Игуменья Филарета: поправки в закон предлагают Пюхтицкому монастырю пойти на раскол церкви, но это – страшнейший грех

Настоятельница Пюхтицкого монастыря, игуменья Филарета в письме к властям Эстонии заявила, что планируемые поправки в Закон о церквях и приходах могут привести к закрытию монастыря. О том, какие именно положения поправок заставляют монастырь видеть свое будущее в столь печальном свете, игуменья Филарета рассказала в студии Postimees.

Выдержки из беседы:

- В апреле прошлого года глава МВД поехал в Пюхтицкий монастырь, чтобы убедить его руководство в неприемлемости подчинения Московскому патриархату. Тогда министр говорил о крайне благожелательном общении с вами, выражал надежду на продолжение конструктивного и построенного на взаимном уважении диалога. Сейчас, спустя десять месяцев, вы говорите, что под угрозой существование монастыря. Получается ли, что этого диалога не сложилось, когда и по какой причине возможности для компромисса сузились?

- Вы знаете, официально эти переговоры никто не отменял. Они не прекращались. Но для нас стало неожиданностью появление этого законопроекта именно в то время, когда нам была дана возможность высказать и обосновать свою позицию.

Мы подошли к этому документу очень основательно и серьезно, мы готовили его. Брали разные аспекты, исторический, богословский, социальный. И духовно-нравственный. Но, не дожидаясь срока подачи этого документа, господин министр 23 октября выступил в Рийгикогу и внес на рассмотрение этот законопроект об изменениях в Закон о церквях и приходах Эстонии.

На свое письмо мы ответа не получили. Официального уведомления о том, что переговоры и диалог прекращаются, мы тоже не получили. И мы находимся сейчас в несколько подвешенном состоянии, все действительно непонятно, и этот вечный вопрос коснулся и нашего монастыря: что делать?

Теперь относительно компромиссов. Мы до компромиссов еще не дошли. Каждая сторона представила свою точку зрения. МВД выдвинуло свою точку зрения, свое видение, монастырь сказал и обосновал, чего он сделать не может, а что может. Но компромисс - это как бы процесс движения навстречу друг другу. Этого мы не ощутили.

Реалии таковы: компромисса как-то нет. На руках мы имеем законопроект об изменениях в Закон о церквях и приходах Эстонской Республики.

- Адвокаты, представляющие Пюхтицкий монастырь в юридических спорах с государством, призвали главу МВД перестать преследовать монахинь монастыря за религиозные убеждения, изменить которые они не могут, и изменение которых от них не может требовать Конституция. По их словам, единственный способ сохранить правовое государство - позволить монахиням оставаться верными своей вере. Если говорить не о юридическом, а о церковном взгляде на возможность оставаться верными своей вере: находится ли она с гипотетической сменой юрисдикции монастыря во взаимоисключающих отношениях?

- Я вас правильно поняла, вас интересует, что нам помешало бы при смене юрисдикции остаться в собственной вере?

- Именно, простите, если я сформулировал это не очень ясно…

- Нет-нет, я же вас правильно поняла. Вы знаете, отвечать на этот вопрос всегда сложно. Просто потому, что люди, которые хотят услышать ответ на него, либо крайне нерелигиозны, либо являются людьми неверующими. Агностиками. Они же не знают, как живет церковь, чем мы там дышим, какие у нас отношения, какие правила, что принято делать в церкви, а чего делать в ней нельзя.

Поэтому многие доводы, о которых мы говорим, этим людям просто непонятны. Я без претензий, это действительно очень трудно объяснить. Но я ее еще раз попробую это сделать.

Дело в том, что церковь - это прежде всего семья. Семья! И как можно отказаться, например, от церковной истории? Церковь - это не один человек, это совокупность святости, истории, традиций церковных. Эти традиции не просто существуют, а умножаются с каждым поколением.

Формируется духовный опыт. Слушайте, он уже более тысячи лет существует… Как отказаться от этого и развеять по ветру то, что мы впитали с молоком матери?

Вы знаете, я была свидетелем одного происшествия. В 90-е годы, в страшные годы, мне было надо съездить в командировку, и перейти с одного вокзала в Москве на другой. Там было обилие нищих людей, кто-то просил милостыню, была куча бомжей, об этом даже вспоминать не хочется…

Но я увидела, как на асфальте лежит женщина. Конечно, она была в таком… непотребном виде. Видимо, она потеряла сознание, потому что слишком много выпила, было видно, что она употребляет алкоголь… не первый раз. Опухшая, синяя. А рядом с ней - мальчик, сын. И вот он вытирает ей лицо, что-то подкладывает ей под голову, и тут одна женщина, проходившая мимо, стала говорить, ах, мол, какая бессовестная, и не стыдно ни перед людьми, ни перед детьми, лежит, напилась как… Сравнивает с животным.

