КОЛОНКА СОБОЛЕВА ⟩ Окажется ли Кая Каллас последним в истории еврокомиссаром по внешней политике?

Верховный представитель ЕС по иностранным делам и политике безопасности Кая Каллас. Фото: JOHANNA GERON

В который раз в Евросоюзе возникли проблемы с согласованием пакета военной помощи Киеву. Павел Соболев считает, что, с учетом изменений во внешней политике США, Европе стоит отказаться от эксплуатации морально устаревших инструментов обеспечения безопасности, и постараться побыстрее создать новые, отвечающие вызовам времени.

В понедельник было объявлено, что министры иностранных дел ЕС не достигли согласия по поводу общеевропейской военной помощи Киеву на сумму в 40 млрд евро. Как нетрудно догадаться, среди открытых противников такой беспрецедентной меры оказались те страны сообщества, у которых сохраняется «особое мнение» относительно войны в Украине - Венгрия и Словакия.

Сообщать мировой прессе о сложностях в достижении консенсуса по понятным причинам выпало верховному представителю ЕС по иностранным делам Кае Каллас, которая выразила надежду на то, что посвященные этой теме консультации между европейскими лидерами позволят сдвинуть процесс с мертвой точки уже в самое ближайшее время.

Выступать с такими заявлениями в подобных ситуациях было вполне привычным и для предшественника Каллас на ее нынешнем посту, Жозепа Борреля, но, пожалуй, именно сейчас от таких слов стало веять если не безысходностью, то, по крайней мере, отчаянием. Дело, конечно, не в Кае Каллас, а в том, что резкий разворот в политике Вашингтона по Украине побудил лидеров многих ведущих европейских держав заговорить, что Украину ни в коем случае нельзя оставить один на один с агрессором, и что промедление с военной поддержкой воистину «будет смерти подобно», причем в чуть более отдаленной перспективе - уже не только для Украины, но и для всего европейского континента.

Где раньше была видна проблема, теперь замаячила катастрофа

Итак, Евросоюз в ускоренном порядке вроде бы собирается с силами, чтобы взять ответственность и за судьбу Украины, и за безопасность своих стран-участниц на себя, это вызывает немалое воодушевление и в Киеве, и во многих европейских столицах, и тут довольно скоро проясняется, что все равно приходится сталкиваться с уже хорошо знакомыми внутренними препятствиями. На фоне крайне тревожных сигналов о том, что могут предложить Украине на переговорах Трамп и Путин, очередной европейский «паралич» выглядит уже не затруднением, а почти катастрофой.

В связи в этим закономерным образом все более звучными становятся инициативы по немедленному формированию странами ЕС отдельного добровольного фонда для оказания военной поддержки Украине, эффективной работе какового никак не могли бы мешать открытые или латентные симпатизанты Кремля среди европейских лидеров. Конечно, такая идея высказывалась и раньше, но именно сейчас она приобретает дополнительный вес в контексте того, что британский премьер Кир Стармер и французский президент Эмманюэль Макрон заговорили о необходимости «коалиции желающих», в которую вошли бы государства, готовые направить своих военнослужащих в Украину после предположительного заключения мирного соглашения.

Кир Стармер и Эмманюэль Макрон. Фото: Telmo Pinto

В такой ситуации выглядит вполне правдоподобным участие той же Великобритании и в специальном сообществе желающих помогать Киеву оружейными поставками стран. Великобритания вышла из ЕС в 2020 году согласно результатам проведенного четырьмя годами ранее референдума, однако теперь возникает очень подходящая почва для интенсификации сотрудничества с континентальной Европой в военной сфере.

Экономика военного времени должна быть и у Европы

И в нынешней ситуации это выглядит так, что предполагаемая таким сотрудничеством интеграция может вылиться в нечто куда более весомое, чем ныне действующий Европейский союз. Он действительно было создан по экономическим, а не по военным соображениям, однако сейчас в Европе идет крупномасштабная война, и это означает, что и прямо не вовлеченные в эту войну государства до определенной степени вынуждены переходить на «экономику военного времени», - принятые в ведущих странах ЕС сверхамбициозные планы по развитию оборонной промышленности красноречиво это подтверждают.

