:format(webp)/nginx/o/2023/11/24/15741026t1h7918.jpg)
Postimees публикует речь медиаэксперта Рауля Ребане, прозвучавшую 11 февраля на традиционном обеде лидеров общественного мнения, организованном Postimees в Radisson Collection Hotel.
Я отключу разум и позволю говорить сердцу. Возможно, тогда мы сможем получить какие-то ответы.
Самое первое воспоминание в моей жизни - это Рождество 1956 года. Мне было три года. Я до сих пор помню странный, низкий, дрожащий плач моей матери. На самом деле она плакала от радости: через цепь пересыльных тюрем из Сибири вернулся домой ее брат Ээри. Вчера, ровно 68 лет назад, с поселения в Томской области вернулись бабушка и второй дядя, Калью. Третий, Мики, добрался до Эстонии из лагерей только в июне. Дед и его три брата, все четверо - полицейские, остались лежать в сибирской земле.
Разумеется, вернувшиеся были обобраны до нитки. У них не было ничего. Ноль. Но у них было нечто важнее вещей. У них была песня. Так последующие десятилетия нас сопровождала музыка. Я помню десятки застолий, где пели часами, часто до самого утра.
Но пели не те песни, которые тогда разучивали в детских садах:
«Великий Ленин ласков был,
Хорошим, добрым был,
Он мог обнять бы деток всех
И гладить их по голове».
Большинство песен были о любви, об Эстонии, о девушке, оставшейся ждать дома. Пели старые, довоенные песни, пели те, что узнали от товарищей по лагерю, а часть сочиняли сами.
Что-то вроде:
«Друг, забудь, что оковы крепки, а ночь темна,
Мы еще попразднуем, когда вернемся домой.
Лучше расскажи мне о той маленькой стране,
О теплых солнечных днях.
Я никогда не устану слушать,
И душа перестанет болеть».
Звучали и такие слова: «Я ринулся в огонь, чтобы вернуться обратно - вместе со свободой!» Когда дядя Калью слышал эти строки, он всегда начинал плакать. Каждый раз по его лицу лились слезы.
К тому моменту политическая карта Европы уже была раскрашена. А такие карты, как правило, рисуют кровью - наша не стала исключением. Так же, как сейчас - в Украине. Для Европы мы тогда были частью Russia, и на карте нас обозначали красным цветом. Но ничто не могло быть дальше от правды, чем эта раскраска. Большая мировая политика шла своим путем, а эстонский дух жил своей жизнью.
Вы спросите: «А где здесь мифосфера?» Вот же она.
Мифосфера - это комплекс исторических, культурных, национальных и других объяснений, которые заставляют нас поступать так, как мы поступаем. Чаще всего авторы мифов неизвестны, но если в них верят - то верят безоговорочно.
Наши песни и разговоры в сотнях тысяч эстонских семей тогда объясняли: быть свободным и независимым - это высшая цель. Эта мечта была невероятно сильной - своего рода социальным генетическим кодом. А его так же трудно испортить, как и сами гены. Пятьдесят лет обработки не сделали нас красными.
Такое было время…
А что насчет российского кода? С Россией всё так же - ею управляет ее мифосфера. Только мифы там другие. И модели поведения - тоже. Я слышал одну историю, возможно, она правдива.
Более 150 лет назад немецкий канцлер Отто фон Бисмарк гостил в летней резиденции русских царей в Царском Селе под Петербургом. Там, посреди пустого поля, он увидел часового, стоявшего на посту. Но охранять там было нечего. Бисмарку объяснили: императрица Екатерина II однажды весной заметила в этом месте пробивающийся сквозь почву цветок. Чтобы его не затоптали, она приказала выставить караул. А в России, как известно, приказы императора отменить невозможно. И солдаты стояли там почти сто лет.
Бисмарк подумал и сказал: «Эту страну невозможно победить». Но так ли уж невозможно? Россия проиграла немало войн…
Российский базовый миф формировался веками. Нам хватило национальной борьбы за свободу и 20 лет независимости, чтобы через несколько поколений передать вам, сидящим в этом зале, наш внутренний код.
