В фильме нет и предыстории Дилана, какие-то полунамеки, скорее вопросы: закончил ли он колледж или подрабатывал в бродячем цирке (на ярмарке). Как он превратился из Роберта Аллена Циммермана в Боба Дилана. Это все неважно. Важны только тексты и звук. Переход от акустики к электричеству.
Это кино не зря номинировано на «Оскар» в том числе и за «лучший звук». Помимо самой музыки, в этом фильме отдельную роль играет звуковое наполнение. Шумы большого города, обрывки барной суеты, звуки машин и мотоциклов, и даже звук детской пищалки-клаксона - все вплетается в мир музыки, все имеет значение.
Пламя, высекаемое из электричества
Ну и самое главное - это мир «шестидесятых»: война во Вьетнаме, Карибский кризис, борьба за права чернокожих. Это все очень точно щелкает по нервам современного зрителя, рифмуясь с нашим настоящим. И в принципе, феномен Боба Дилана как раз вырос из умения взять остроту современности, облечь в шлейф баллады и добавить немного огня, точнее, электричества.
Герой говорит Джоан Баэз: «твои тексты как картинки в приемной дантиста, цветочки-лютики, слишком старательные». Феноменально то, что беря за тему текстов газетные заголовки и теленовости, Боб Дилан сумел проскочить в вечность. Ничто не стало обрывками вчерашних газет, все звучит и сейчас.
И как приятно видеть в кино всю эту атмосферу американских «шестидесятых». Клубы Гринвич Виллидж, музыкальные магазинчики, старые гитары, тесные студии, наполненные клубами сигаретного дыма. Печатная машинка как рифма к роялю, музыка и текст появляются одинаково - стучанием по клавишам.