Мартин Эхала ⟩ Русскую школу нужно демонтировать, чтобы построить новую

Если русскоязычный молодой человек учится в эстонскоязычной школе, у него больше шансов получить высшее образование. Фото: Tairo Lutter

Война в Украине привела к осуществлению того, о чем десятилетиями мечтали, но не решались принять решение: переводу образования на эстонский язык. Однако принять это решение оказалось легче, чем воплотить его в жизнь, пишет филолог эстонского языка Мартин Эхала.

Переход обучения на эстонский язык осуществлялся постепенно в течение десятилетий, на что были потрачены значительные средства налогоплательщиков Эстонии и Европейского союза. Однако результаты остаются весьма скромными. Основной проблемой стала неспособность обеспечить достаточное количество учителей либо переподготовить уже существующих.

Причина провала заключается в попытке превратить русскую школу в эстонскую. Значительная часть учителей, муниципальных чиновников, родителей и учеников в русских школах не поддерживает переход на эстонский язык. Более того, в прошлом проходили акции протеста и митинги против этих изменений.

Сегодня ситуация не улучшилась, просто в условиях войны о ней предпочитают не говорить вслух. Однако школа, которая внутренне противится изменениям, неизбежно передает этот настрой своим ученикам. Имитация обучения на эстонском языке приводит к снижению качества образования и результатов, которые даже не ожидают улучшить. Чем хуже результаты, тем больше это оправдывает сопротивление изменениям.

Даже предложение зарплаты в полтора раза выше среднего не привлечет в такие школы эстоноязычных и ориентированных на эстонскую культуру учителей, поскольку они будут восприниматься как чужеродный элемент, который отторгается всей системой.

Наивно надеяться, что проблема будет решена, если через несколько лет все классы формально перейдут на обучение на эстонском языке. Эти школы не станут ориентированными на эстоноязычную культуру, поскольку их институциональная идентичность останется прежней, лишь глубже уходящей в защитную позицию. Даже предложение зарплаты в полтора раза выше среднего не привлечет в такие школы эстоноязычных и ориентированных на эстонскую культуру учителей, поскольку они будут восприниматься как чужеродный элемент, который отторгается всей системой.

В Ласнамяэ и Ида-Вирумаа необходимо постепенно начать строительство государственных основных школ с учителями, говорящими на эстонском языке и разделяющими эстонские ценности.  Настоящей эстонской школа станет только тогда, когда вся ее община - учителя, ученики и родители - будут поддерживать идею эстоноязычного образования.

Без закрытия русскоязычных школ невозможно построить единую систему эстоноязычного общего образования, которая сочетала бы высокий уровень знаний и гармоничную среду. Существующие структуры необходимо демонтировать, чтобы построить новые. По аналогии с созданием государственных гимназий необходимо начать строительство государственных основных школ в Ласнамяэ и Ида-Вирумаа. Этот процесс должен идти параллельно с текущим переходом.

Эстонские школы нужно создавать постепенно, шаг за шагом, с преподавателями, которые не только говорят на эстонском языке, но и поддерживают эстонские ценности. Настоящей эстонской школа станет только тогда, когда вся ее община - учителя, ученики и родители - будут поддерживать идею эстоноязычного образования.

Это школа, в которой захотят учиться и русскоязычные ученики, потому что она действительно заботится об их образовании. Такая школа не будет всем своим видом демонстрировать, что переход на эстонский язык - ошибка или несправедливость со стороны государства.

Необходимо разделить школы на категории, исходя из использующейся методики, как минимум на три типа: школы с погружением в язык, смешанные школы и обычные школы. Школы должны финансироваться по-разному в зависимости от их типа.

Но это лишь часть задачи. Если школы с русским языком обучения перестанут существовать, каждому ребенку, независимо от его родного языка, придется идти в ближайшую к месту жительства школу. Однако такой подход может привести к тому, что учащиеся с родным эстонским языком окажутся в языковой среде, которая будет препятствовать их учебным успехам. Точно так же, как русскоязычные ученики испытывают трудности при обучении на эстонском языке в школах, где отсутствует полноценная эстоноязычная среда.

Игнорирование этих особенностей и бездумный переход могут усилить образовательное неравенство, что вызывает обеспокоенность как у эстоноязычных, так и у русскоязычных родителей. Поэтому необходимо разделить школы на категории, исходя из используемой методики, как минимум на три типа: школы с погружением в язык, смешанные школы и обычные школы.

Чем разнообразнее состав учеников, тем сложнее методика обучения и тем больше требуется ресурсов. Типы школ и соответствующие методики финансирования должны быть установлены на государственном уровне и обеспечены необходимыми ресурсами.

Школы с языковым погружением нуждаются в наибольшей педагогической и материальной поддержке, чтобы преодолеть дополнительные трудности, связанные с обучением на другом языке при отсутствии соответствующей языковой среды.

Смешанные школы, где количество учащихся с эстонским и русским языком примерно равное, должны получать достаточные ресурсы для проведения занятий в малых группах и индивидуального подхода, чтобы обеспечить качественное образование для всех учащихся независимо от их родного языка.

Обычные школы, где доля учеников с другим родным языком составляет менее 30%, как в большинстве современных эстонских школ, будут финансироваться по базовому принципу.

Таким образом, чтобы переход обучения на эстонский язык был успешным, необходимо создавать в критических регионах государственные основные школы с методикой и финансированием, соответствующими языковой среде. Смешанным школам, сформировавшимся на основе эстонских школ, следует присвоить соответствующий статус и выделить достаточно ресурсов для организации дифференцированного обучения, адаптированного к сложным условиям учебной среды.

Если эти меры не будут реализованы, это приведет к усилению образовательного неравенства и недовольства переходом как среди русскоязычных, так и среди эстоноязычных жителей Эстонии.