Борис Тух ⟩ Вселенная мстителя: камни, кровь и пламя

Куллерво (Пяэру Оя) и Киммо (Меэлис Пыдерсоо). Фото: Ребекка Розалие Парбус/VAT-театр

Премьера в VAT-театре: «Куллерво». Образы «Калевалы» возникают и живут новой жизнью в спектакле, придуманном и поставленном художественным руководителем VAT-театра Ааре Тойкка.

В общем, эта история мрачная и кровавая. В «Калевале» ей отведено очень мало места; в первом издании эпоса ее вообще не было. Эти руны записал около 1840 года этнограф Танели Эуропеус, собиравший мифы ингерманландских финнов. Создатель «Калевалы» Элиас Лённрот включил историю «Куллерво» во вторую редакцию «Калевалы» (1849); она и там стояла особняком, но именно эти руны, драма проклятого человека, который обречен творить зло и не волен отклониться от своей миссии дали материал для творчества поэта Алексиса Киви, композитора Яна Сибелиуса и позже для Джона Р. Толкиена. В 1914 году он начал работать над «Историей Куллерво», но не закончил; позднее перенес ее мотивы и черты героя «Калевалы» в образ Турина Турамбара из «Сильмариллиона»». Следы Турина появляются и во «Властелине колец».

Глубокое погружение в миф

Постановка Ааре Тойкка говорит о смелости театра и современности его мышления. Ведь в наше время все складывается так, что творить добро мало кто хочет, это занятие считается неинтересным и - на фоне господствующих трендов - чуть ли не маргинальным. Зато зла вокруг столько, что мы по уши погрузились в его кровавую слизь утопаем в нем и, барахтаясь в трясине, приумножаем зло. Хотя часто - сами того не желая. По инерции.

Я так уже увяз в кровавой тине,

Что легче будет мне вперед шагать,

Чем по трясине возвращаться вспять.

(Уильям Шекспир. «Макбет»).

Я не случайно вспомнил о «Макбете». «Куллерво» VAT-театра во многом перекликается с фантастически великолепной постановкой Тийта Оясоо и Эне-Лийс Семпер. Перекликается обжигающим дыханием древности, завораживающе музыкальным звучанием архаических заклинаний и - так необходимым именно в эти дни - антивоенным пафосом. И знанием того, что губительная сила зла воплощена не в одних только бездарных и меркантильных политиках, которые - намеренно или по некомпетентности своей - подталкивают мир к пропасти.

Зло вообще разлито повсюду, его очень много в самой природе человека. Самое время его исследовать. Миф - прекрасный материал для этого, и чем древнее миф, чем дальше он от авторского (пусть анонимного) художественного творчества, тем больше в нем материала для исследования. Потому что в поэзии (будь то «Илиада» и «Одиссея», будь то средневековые «Песнь о Нибелунгах», «Парцифаль» и пр.) эпический герой после длительной литературной обработки приобрел высокие человеческие качества: рыцарское благородство, сострадание к слабым и пр. А если идти к самым истокам мифов - то все они о беспощадной борьбе за существование, в которой чтобы выжить, надо превзойти врагов/конкурентов по всем позициям. Включая коварство и жестокость.

Кузнец Ильмар (Танель Саар). Фото: Ребекка Розалие Парбус/VAT-театр

VAT-театр уводит нас в глубокую архаику. Она чувствуется в музыке Вейко Тубина, которая часто даже не вполне музыка, а скорее - записанный прямо на место, в том самом хронотопе, саундтрек звучащей древности. Она втягивает нас в свое пространство видеокомпозициями Сандера Пылдсаара: на висящем над сценической площадкой экране появляются то рунические знаки, то образы древних саг, вроде того столба, на котором держится мир. Расшифровывать видеоряд нет надобности. Он нужен для создания атмосферы, а миф мы никогда не поймем до конца (рассудком не поймем, зато эмоционально впитаем его!)

Кузнец своего несчастья

Ааре Тойкка вошел в пространство той вселенной, в которой происходит действие «Калевалы» и переформатировал его, населив образами, которые в чем-то действительно идут от легенд, от рун, но характеры изменены, мотивы изменены, вмешательство потусторонних сил сведено на нет; романтический (сомнительно!) и трагический (несомненно) герой Куллерво - сам кузнец своего несчастья.

У Лённрота и Эуропеуса Куллерво был наделен магическими способностями, он был необыкновенно силен, не горел в огне, не тонул в воде, умел превращать лесных хищников в коров и пр. Театр обходится без этого, оставив герою только богатырскую силу: новорожденным младенцем он пролежал в люльке два дня, на третий порвал в клочки пеленки, поднялся и разломал люльку.

