Представление под управлением любви

Марина Влади не молодится и в свои 73 года выглядит великолепно. Фото: Станислав Мошков / «День за днем»

Спектакль Марины Влади «Владимир, или Прерванный полет», показанный несколько дней назад в Центре русской культуры, на мой взгляд, во много раз превысил свою задачу гастрольного зрелища, — он оказался важнейшей репликой в споре о путях современного театрального искусства, он прозвучал как пощечина в благостной атмосфере привычной и торжествующей пошлости.

Мы привыкли, мы уже не возмущаемся, когда всякая беда, болезнь и смерть мало-мальски известного человека вытаскивается — кишками и грязным бельем наружу — на телеэкран и газетную полосу.

Нас не смущает обещание бывших жен и мужей знаменитостей рассказать «всю правду» о мерзостях совместной жизни. Мы «не переключаемся», когда нам предлагают посетить шестиэтажный замок телеведущего, отмеченный карликовым убожеством воображения…

Гитары и контрабас
Что же до гастролей, то нас не смущают декорации, составленные из подручных материалов принимающей стороны, не отвращает низкопробный драматургический материал, не гонит из зрительного зала кое-как сляпанная режиссура.

И вдруг — против всех ожиданий — нам показывают великолепнейший спектакль, исполненный меры, вкуса, в безупречной постановке…
Режиссер Жан-Люк Тардье сумел в труднейшем жанре
исповеди создать произведение драматическое, но не сентиментальное или мелодраматическое.

Марина Влади — при всем богатстве ее артистического арсенала — не стала молодиться и украшаться, напротив, серо-сиреневое платье, волосы в серебре, отсутствие грима точно обозначили возраст актрисы.

Сиренево-серо-черная драпировка сцены была аристократически спокойна, и когда в кульминационный момент представления упал чехол, который должен был обнаружить памятник, то оказалось, что никакого памятника нет и быть не может — есть черная стена, стена смерти и потери, и ее невозможно заменить никаким изображением.

Теплый, утешительный, желтый свет исходил от трех инструментов — контрабаса и двух гитар, которыми виртуозно владели Филипп Гарсия, Константин Казанский и Олег Пономаренко.

Попурри из песен Высоцкого, аккомпанемент для Марины Влади, которая не столько пела, сколько напевала, навевала воспоминания, словно говорила залу: «Вы любили его, и я его любила, но я его знала ближе, лучше; он был моим мужем, возлюбленным, моим любимым поэтом, он был моим братом по смертельной профессии артиста, которой мы оба отдали свои жизни».

Спектакль «Владимир, или Прерванный полет» идет на двух языках. Марина Влади говорит на французском, но цитирует многих персонажей на русском, поет песни Высоцкого на русском и читает его стихи в переводе на французский.

И мы слышим голос Высоцкого, исполняющего свои песни на французском, видим письма поэта, написанные на французском языке.
Почему этот русский поэт был принят и понят Фран­цией? Каким образом мощь его дара преодолевает переводческие барьеры? Отчего его песни-баллады, песни-пьесы с реалиями, внятными только советскому человеку, дороги тем, кто ничего не понимал и не понимает в советском быте? На эти вопросы нет прямых ответов. Это уже разговор о чуде…

Марина Влади рассказывает с улыбкой и юмором, посмеиваясь над судьбой, от которой никому не удавалось
уйти, о первой встрече с Высоцким, о том, что она стала героиней его стихов до их знакомства, о том, как весело и счастливо все начиналось и как медленно, но неотвратимо шло к трагедии.

Там, где в спектакле начинается их любовь, Марина Влади могла бы сыграть себя молодой или хотя бы «показать» молодость, но и она, и режиссер все время помнят, что она не только персонаж, героиня спектакля, но и прототип героини в одном лице — сама Марина Влади.

И потому она позволяет себе «станцевать» только движением головы, плеч, взмахом рук, но никак не больше.

Конечно, люди моего поколения, которым довелось бывать в Театре на Таганке и видеть на сцене Высоцкого в роли Галилея или Гамлета, слышать первое исполнение его песен, воспринимали это представление не так, как молодые зрители, для которых Высоцкий — памятник, один из классиков.

Но все-таки в центре внимания были стихи и песни Высоцкого, над которыми время оказалось не властно, и их домашнее, милое исполнение трогало всех совершенно одинаково.

Только для нее
После спектакля зажегся свет, и зрители с цветами и книжками для автографов потекли на сцену. И только тогда, после бесконечных оваций, Марина Влади спела песню, написанную Высоцким специально для нее:

Он настиг меня, догнал,
Обнял, на руки поднял…
Рядом с ним в седле беда
ухмылялася.
Hо остаться он не мог —
Был всего один денек,
А беда на вечный срок
задержалася.
А беда на вечный срок
задержалася.

Актриса дала нам понять: я не хочу ничем спекулировать, я даже не пела то, что он создал для моего голоса, я всего лишь хотела вам рассказать о нем. О большом поэте, о большом артисте, о русском Гамлете, задохнувшемся в несвободе.

А зрители все шли и шли к ней на сцену. Некоторые — просто прикоснуться к ней, рассмотреть ее вблизи, она всем дала такую возможность.

Трудно было поверить, что после такой очищающей, прекрасной, достойной встречи мы вернемся домой и не откроем томик стихов, а привычно нажмем на телевизионный пульт и увидим, как, напирая друг на друга, с пеной у рта, срывая голос, лезут на экраны родственники знаменитостей, чтобы рассказать всю свою никчемную и жалкую правду.

Марина Влади
Настоящее имя Екатерина Марина Владимировна Полякова-Байдарова.
Родилась 10 мая 1938 года в Клиши-ла-Гаренн (Франция) в семье актеров, русских эмигрантов. Училась в хореографическом училище при Гранд-Опера в Париже.
Актриса кино (снялась более чем в 100 фильмах), театра, телевидения, певица. Является автором нескольких книг.

Лауреат Каннского кинофестиваля в номинации «Лучшая актриса» за фильм «Современная история, или Королева пчел» (1963).
Была последней женой Владимира Высоцкого и является автором книги воспоминаний о нем «Владимир, или прерванный полет…» (1987).

Награждена медалью Пушкина за большой вклад в развитие культурных связей с Российской Федерацией, сохранение и популяризацию русского языка и культуры за рубежом (2012).