А в России - триста лет консерватизма, самодержавия и жестокости. Так утверждает Мартти Ю. Кари, финский эксперт по стратегической культуре России. Один из известнейших аналитиков современной России Борис Акунин вообще считает, что нынешние установки восходят прямо к Чингисхану и их четыре.
Чем Путин не хан? Просто он хан с мобильным телефоном. Ничего не изменилось…
С точки зрения нашей безопасности важнейшими являются два доминирующих, исключительно сильных мифа. Миф о России как об империи и миф об исключительности русского народа и его превосходстве над другими - иначе говоря, великорусский шовинизм.
Имперскость - это нечто особенное, мы не способны это понять. Что-то заставляет даже величайших мыслителей в итоге становиться империалистами. Пушкин, Достоевский, Солженицын, Гоголь - и это только вершина айсберга. Я знаю людей, бежавших из России, которые жестко критикуют буквально всё в своей стране. Но стоит разговору зайти о том, что Россия могла бы стать обычным государством, как другие, - и у многих взгляд становится туманным, и тут же начинаются разговоры о державе или даже о русской цивилизации.
Такая вера слепа, как любовь, она не подвластна разуму. Изменить это мировоззрение без мощного шока невозможно. А если и возможно - на это уйдут поколения. Вспомним: что потребовалось для того, чтобы разрушить миф о превосходстве арийской расы? Две проигранных войны. Brexit, похоже, стал фантомной болью утраченной Британской империи.
Отказаться от империи - невозможно. В 1990-х, когда Россия была крайне бедной, там придумали множество «империй». Главное - чтобы она оставалась, причем какая угодно: энергетическая, военная, культурная, научная, спортивная, космическая и даже балетная.
С точки зрения российского представления об империи, она обладает особыми правами. И здесь тоже ничего не изменилось. Барбара Такман в своей блестящей книге «Августовские пушки» писала, что уже более ста лет назад в России утверждали: «Россия чувствует себя в безопасности, только если ее солдат может охранять границу… с обеих сторон». Вы понимаете, что это значит для нас.
Для оправдания российской империи Путин использует такие выражения, как «Там, где русский - там Россия», «У России нет границ», «Государствообразующий народ». Подумайте еще раз, что это значит для нас.
Теперь стало яснее, каковы истинные цели нынешних захватнических войн. «Денацификация» - это для широкой публики. Сейчас говорят прямо: завоевания нужны для расширения территории и увеличения численности населения. То есть, по сути – для пополнения количества рабов.
Во многих телепередачах многократно и с восторгом перечисляли, сколько миллионов человек «добавилось» после оккупации Крыма, Донбасса и других регионов. Сам Путин с широкой улыбкой называл это значительным достижением.
Именно поэтому меня всякий раз раздражает, когда кто-то начинает перечислять «хорошие стороны» советской системы и рассказывать о «счастливом детстве» в СССР. Детство действительно должно быть счастливым - для этого есть родители. Но во взрослом возрасте все же стоит задуматься о реальных фактах. Признаемся себе: в составе Советского Союза мы были ни чем иным, как московским свинарником. Со свинопасами в придачу.
Признаемся себе: в составе Советского Союза мы были не чем иным, как московским свинарником. Со свинопасами в придачу
Для России наша независимость стала болезненным ударом, и она до сих пор не может с этим смириться. Я называю это «синдромом оскорбленного рабовладельца». Сотни и сотни раз в СМИ и социальных сетях повторяется один и тот же миф: «Мы вас освободили, мы вам дали все, мы построили вам заводы вместо ваших деревень, мы вас содержали - где ваша благодарность?»
Причем большинство россиян действительно искренне так думают. Они верят, что все было именно так и что так и должно быть. И это касается всех стран Балтии.
Из всего сказанного становится до боли ясно: наш самый сильный враг - это агрессивная российская мифосфера. Путин - человек, он смертен. А великий имперский миф, объединяющий нацию, так легко не умрет. Он очень даже жив, и война в Украине только укрепила его. Поэтому пока существует российская жажда империи, ни одно приграничное с Россией государство не может чувствовать себя в безопасности. Утешает это мало.
Такое вот время.
