ниву» и поехали в разрушенный бомбами поселок Пески под Донецком. «Видите, русские уже там, менее чем в километре», - указал он из окна машины.

Это была середина июня 2022 года. Полномасштабная война в Украине началась четыре месяца назад. Российская армия яростно атаковала по всему Восточному фронту. Они использовали тактику под названием «огненный вал». Это означает бомбить противника на полное уничтожение. Тогда российская армия выпускала около 50 000 снарядов в день.

По сравнению с нынешней ситуацией на фронте - это большая разница. У россиян сейчас снарядов в несколько раз меньше.

Но это не главное отличие положения на фронте от ситуации на начало войны.

Полковник Евгений Гончаров в июне 2022 года у церкви в селе Пески Донецкой области. Линия фронта тогда проходила сразу за деревней. К настоящему времени линия фронта отодвинулась оттуда на 40 километров. Фото: Яанус Пийрсалу

Тогда штаб Гончарова располагался в заброшенном доме в пяти-шести километрах от фронта. 55-летний мужчина в зеленой футболке и кроссовках прыгнул в машину возле штаба. У него не было ни бронежилета, ни шлема. Он даже автомат с собой не взял. У него была только сигарета Winston во рту.

К счастью, мы с Харри (эстонским волонтером, помогающим украинской армии) были в надлежащих жилетах и ​​касках. Офицерская «Нива» была советской машиной своего времени и без каких-либо защитных средств. Кроме того, она была еще и ярко-красной.

Через пять минут мы уже ехали по Донецкой кольцевой дороге, чтобы издалека увидеть позиции российских частей. В селе Пески мы вышли из машины, прогулялись, и я сфотографировал полковника перед местной церковью, которая была еще более-менее цела. За Пески все еще продолжались бои.

Дроны постоянно находятся в небе

Сейчас это выглядит как «старые добрые времена, когда война была еще войной», а не сегодняшним адом, где враг может напасть на тебя в любой момент и с любого направления, даже за 15-20 километров от линии фронта.

Восточные области Украины. Фото: Pm

Мы бы, по сути, покончили жизнь самоубийством, если бы поехали сейчас с Гончаровым так близко к фронту, как делали это два с половиной года тому назад. Через несколько минут мы стали бы мертвыми. Может быть, даже быстрее. Мы бы погибли, как последние идиоты.

Маленький дрон-убийца за 500 евро со взрывчаткой поразит нашу красную «Ниву» еще до того, как мы доберемся до села Пески. Мы выползли бы из разбитой «Нивы», истекая кровью, а затем на нас последовательно напало бы еще несколько мелких дронов. Возможно, операторы дронов сделали бы несколько заходов над нами, чтобы посмеяться над тем, как мы пытаемся спрятаться. И только тогда они бы нас убили.

«Поле боя никогда не было таким опасным, как сейчас», - заявил Ярослав Гончар, долгое время служивший офицером в украинской армии и возглавляющий «Аэроразведку», получившую большую известность в начале войны. Именно это добровольческое подразделение первым атаковало российские подразделения с помощью беспилотников во время обороны Киева. «Благодаря использованию роботизированных систем удалось изменить все поле боя».

Более 70 процентов потерь среди солдат вызвано взрывчаткой, сброшенной с дронов, сообщил начальник штаба 93-й механизированной ВСУ полковник Олександр Слипко. Если ранжировать потери по технологиям, FPV-дроны наносят больше всего потерь.

Начальник штаба 93-й Украинской механизированной бригады полковник Олександр Слипко. Фото: Яанус Пийрсалу

«Техника не может быть везде использована на нашем направлении, - сказал он. - Мы отвозим людей на технике (в основном бронированной) до определенной точки, и оттуда они должны пройти еще шажок». Его бригада ведет бои между городами Часов Яр и Торецк в Донецкой области.

Из-за дронов невозможно вывозить, например, раненых с фронта. Нельзя подойти куда-то на бронетехнике, тебя сразу подобьют. Переносить кого-то пешком на носилках означало бы верную смерть и для тех, кто переносит. Причем даже ночью, потому что дроны с тепловизионными камерами ночью видят людей даже лучше, чем днем. Эвакуация, а также смена людей на позициях возможны только в погоду с плохой видимостью.