***

Тут, наверно, в качестве информации к размышлению, можно напомнить, что фантастически могучим младенцем был и Геракл, который задушил двух змей, что Куллерво, как и Геракл, вынужден быть служить родственнику, злобному ничтожеству, искавшему способы погубить героя. Царь Эврисфей, разумеется, утонченнее, интеллектуальнее и коварнее (эллин, как-никак!), чем дядя Куллерво Унто. Зато Унто более жесток и звероподобен.

Но главное сходство с античным героем - в характере Куллерво: он необуздан, импульсивен, не умеет продумать последствия своих действий. Обоих героев преследует проклятие. Но, в отличие от Геракла, наш герой лишен рефлексии: им владеет одна навязчивая идея, он ослеплен ею и, чтобы исполнить задуманное (отомстить Унто, убийце его родных) готов идти до конца, чего бы это не стоило. Ему. Но больше и ужаснее - окружающим. Этот парень опасен, лучше держаться от него подальше, но ведь тогда и мифа не будет!

NB! Если вам кажется, что финно-угорские народы каким-то образом передрали античные мифы, вы ошибаетесь. Просто фольклор приходит к нам из незапамятных времен, у всех народов существовали первичные образы, которые берут начало из доисторических взглядов на добро и зло, модели познания и организации мира вокруг себя, они дошли до нас в виде ритуалов, мифов, легенд и сказок. Причина сходства структуры волшебных сюжетов не только в истории, но и в психологическом пласте коллективного бессознательного. В этом свете каждый из нас герой и каждый пишет свою историю.

***

Какую же свою историю «пишет» Куллерво?

Страшную. Безоглядно жестокую. Цель его - месть.

Куллерво и пламя. Фото: Ребекка Розалие Парбус/VAT-театр

Унто послал своих людей уничтожить семью Куллерво, они убили родителей мальчика (потом, правда, окажется, что те спаслись, но герой узнает об этом слишком поздно), самого Куллерво захватили с собой, Унто выжег ему ниже ключицы клеймо и превратил в своего раба, но такого раба, которого сам опасается, видя, насколько тот силён. Вся жизнь Куллерво проходит в конфликте с окружающим миром. Куллерво мучится от сознания своего бесправного и униженного положения, мечтает о свободе и мести. Унто из страха перед решимостью и необыкновенной силой юноши продает его кузнецу Ильмару в пастухи.

В роли Куллерво - замечательный актер Пяэру Оя. Недавно в кинотеатрах прошел фильм «Тень», в котором он сыграл «проклятого поэта-безумца» Юхана Лийва. Сыграл блестяще. Здесь в роли Куллерво, он совершенно фантастичен: его герой совершает чудовищные поступки, оставаясь при этом по-детски непосредственным и искренним, чистосердечно верящим в свою правоту. Он обижен на весь мир, так ведь есть за что обижаться (по крайней мере, так он думает, и с этим обращается к залу в своих монологах).

Шекспировские злодеи (самые яркие из которых - Ричард III и Макбет) по крайней мере, догадывались, что творят зло, они искали для себя оправдание, понимали, что найти его трудно, и пытались свалить все на то, что мир вообще несправедлив. Что, конечно, правда, но… действительно, всех так учили, однако зачем же ты оказался первым учеником? (См. «Дракон» Евгения Шварца.)

Куллерво, сыгранный Пяэру Оя, не отличает зла от добра, для него ненависть - священное чувство. Само по себе, неважно, на кого оно обращено. Клейменый раб, он уверен в своем праве воздать миру за свою горечь и унижение. И если мир покатится в тартарары - тем хуже для мира.

(Достоевщинка промелькнула? Возможно. Опыт, который накапливается через времена, не стряхнешь. Он непременно напомнит о себе.)

Клейменый раб - и другие

В спектакле заняты всего девять актеров; все, кроме Пяэру Оя, играют по нескольку ролей. Элина Рейнольд в роли жены Унто Люйликки - злобная ведьма, под стать мужу. В роли Айно, матери Куллерво - страдающая женщина, ее ужасает, каким чудовищем становится буквально на ее глазах потерянный и внезапно обретенный сын. Маргус Яановитс в роли Унто - жестокий убийца, очень похожий на современных главарей преступных группировок; в роли Калерво, отца Куллерво - суровый глава рода, для которого честь, традиции и этика важнее, чем родственные чувства - и он изгоняет сына, который к тому времени успел натворить бед!