Война в Украине очень наглядно показала, что философия «у кого сила - у того и правда» никуда не исчезла. Если танки не помогают - достанем ядерную дубину.
Еще в 1994 году эту стратегию гениально сформулировал генерал Лев Рохлин, который через четыре года был убит при загадочных обстоятельствах. Он сказал: «У России как у ядерной державы достаточно аргументов, чтобы устанавливать добрососедские отношения как с ближним, так и с дальним зарубежьем». Гениально. У нас есть ядерная бомба, а у тебя нет, и я решаю, что для нас хорошо. Вот такие «добрососедские отношения».
В числе тех, кто размахивает ядерной дубиной, в первых рядах стоит бывший запасной президент Путина Дмитрий Медведев и нынешний депутат Госдумы генерал-лейтенант Андрей Гурулев. Медведев иногда бывает трезв. Гурулев - почти никогда. А это уже по-настоящему страшно - пьяный безумец с ядерной кнопкой.
Но среди трезвых хуже всех пропагандист Владимир Соловьев с его гостями, для которых уничтожение Европы и США стало рутинной навязчивой идеей. Путин тоже не пьян, но именно ему принадлежит фраза из той же оперы: «Зачем нам мир, если в нем не будет России?»
Этих разговоров про ядерный Армагеддон действительно очень много. Но вероятность его реализации всё же невелика. Как говорится в еврейской пословице: «У савана нет карманов».
Это понимают и в Москве: если устроить большой взрыв, придется захватить с собой семью, детей, внуков, страну, половину мира и, что самое страшное, все награбленное богатство. Но угрожать - это удобно, ведь европейцы и вправду начинают бояться.
Вот такие у нас чудесные времена.
Постоянно возникает вопрос: а может, можно как-то по-дружески? Тех, кто страстно надеется, что можно просто делать бизнес, – ой, как много. Но все сказанное выше можно повторить простыми словами: российская мифосфера и наша – это два совершенно разных, несовместимых мира. Империю и независимость нельзя объединить без серьезных проблем.
Хантингтон был прав - мы живем на линии разлома цивилизаций. Стена мифов между нами сейчас выше, чем Великая Китайская стена. И крепче.
До сих пор разговор был очень серьезным. Но я не смог удержаться и решил немного пофантазировать. Когда живешь достаточно долго, замечаешь, что все повторяется.
Я перевел один старый советский стишок. Он как раз вводит в одну интересную, но далеко не малозначимую тему.
Дедушка в поле гранату нашел.
Сунул в карман и к райкому пошел.
Дернул колечко, бросил в окно.
Дедушка старый, ему все равно.
Возраст людей, управляющих Россией, снова становится важным фактором. Впрочем, так было и раньше. Мой отец подсчитал, что осенью 1982 года четырнадцати членам Политбюро Советского Союза вместе исполняется тысяча лет. И что это событие следовало бы как следует отметить - можно было бы от души понасмехаться. Получалось, что их средний возраст - 71,42 года.
Но праздника не получилось - кто-то умер, и в Политбюро ввели Горбачева, который сразу снизил средний возраст. Если оглядеться в этом зале, мне сначала показалось, что ближе всего к идеальному возрасту Политбюро – Олав Озолин. Но ему 71,24 года. А кто-то здесь есть, кому 71,35 - прямо в цель, но его имени я не назову. По возрасту мы с Олавом в Политбюро вписались бы идеально. А вот по другим показателям - категорически нет.
Теперь посмотрим на возраст членов Совета безопасности РФ: Матвиенко - 76 лет, Лаврову - 75, Патрушеву - 74, Бортникову - 74, Путину - 72, Иванову - 72, Нарышкину - 71, Шойгу - 70. И так далее. Любопытным образом время снова сделало круг, и старцы не хотят на пенсию - они управляют государством. С точки зрения современного восприятия возраста, 70 лет - это еще не приговор. Но когда за 70 средний возраст - это уже перебор.
Россия - страна парадоксов. В других государствах власти временные, а мир стараются сохранить навсегда. В России - наоборот: власть вечна, а мир всегда временный.