«Раненый солдат мог находиться на позициях две-три недели, прежде чем появилась возможность его вытащить, - сказал полковник Слипко. - Были случаи, когда раненый три дня полз к нам, пока не становилось возможным выйти ему навстречу».

Новый солист в оркестре

В эпоху, когда преобладали смертоносные снаряды, смерть приходила быстро и издалека. Сегодня солдат может увидеть приближающийся к нему дрон, который принесет ему смерть. Оператор дрона может даже поиграть с солдатом, как кошка с мышкой, прежде чем убить его.

Убийство стало медленнее и ужаснее для жертвы. Артиллеристы не могут снимать последствия своего убийственного выстрела, но операторы дронов могут. Смертельную реальность, снятую операторами, каждый день наблюдают миллионы людей из своих теплых домов за тысячи километров от войны.

Два месяца назад я снова встретил полковника Гончарова. Он сильно постарел.

Полковник Евгений Гончаров осенью 2024 года. Фото: Яанус Пийрсалу

Летом 2022 года он был командиром батальона. При обороне того же села Пески его батальон был почти окружен, но ему все же удалось вывести бойцов. Однако потери были велики, а командир подразделения был тяжело ранен в бою.

Через год Гончаров снова оказался на фронте. Он слегка хромает, но является сейчас заместителем командира бригады. Он участвовал в составе бригады в наступательной операции в Курской области.

На этот раз мы встретились в 30 километрах от линии фронта. Я спросил его, помнит ли он, как мы встречались два года назад в Песках. Он горько улыбнулся, покачал головой и сказал: «Невероятно, но это словно было совсем недавно».

Мужчина задумался и через несколько мгновений добавил: «Да... Тогда на войне было легче. Однако война изменилась».

Изменилось еще и в том смысле, что тогда беспилотников практически не было, а в украинской армии было достаточно людей. Тогда средний возраст в батальоне Гончарова был около 40 лет, сейчас, по его словам, он значительно больше. «А тех, кого можно отправить на передовую, становится все меньше и меньше», - добавил он.

Летом 2022 года в батальоне Гончарова было 600 человек и достаточно техники. Сейчас в его отрядах в три раза меньше людей, а с техникой в ​​эксплуатации большие проблемы. На данный момент бригада у Гончарова уже другая, но общей картины это не меняет. Такая ситуация с живой силой и техникой практически во всех украинских фронтовых частях.

Не будет преувеличением сказать, что украинцы смогли удерживать фронт к началу 2025 год не только благодаря невероятным усилиям живой силы в виде немногочисленных теперь пехотинцев, но и благодаря весьма эффективной работе подразделений беспилотников.

Один знакомый украинский офицер любит повторять, что на войне важно, чтобы все оружие работало в комплекте. Один инструмент не может сыграть симфонию, нужен целый оркестр. Однако в этом военном оркестре теперь появляется новый солист.

В украинской военной симфонии для танков пишется все меньше соло, их теперь исполняют операторы дронов. В какой-то степени, конечно, это и вынужденная смена солиста, потому что танков в украинской армии просто не хватает, а роль танков в обороне не так важна, как в нападении.

Дешевое разрушает дорогое

Я также повстречался с Code 9.2, это, наверное, самое эффективное подразделение ударных беспилотников на передовой линии украинской армии, входящее в состав 92-й штурмовой бригады.

Их производительность впечатляет. На каждого члена подразделения (включая водителей, логистиков и т. д.) в 2024 году было уничтожено более десяти единиц техники российской армии и более 60 солдат противника, убитых или раненых дронами.

За год они уничтожили около 300 артиллерийских орудий, как буксируемых, так и мобильных. Для понимания, в пехотном батальоне имеется 18 орудий, а в артиллерийской бригаде - 48 орудий. Они уничтожили более 90 танков.

Они сами подсчитали, что за год они уничтожили технику российской армии на 400 млн долларов. И сделано это все только с помощью дронов, содержание которых обходится в сотни раз дешевле.

