Мнение ⟩ Рай для самоубийц: вселенная чекистов расширяется

Сериал «Комитет» (2024) – по сути «кино о молодости Путина». Фото: Кадр из фильма/Скриншот

То, что принято называть в путинское время патриотическим кино, дало свои зловещие всходы в 2022 году: это общеизвестный факт. Как и то, что подобное кино не невинно: оно в буквальном смысле ответственно за моральное развращение россиян, пишет на портале «Радио Свобода» российский журналист и культуролог Андрей Архангельский.

Чекист (работник спецслужб) – краеугольная фигура постсоветского кинематографа. Если в конце 1980–1990-х он превратился преимущественно в отрицательную фигуру, то к началу 2000-х его образ опять трансформировался. Теперь это «человек сложной судьбы», он полон внутренних противоречий; пытает, допустим, невинных – но при этом осознает, что и его самого могут в любой момент поставить к стенке.

Один из фундаментальных негласных законов путинского кино: чекист на экране может быть «плохим» или «хорошим», садистом или идеалистом, фанатиком или бюрократом, но он в любом случае должен быть – это железное правило. Без него нет жизни, не вертится земная ось.

После начала войны в патриотике появилось своеобразное жанровое расширение – возник еще и сугубо «чекистский», сословный или ведомственный сериал. Подобно тому, как при советской власти варили полотна о династиях сталеваров или шахтеров, теперь это кино о чекистских династиях. Дед, отец, сын служат в органах; их жены – пушки заряжены – также часто несут нелегкую службу.

В саге о жизни чекистов в 1980–90-е годы «ГДР» (2023) есть показательный эпизод. Когда чекисты следят за американским шпионом, каждый случайный человек на его пути – забулдыга у продмага и бабушка на скамейке, мамаша с коляской и мужик с авоськой – все они на самом деле переодетые чекисты. Перед нами в подлинном смысле – «Вселенная ЧеКа».

Интерес эти сериалы представляют не с художественной, а прежде всего с психологической точки зрения. Их снимают при активном участии тех самых органов – в этом нет сомнений; таким образом, эти сериалы являются своеобразной самоаттестацией, идеальным представлением спецслужб о себе.

Возьмем самый яркий его образец – сериал «Комитет» (2024) – который есть по сути «кино о молодости Путина»; не впрямую, конечно, но достаточно почитать аннотацию («Трое героев начинают службу в 1970-е годы в ленинградском КГБ…»)

Выдумка почти все, кроме одного – борьбы с диссидентами

Каковы базовые установки, что за мифы лежат в основе чекистского кино?

1. «Комитет» обнимает 30 лет из жизни героев, при этом на 1970-е приходится примерно половина сериального времени (8 из 16 серий). Но начиная с 1985 года сериал словно немеет, теряет дар речи. Или, напротив, бежит галопом.

Из происходящего на экране крайне сложно понять, что в стране происходят грандиозные перемены (уж в Ленинграде-то 1980-х!); нельзя даже понять, что у страны новый лидер - Михаил Горбачёв. Просто как-то все вдруг «испортилось», ненастье, «полезла наружу всякая сволочь».

Это «молчание о главном» – не новость, так было почти во всех фильмах и сериалах в предыдущие 20 лет. Но ныне, казалось бы, кино могло бы открыто свести идеологические счеты с перестройкой, заклеймить ее. Однако авторы по-прежнему предпочитают умолчание. Таким образом, 10–15 лет жизни страны, да еще каких, на экране по-прежнему табу.

Примечательно, что люди, которые готовы сегодня буквально испепелить целый мир ради достижения своих мифических целей, по-прежнему опасаются даже простого упоминания «запретного». Нельзя, например, вслух называть имя Горбачёва или демонстрировать в кадре его портрет. Это вытеснение важнейших событий – из сознания, из собственной жизни – по-своему показательно.