В других государствах власти временные, а мир стараются сохранить навсегда. В России - наоборот: власть вечна, а мир всегда временный
Но природа не спит. Однажды - и этот день уже не за горами - сбудется предсказание, которое я нашел в финском сборнике анекдотов о Путине.
Путин идет к цыганке и спрашивает о будущем. Цыганка смотрит на его ладонь и говорит: «Я вижу огромные счастливые толпы людей на улицах, они машут флагами и выкрикивают твое имя!» Довольный Путин спрашивает: «И я им машу в ответ?» «Нет, - отвечает цыганка. - Крышка гроба закрыта».
Вот такие времена и такие шутки.
Что же делать нам в этой ситуации?
Во времена кризиса глупо быть наивным и жадным дураком. Однако все это существует - и у нас тоже. Но было бы огромной глупостью полагать, что все русские мыслят в имперском и завоевательном ключе. Миллионы россиян уже бежали от власти Путина или живут во внутренней эмиграции - точно так же, как когда-то мы.
Миллионы видят ситуацию так же, как Европа, и делают все возможное, чтобы ее изменить. Они рискуют всем - своей жизнью, судьбами своих семей. Их объявляют «иностранными агентами», сажают в тюрьмы.
Им, безусловно, нужно помогать. А время покажет, было ли это не напрасно. В любом случае они пытаются сделать невозможное - изменить стратегическую культуру России. Наш опыт важен не только нам. Теперь, когда мы сами стали больше отдавать, чем получать, наш опыт и помощь нужны и другим странам, граничащим с Россией.
Когда-то были популярны анекдоты про армянское радио. Его спросили: «Можно ли построить коммунизм в Армении?» «Можно, – ответило радио. - Но лучше стройте в Грузии». Похоже, кто-то воспринял эту шутку всерьез. Под руководством Иванишвили и при активном вмешательстве России Грузия оказалась в состоянии раскола и уныния. И теперь там пытаются возродить некое гомофобное прошлое.
Осенние парламентские выборы в Молдове будут важны и для нас. О Беларуси я вообще молчу. Там начнет происходить что-то новое, только после того, как Лукашенко изживет себя.
Вот так меняются времена.
И еще один нестандартный пример. Я называю это «случаем с именем Нюрнберга». Пару лет назад в Финляндии произошла такая история. В одну из газет из университета на летнюю практику пришел стажер. Редактор поручил ему найти справочный материал о Нюрнбергском процессе. Стажер долго отсутствовал. А когда он наконец вернулся, то застенчиво спросил: «Извините, а как зовут Нюрнберга?» На низкий уровень знаний истории уже давно обращают внимание, потому что это ведет к быстрой деградации. Недавно на эту тему жестко высказался Давид Всевиов.
Наивность тоже опасна. Недавно Яак Аавиксоо в интервью отметил, что переход на эстоноязычное образование стал возможен только из-за кризиса в Украине, вызванного Россией. Многое в Эстонии удалось сделать только тогда, когда партийные интересы больше не позволяли активно разыгрывать русскую карту. Недавно прозвучала идея установить в центре города памятник Эдгару Сависаару. Ну, знаете, это уже чересчур.
В демократическом государстве я был бы очень осторожен с персонализацией успехов: Сависаар не единолично принес нам свободу, Рюйтель не в одиночку привел нас в ЕС, Ельцин не был величайшим другом Эстонии. Мы еще не знаем, кем был Сависаар на самом деле.
В 2005 году Сависаар читал лекцию на кафедре дипломатии Петербургского университета. Перед лекцией декан объяснил студентам, кто такой Сависаар, и добавил: «Его не надо бояться, он наш человек».
Церковь в Ласнамяэ, Таллиннское телевидение, треть денег наличными и многое другое забывать не стоит. Все эти явления не должны так легко стираться из памяти.
Список случаев, когда нас втянули в российскую гибридную войну - особенно на уровне управления Таллинном - очень длинный. Вот самые яркие примеры: в 2019 году Таллинн конкурировал за проведение «Тотального диктанта» исключительно с российскими городами и победил; сохранение российских пропагандистских каналов в нашем телеэфире поддерживалось вплоть до самой войны. Это была борьба за эстонскую мифосферу? Или все-таки за российскую?