Поскольку подразделение хочет и дальше работать еще более эффективно, его командиры попросили не описывать точную численность подразделения, а также его орудия и методы работы. Можно сказать, что это довольно небольшое подразделение, а не сотни человек. И такое крохотное подразделение за год уничтожило боевую технику как минимум двух механизированных бригад российской армии!

Понятно, что и они сами понесли потери. Командир подразделения Дид назвал потери «небольшими». За день до нашей встречи погиб оператор их FPV-дронов, которому был всего 21 год.

«Он работал на позиции. Они выявили, где он работает. На него напал FPV», - лаконично рассказал командир о гибели молодого солдата.

По мнению многих местных военнослужащих, такие подразделения, как Code 9.2, показывают направление, в котором должна двигаться украинская армия с ее все более ограниченными человеческими ресурсами.

«Если у вас мало людей и каждый человек особенно ценен, то нам приходится сражаться с помощью технологий, пластика, чтобы сберечь людей», - сказал Дид.

Сегодняшние беспилотные части на фронте представляют собой нечто совершенно иное, чем в первые месяцы войны. На примере Code 9.2 можно очень хорошо показать, как изменилась работа подразделений дронов на передовой.

Code 9.2 провел свои первые бои с дронами при защите Бахмута в начале 2023 года. Там они увидели, что таким образом можно очень успешно воевать с небольшими потерями.

Они воевали в Бахмуте два месяца. Тогда в подразделении было всего несколько обученных операторов дронов, которые сбрасывали небольшие бомбы с дронов Mavic в основном на пехоту. Несмотря на это, они убили почти батальон врагов, 540 русских солдат, преимущественно вагнеровцев.

Пилоты-дроны помогли сохранить открытой «дорогу жизни» для защитников Бахмута и Часова Яра. С помощью дронов вагнеровцы прикрывали дорогу и оставили ее открытой.

«Мы уничтожали целые атакующие группы, - вспоминает Дид. - Нам удалось это сделать только благодаря сбросу бомб с «мавиков». Там было хорошо работать, потому что у «Вагнера» там были открытые траншеи. Когда мы пришли, окопы были глубиной по шею, а когда мы уходили, то уже по колено, потому что в окопах было очень много трупов и земли».

Мины доставляются дронами

Спустя почти два года работа подразделения дронов Code 9.2 существенно изменилась. Нельзя говорить об изменении их вооружения и тактики, но эволюцию войны дронов можно показать и через изменившиеся задачи.

С помощью дронов можно атаковать все дальше и дальше. Даже небольшие ударные дроны FPV при определенных условиях могут атаковать на расстоянии 20 километров, более крупные дроны, которые украинцы называют «бомбардировщиками», а россияне уважительно «Бабами-ягами», могут летать еще дальше.

Бабой-Ягой в русском фольклоре называют злую ведьму. «Украинские ведьмы» могут нести 20-30-килограммовую взрывчатку, с помощью которой можно уничтожать значительно более крупные объекты в ближайшем тылу линии фронта.

Инфраструктура, используемая в военных целях, все чаще подвергается атакам дронов. С помощью дронов такие атаки можно проводить с точностью хирурга.

«Разрушение инфраструктуры стало отдельным направлением в нашей работе, - также подтвердил Дид. - Небольшие электро- и газовые станции, промышленные объекты, генераторы, хранилища топлива - все, что останавливает их работу. В конце концов, без электричества армия никуда не пойдет».

В прошлом году подразделение дронов Дида уничтожило около 150 таких объектов.

Но особенно важным стало удаленное минирование с помощью дронов. Это можно даже назвать точным минированием, поскольку дроны можно использовать для установки противотанковых и противопехотных мин именно там, где они необходимы. Минирование с помощью дронов эффективно лишает противника возможности доставлять на фронт боеприпасы, технику и солдат.

«Когда мы прибываем на новое место, первое, что мы делаем, это минируем все подъездные пути согласно плану, - сказал Дид. - Устраиваем так, чтобы они должны были идти десять километров до «нуля» пешком, и пока они делают это на своих двоих, у нас есть много возможностей их уничтожить».