И этот маленький мальчик поворачивается к ней и говорит: «А это не ваше дело! Это моя мама, я ее люблю, люблю такой, какая она есть».

Можно абстрагироваться от всего, но этот маленький человек показал нам, как действует в жизни пятая заповедь Господня. Почитай отца и мать. Вот он своей сыновней любовью покрыл этот материнский грех.

И я не буду рассуждать об этой женщине, но то, что она родила достойного сына, это уже говорит о многом. Бывают разные жизненные обстоятельства, но вот эта любовь сыновья… Кстати, и Ной, его история тоже об этом говорит, о том, как сын покрыл наготу отца.

В любом случае, для нас этот вопрос очень болезненный. Ну мы же выросли в этой церкви, выросли, питались ее духовным млеком. Ну как нам все это забыть?

В любом случае, я понимаю, что все мы люди, и мы не идеальны. И церковь, которую мы представляем, она тоже кажется другим людям не идеальной. Но ведь народ говорит, что церковь - это мать. А кому церковь не мать, тому бог - не отец. Поэтому давайте больше не будем об этом… Для нас это очень болезненный вопрос.

- Митрополит Стефан утверждает, что есть церковный канон, в котором сказано, что если глава Церкви - патриарх - отступил от истинной веры, то другие архиереи и духовенство имеют право произвольно разрывать церковное общение без синодального решения. Вы не согласны с митрополитом Стефаном по существу, то есть такого общего православного канона, по Вашему мнению, нет, или же считаете, что монастырь не может сам решать, отступил глава Церкви от истинной веры или нет?

- Об этом говорит не только митрополит Стефан. Ему вторят, его поддерживают теологи, богословы. Я не буду их сейчас называть.

Что касается митрополита Стефануса, то я не хочу быть сейчас какой-то некорректной, невежливой по отношению к нему. Дело в том, что его возраст, и бремя того, что он пережил, многое извиняет в том, что он говорит и как говорит.

Что касается теологов, богословов, то кроме как казуистикой их подачу этого вопроса назвать трудно. Вся эта витиеватая аргументация, для того, чтобы объяснить сомнительную идею… Она не выдерживает никакой критики.

Нет, я понимаю, о чем вы говорите. Действительно, был двукратный собор в Константинополе, и был он в 861 году, и есть такое правило, под номером 15, где говорится, что христианин действительно может выйти из подчинения епископа, митрополита, даже самого патриарха, если они уличены в ереси. Но почему-то проговаривая первую часть этого канона, они забывают о второй, неотъемлемой: все это действительно так, если эту ересь подтвердил собор.

Либо поместный, либо вселенский. Пока этого осуждения соборного нет, ни, к примеру, в отношении какого-то епископа, или митрополита, или самого патриарха, то любые действия, которые будут предприниматься отдельной группой лиц, они незаконны.

Мало того, эти лица сами станут еретиками, потому что такие действия подразумевают церковный раскол. Это страшнейший грех, он кровью не смывается. Это то, что не прощается: разрывается церковное тело. И это предлагают нам? Мы этого делать не будем. Это страшное нарушение.

- Но ведь если из-за пьяной матери на московском вокзале из вашего рассказа все-таки страдал, возможно, только ее ребенок, не получавший должной заботы и воспитания, то от военных действий в Украине страдает очень много людей, патриарх Кирилл поддерживает войну, священнослужители РПЦ присутствуют на фронте и совершают там религиозные обряды. Вы действительно считаете, что эстонское государство не вправе желать услышать какую-то моральную оценку этому от местного православного духовенства?

- Я говорила о том, что патриарха нельзя признавать еретиком и выходить из его юрисдикции только на основании, что мнение некоторых людей говорит, что он - еретик. То, что он - еретик, может быть подтверждено только соборным решением.

Это правила, это те законы, которые действуют в церкви. И мы должны их исполнять. Вы же исполняете законы Конституции Эстонской Республики. Так вот у нас есть духовная конституция.

Я повторюсь: раскол - это тяжкий грех. Он не прощается, не смывается даже кровью. Поэтому здесь нужно искать какие-то другие решения.

И я прошу прощения, но вот патриарх сказал какие-то слова, и вы на монастырь возлагаете ответственность за слова церковных или государственных лидеров... Как мы можем за них отвечать?

Смотрите в записи полную версию беседы!