2. Зато сериал подробно рассказывает о жизни героев в 1970-х. Авторы мучительно подыскивают героям хотя бы какую-то «работу»: чаще всего это выдуманные покушения на высших лиц или предотвращенные теракты. Партийные руководители Ленинграда 1970–80-х годов, которых охраняет один из героев, тоже сплошь условные «товарищ Смирнов, товарищ Кондрашов»; отчего возникает комический эффект и в памяти всплывает «товарищ Саахов».

Словом, выдумка почти все, кроме одного – борьбы с диссидентами. В сериале есть отрицательный герой – в прошлом успешный советский писатель и журналист, который стал диссидентом. Но наш чекист тоже не сухарь какой: он поначалу пытается переубедить диссидента, искреннее его понять. «Где была допущена ошибка и можно ли ее исправить?» – спрашивает он себя. Формально интеллигент ничего плохого не сделал, но ход мыслей у него «неправильный». Не любит он советскую власть, затаил обиду, злобу.

В сущности, вполне советская постановка вопроса – «упустили человека», но далее существенное отличие: чекист приходит к выводу, что врага уже не исправить. Это важно понимать. Для сегодняшнего Кремля интеллигент, в отличие даже от советской власти, классовый враг, чья природа изначально «порочна»; его нельзя «исправить» или «перевоспитать».

При этом «несколько слов могут нанести больше вреда, чем выпущенная из пистолета пуля» (цитата из сериала). Нынешняя власть считает интеллигенцию прямой виновницей «развала» СССР и идейным противником; поэтому с интеллигентом никто не собирается больше «договариваться» или мириться. Это стоит учитывать всем, кто сегодня надеется на «смягчение режима», «прощение» или попустительство в будущем, например.

Застрелиться лучше, чем сдаться в плен

3. Путинское патриотическое кино, в отличие от советского, испытывает болезненный интерес к самоубийству. Коммунистическая идеология этого не поощряла, потому что «сделать жизнь», как писал поэт, значительно важней. Однако теперь – это невозможно не заметить на многочисленных примерах – акт самоубийства обставляется в таком кино как наилучший выход из безвыходного положения. Застрелиться лучше, чем сдаться в плен. Или – лучше, чем измениться, принять перемены. Стреляется, в частности, последний начальник КГБ – после провала ГКЧП – со словами «какую страну просрали».

По-видимому, самоубийство есть негласный, но целиком поощряемый способ ухода из жизни внутри новой «опричнины» (правда, главные герои сериала как-то счастливо избежали этой участи и вполне устроились в новой жизни). Нельзя сомневаться, что этот самурайский принцип априори и заочно распространяется – в случае чего – и на целую страну: помните «мы как мученики попадём в рай, а они просто сдохнут»?

4. Еще одна важная линия в этом сериале – отношение к геополитическому противнику, Америке. Герои сериала годами ведут невидимый бой с американскими спецслужбами. Эта традиция – параллелизм двух спецслужб – в детективном жанре была принята начиная с сериала «ТАСС уполномочен заявить» (1984).

Нужно отметить, что отношение к геополитическому противнику – на удивление даже – подчеркнуто уважительное. Американцы показаны настоящими профессионалами и тонкими знатоками русской души. И так же готовыми на все «ради своей родины». Все это можно рассматривать как своего рода респект, «уважение к противнику»: враг в кино в иных ситуациях ведет себя достойнее, чем многие друзья. Мысль, которую по-прежнему хотят внушить нам авторы сериала: «никаких принципиальных различий между спецслужбами нет».

Это общая установка ревизионистских режимов 21-го века: при всем риторическом ригоризме базовым является все-таки цинизм; нет никакого «добра или зла», нет никакой идеологии, просто это такая работа. Это одновременно и самооправдание, и страстное желание Кремля вернуться к противостоянию двух систем, двух мировых игроков, к соперничеству двух сверхдержав; это и есть их представление об «идеальном мире».

Поспособствует ли парадоксальным образом эта психологическая установка переговорам о прекращении или заморозке войны, мы увидим уже в этом году.