Еще один большой плюс дистанционного минирования в том, что мине все равно, оснащена ли российская техникой защитой от дронов или нет. FPV-дрон сбрасывается под сбивающее частоты устройство, установленное на российской технике, и когда машина натыкается на мину, она все равно взлетает на воздух. Дрону нет никакого дела до преобразователей частоты.

«Минирование стало очень важным, потому что мы можем использовать дроны для остановки танков и пехоты, - сказал Дид. - Мы закладываем мины тысячами».

По его словам, самым главным в 2024 году было то, что руководство ВСУ осознало важность беспилотников. Это уже не игрушки, а важная часть украинской армии. «Активно начато создание крупных беспилотных подразделений - полков, бригад. Это самый большой прогресс», - сказал Дид.

Волны атак

Опыт украинских беспилотных подразделений типа Code 9.2 показывает, что фактически украинская армия все еще способна противостоять российской армии, которая превосходит Украину по численности и военной технике. Украинской армии необходимо лучше организовать свое сопротивление и больше использовать опыт тех подразделений, которые смогут остановить атаки российской армии.

45-летний подполковник Петро Кузик - один из тех, кто убежден, что если бы украинская армия воевала более умело и опиралась больше на опыт командиров боевых частей, чем на приказы штабных офицеров, то украинские части смогли бы успешно противостоять русским.

«Если умело организовать оборону, остановить русских можно даже сейчас», - подтвердил Кузик, возглавляющий пехотный батальон «Свобода». Батальон был создан в начале полномасштабной войны из активных членов одноименной правой партии и их сторонников.

С августа прошлого года до середины декабря его батальон отразил 164 атаки российских подразделений в направлении города Северск в Донецкой области. Разница между волнами атак за это время составляла максимум два дня.

Нападения меньшего размера, совершавшиеся группами по три-пять человек, не рассматривались и не доводились до сведения вышестоящего штаба. «Чтобы не путать бухгалтерию», - как выразился Кузик.

Петро Кузик. Фото: Oleksandr Ratušniak

«Мы просто убивали их», - сказал он.

Кузик описал одно крупное нападение российской армии на их позиции в начале декабря. Внезапно их атаковали колоннами с трех направлений. В каждой колонне было два-три танка и семь-восемь боевых машин пехоты, всего 30 танков и бронемашин.

«Первые две колонны мы уничтожили, но третью колонну уничтожить было уже нечем, - сказал подполковник. - Мы уничтожили все танки с помощью дронов, но БМП прорвались и достигли нашей третьей, последней линии обороны. Половине операторов дронов также пришлось брать автоматы и вступать в бой, другая половина продолжала работать с FPV-дронами. Сразу все три линии нашей обороны были вовлечены в бой. В итоге мы всех убили, уничтожили все оборудование. Вся эта битва длилась больше суток».

По словам комбата, отразить столь масштабную атаку удалось благодаря хорошему руководству и анализу, который был сделан непосредственно в ходе боя. Благодаря постоянно висевшим в воздухе дронам украинцы быстро знали, куда и сколько приближается врагов.

Фронтовик ругается на штабных

Во время полномасштабной войны Кузик, трижды выводивший свою часть из блокады (в Рубежном и Северодонецке в 2022 году и под Бахмутом в начале 2023 года), на своем опыте заключает, что проблема украинской армии заключается не только в нехватке людей и военной техники, но и в неспособности армейского руководства воевать современным способом.

«Большая часть руководства не хочет развиваться и не дает нам развиваться, - заявил подполковник, который до полномасштабной войны имел бизнес и был членом Киевского горсовета. - Они застряли в том, как их учили воевать в советской армейской системе. Так учат сейчас даже, казалось бы, молодых офицеров. Они привыкли воевать массами людей, а не инновационными технологиями. Это большая проблема для украинской армии».

В ВСУ есть подразделения, которые воюют очень умело и современно, но этот опыт не используется на уровне всей армии, говорит Кузик. «На уровне штабов есть даже противодействие этому», - добавил он.