Куллерво (Пяэру Оя) и Кюллики (Лийза Пукк). Фото: Ребекка Розалие Парбус/VAT-театр

У uероя один только друг - такой же раб Киммо (Меэлис Пыдерсоо). Правда, Кюлликки (Лаури Коппельмаа), жена кузнеца Ильмара (Танель Саар), вроде бы тоже относится к герою неплохо. Кокетничает с Куллерво, парню начинает казаться, что хозяйка ему сочувствует, он с надеждой смотрит на неожиданно тяжелую буханку - уж не мясо ли хозяюшка в нее запекла? Начинает резать - нож (единственная вещь, которая осталась в память об отце), ломается: в хлеб был запечен камень. Для Куллерво это - удар под дых: единственный раз поверив в чью-то доброту, он жестоко обманулся и решает отдать стадо на съедение лесным хищникам.

За душу Куллерво начинают бороться лесные духи: воплощение зла, «королева нечисти» Аятар (Лаури Коппельмаа) и добрая фея Синяя Дева (Лийза Пульк). Это можно считать вмешательством потусторонних сил, а можно - и душевной раздвоенностью Куллерво, борьбу в нем слабенько теплящегося Добра и могущественного Зла, которое одерживает победу. И он не превращает хищников в коров (как в «Калевале», чтобы они растерзали Кюллики - мир, выстроенный Ааре Тойкка, обходится без колдовства), а, услышав от упрекающей его хозяйки слово «Раб», приходит в бешенство и убивает ее.

Камень - один из ключевых образов постановки. Потом, когда Куллерво узнает о настоящей смерти отца и матери, с наклонного помоста вниз по сцене один за другим покатятся камни. В камень в финале герой, видя, что потерпел крах, вонзит нож - и расстанется с жизнью. Но до этого еще много чего произойдет.

Гибель следует за ним по пятам, и он несет ее всем, кому доведется - намеренно ли, случайно ли - оказаться на его пути.

Уже найдя родителей, Куллерво, бродя по лесу, встречает девушку и соблазняет ее. Потом оказывается, что это - заблудившаяся в чаще его сестра Айникки (Лийза Пульк). Потрясенная тем, что совершила кровосмесительный грех, девушка бросается в водопад.

Позже, дома, за семейным столом, Куллерво, как ни в чем не бывало, сообщает о гибели Айникки. И тут Пяэру Оя раскрывает еще одно свойство характера героя. Фанатик, все вложивший в желание отомстить, Куллерво не умеет любить и не умеет сожалеть. Его депрессивно-маниакальная психика существует без элементарных, вроде бы, человеческих качеств. Актер не пытается педалировать психо- и социопатичность своего героя. Он не прячет свое обаяние, но каким-то непостижимым образом ставит прозрачную, однако непроницаемую, стену между собственным актерским обаянием и образом. Строит роль на том, что Куллерво способен вести диалог только с самим собой. (И немного - с залом, в котором хочет видеть сторонника. И видит. Он ведь видит то, что хочет видеть. А что вы видим в нем, его - героя, разумеется, а не актера - не интересует.)

Первый акт весь погружен в седую старину. Во втором Ааре Тойкка рывком вытягивает зрителя в сегодня. Сначала – через фарсовое появление двух охотников (Марго Тедер и Танель Саар) с берданками. Откуда в мире «Калевалы» взялись ружья? Но это – не мир Элиаса Лённрота, не мир Алексиса Киви, автора пьесы «Куллерво» (1864), не мир гениального художника Аксели Галлен-Каллелы, который в самом конце XIX века создал удивительные, завораживающие и мрачные, иллюстрации к «Калевале». Все трое названы в образцово (иначе не скажешь!) составленной программе-буклету к спектаклю, режиссер вдохновлялся ими, но строил свою вселенную. В которой властвуют камень и огонь (он в конце спектакля эффектно и красочно спалит жилище Унто). И пролитая кровь.

Унто (Маргус Яановитс) и его батрак Пекка (Танель Саар). Фото: Ребекка Розалие Парбус/VAT-театр

Что это за жанр? Трагедия? Конечно. Но есть еще один театральный жанр, ныне забытый. Мистерия, вбиравшая в себя и таинства, и трагизм, и фарсовые уморительные сценки. Вот где-то между трагедией и мистерией – место спектакля VAT-театра.

Ааре Тойкка переносит действие во время – не то, чтобы наше, но по ощущению близкое к нашему, только существующее где-то в параллельном мире и задевающее нас не впрямую, но как очень убедительное явление театрального искусства. И дай Бог, чтобы посильнее задело!

Война против всех, которую с самого начала вел Куллерво с окружающим миром, переходит в войну всех со всеми. Грохочут пистолетные выстрелы, в полутьме люди носятся по сцене, падают, вскакивают, все заливает ненависть - и в эту свистопляску вовлечены даже те, кому в разнузданной пляске смерти ловить нечего. Месть свершилась, но Куллерво не чувствует облегчения. Те, кто сделал его рабом, уничтожены, но может ли клейменый раб, которого по жизни вела ненависть, обрести настоящую свободу? Свободу души и воли. Ответа нет. Его надо искать не в театре.