Вот такие времена у нас были совсем недавно.
Сейчас время войны - еще хуже. Чтобы выстоять, я желаю нам всем, а прежде всего Европе, больше решимости. В этом регионе, кажется, дефицит решительных мужчин. Сначала они не понимают Россию, потом тянут до последнего. Решения принимают не исходя из геополитики, а ориентируясь на настроения местных избирателей. Но всегда поздно. И всегда недостаточно. А в приоритете - бизнес. Как видите, здесь работают все три перечисленных мною слабости: глупость, наивность, жадность.
Сейчас нельзя позволять себе расслабиться. Когда-то Наполеон дважды разбил австрийского генерала Меласа, хотя у того было больше войск и оружия. Наполеона спросили, как он это сделал. Он ответил: «Мелас готовился к битве так, будто его противник - еще один Мелас. А я готовился так, будто сражаюсь с Наполеоном». Вот так же должны поступать и мы. У кого-то есть другие варианты? Тем более, когда мы не знаем, в чьей колоде - в нашей или у Путина - лежит козырь.
Что для нас самое важное?
Самое важное - не потерять веру в то, что у Эстонии чертовски хорошая история. Что сама Эстония - это хорошая история. И мы сумели ее сохранить. Не всегда и не во всем. Но сумели.
У правой руки канцлера юстиции Юлле Мадизе лежит одна из важнейших написанных историй Эстонии - наша Конституция. Юлле защищает ее, как лев. Конституция - это письменная мифосфера Эстонии. Если обобщить то, о чем я говорил сегодня, то Конституция - это ни что иное, как письменная версия эстонской мифосферы. Или, если угодно, юридическое воплощение эстонской мечты.
Самое важное – не потерять веру в то, что у Эстонии чертовски хорошая история. Что сама Эстония – это хорошая история. И мы сумели её сохранить. Не всегда и не во всем. Но сумели
«Духовная Конституция» может существовать в иной форме. Например, в пословицах: «Долг - это чужое добро»; «Потерял деньги - потерял мало, потерял здоровье - потерял много, потерял честь - потерял все»; «Каждый - сам кузнец своего счастья»; «Кто не работает, тот не ест»; «Лучше корочка хлеба дома, чем бутерброд в чужих краях».
Все они подчеркивают важные ценности и служат сильными моральными ориентирами. Чем они хуже Конституции регулируют наше поведение? Эстония - страна, каких мало, потому что нашу Конституцию можно составить… из песен.
Что может стать главной песней эстонской «музыкальной Конституции»? Конечно же, «Mu isamaa on minu arm»! И вот уже большая часть Конституции готова.
Вот какие времена. Можно смотреть на это и так.
Подведем итоги.
Безвременно ушедший Вахур Афанасьев в 2021 году в передаче Postimees «Путеводитель по смыслу» рассуждал: «Зачем нужен миф, который разделяет большинство общества? Чтобы экстремизм не взял верх, чтобы не торжествовала воля меньшинства и чтобы не возникла диктатура». Тогда еще не было войны. Но сегодня он, без сомнения, добавил бы еще одну причину: чтобы Эстония снова не оказалась в рабстве.
Этот миф у нас есть, но его нужно подпитывать. Причем непрерывно. Обычных усилий здесь недостаточно, ведь мы маленькая страна и шагаем по тонкому льду.
Милан Кундера сказал: «Маленькое государство - это то, само существование которого в любой момент может быть поставлено под сомнение». Этот риск у нас есть.
Но мы не одни - и это наш главный плюс. Честь и хвала тем, кто вовремя сделал наш дом безопасным - Европейскому союзу и НАТО. Если взвесить все обстоятельства, можно сказать, что мы родились с серебряной ложкой во рту, и не стоит все время жаловаться, что эта ложка не золотая.
Заключительная фраза подытоживает весь мой сегодняшний рассказ: «Содержать маленькое государство - дорого. Но если оно содержится хорошо, оно становится по-настоящему бесценным».
/nginx/o/2022/06/14/14624733t1hea15.jpg)