По словам Кузика, есть часть офицерского корпуса, которая хочет идти вперед и создавать новую украинскую армию, а есть часть, которая хочет воевать так, как когда-то учились в военных училищах. «Среди них есть даже патриоты - человек любит Украину, Россия - его враг, но по-другому воевать он просто не может», - сказал офицер.

В добровольческом батальоне «Свобода» действует правило: никто не может стать командиром или занимать важную должность в штабе, если сам не воевал в пехоте. «У нас каждый командир любого уровня знает, что такое пехотный бой, как приходится сражаться, как человеку тяжело в бою, - сказал Кузик. - Выпускники военных академий в ранге офицера никогда не были на бронетранспортерах, никогда не были в реальном бою».

По мнению Кузика, украинская армия получит огромный ресурс, если сможет избавиться от офицеров-бюрократов.

«У нас большая армия тех, кто сражается с бумагами в руках, ходит с папками и делает умное лицо. Они вообще не нужны. Но их в два раза больше, чем пехоты, - сказал он. - Мы шутим друг с другом, что Путин, будучи дураком, нападет на нашу инфраструктуру ракетами, но стоит ему уничтожить несколько бумажных фабрик, и командование украинской армией прекратится».

Кузик рассказал такую ​​историю. Шел бой, он руководил обороной из штаба, когда ему позвонили из вышестоящего штаба и начали в требовательном тоне упрекать, что кто-то из его офицеров допустил ошибку в своем последнем бумажном докладе. Кто-то оставил свободным от края бумаги три миллиметра, а по правилам свободный край должен быть четыре миллиметра! «Кто вас так научил! - кричал офицер. - Нужно переделать рапорт, потому что так неправильно!».

Кузик вежливо сказал ему, что очень занят, и положил трубку. Штабник перезвонил: «Вы, наверное, не понимаете, это серьезное дело». Кузик уже раздраженно ответил ему, что на них сейчас нападают, что ему некогда, велел больше не звонить и снова положил трубку.

Штабной офицер перезвонил еще раз. Тогда Кузик честно и конкретно послал его в задницу. Офицер приказал ему представиться. Что Кузик сделал и положил трубку. Больше никаких звонков не было. Никаких последствий тоже.

«Это часть совка, который мы, к сожалению, оставили в армии. Мы должны говорить об этом публично», - сказал Кузик.

Нужны снаряды

В комплект к героизму украинских воинов нужны новые, молодые, крепкие командиры. И они скоро понадобятся. Тогда украинская армия будет сопротивляться. «В рядах ВСУ есть изменения к лучшему, но они очень медленные», - констатирует Кузик.​

Эти изменения - собственная проблема Украины. У подполковника Кузика была только одна просьба к союзникам - дать военную технику и боеприпасы.

«Не хватает снарядов для пушек, танков, мин для минометов, - описал он состояние своего батальона. - Были недели, когда нам давали пять снарядов. Я использовал гаубицы других частей, но работать было не с чем. Танки нам отдали, но боеприпасов к ним тоже не так много, да и запчастей тоже нет. Получается простой. Один танк недавно пошел в бой с тремя снарядами. Уничтожили БМП с десантом. Потом пришлось ехать обратно, потому что без снарядов… Что он там сделает?!»

Хотя дроны изменили ход войны, сами по себе дроны не остановят российскую армию. Симфония не исполняется только солистом, каким бы хорошим он не был.

«Если бы были снаряды, мы бы стабилизировали фронт, - уверен Кузик. - Если Запад хочет каких-либо переговоров, сначала дайте нам достаточно оружия, а не сокращайте помощь в области вооружений».

«У меня нет другого выхода, мне все равно придется бороться за эту землю. Нам не помогают, мы начинаем отбирать оружие у орков, - рассказал Кузик, отец трех дочерей. - Даже если Трамп остановит войну, мир не продлится долго».

По мнению Кузика, война закончится только в том случае, если Украина убьет столько российских оккупантов, что это начнет влиять на настроения общества в России. «Рано или поздно это должно заставить их остановиться. Но это можно сделать только при наличии у нас оружия», - заявил командир батальона «Свобода».