Это вовсе не означает, что уже через несколько месяцев или даже лет эта «коалиция желающих» обязательно оформится в столь же хорошо узнаваемый - как Евросоюз - бренд, однако более чем вероятно, что именно принадлежность к этому новому блоку будет куда значительнее влиять на безопасность и на экономику европейских государств, чем их становящееся все более формальным членство в ЕС.

Соответственно, нынешние европейские «плохиши», утратив возможности для шантажа, встали бы перед выбором: либо оказаться в позиции мизерабельных изгоев, которая уже не будет приносить никаких вистов, либо отказаться от хулиганства и солидаризироваться с, так сказать, общеевропейским ценностным выбором.

Конечно, до конца нельзя исключать и возможности того, что поклонники Кремля могут прийти к власти и в какой-то из стран «старой Европы», но, кажется, именно Дональд Трамп немало потрудился в последние недели и месяцы, чтобы ослабить такую опасность. По крайней мере, и итоги выборов в Германии, и даже такие мелочи, как проклятия в адрес Трампа, звучащие из уст аж самой Марин ле Пен, дают на эту надежду.

Это - среди прочего - выглядело бы примерно так, что не Венгрия накладывала бы вето на антироссийские санкции, а страны Европы (например, формально автономно друг от друга, но очень синхронизированно) накладывали бы санкции на венгерские банки и компании за их любую работу со страной-агрессором. При этом Венгрию совсем не нужно было бы выталкивать из ЕС, просто членство в этом блоке не оставило бы в ее руках никаких «саботажных» рычагов.

Порох вместо угля

Тот общеевропейский проект, который всем нам очень нравился, скажем, еще 15 лет назад, как все мы хорошо знаем, вырос вокруг угля и стали; сейчас для появления той новой европейской общности, на которую можно было бы рассчитывать, требуется объединение уже вокруг стали и, условно говоря, пороха. Который, конечно, нужен не только для боеприпасов, поставляемых Украине, но и для обеспечения безопасного будущего самой Европы, чей могущественный заокеанский союзник неожиданно затеял крайне опасный эксперимент не только над всем миром, но и над самим собой.

Разумеется, те же вопросы, что стали под воздействием «фактора Трампа» возникать к адекватности Евросоюза современным вызовам, возникают и - и еще в более острой форме - по поводу НАТО; можно сказать, что и Североатлантический альянс теперь выглядит блоком, который необязательно формально рушить, но прямо рядом с которым нужно строить что-то новое. Главный смысл в НАТО заключается в нерушимости пятой статьи его устава, но если США больше не демонстрируют несомненной этой статье приверженности, Европа просто вынуждена срочно генерировать альянсу альтернативу.

Виктор Орбан и Роберт Фицо. Фото: Olivier Hoslet

Вероятно, для того, чтобы обеспечивать семье цивилизованных европейских народов чувство необходимой ей коллективной безопасности, не нужно по отдельности что-то строить рядом с ЕС и что-то - рядом с НАТО; достаточно было бы и одной большой строительной площадки, - главное, чтобы работы на ней повелись бы в очень бодром темпе. К сожалению, при нынешнем составе участников того же ЕС (проблема не в Венгрии и Словакии, а в Орбане и Фицо) возможности сообщества создавать соразмерное российской угрозе противодействие весьма ограничены.

Историческая миссия

Из этого вовсе не следует, что в функционировании Евросоюза как таковом вообще нет никакой пользы: напротив, можно перечислить множество сфер, когда сотрудничество в его рамках может и сейчас быть полезным и эффективным. Транспорт, торговля, окружающая среда, наука, культура…

Где-то даже это самое чье-то «особое мнение» может идти не во вред, а во благо, служить не регрессу, а новаторству. Однако для европейской внешней, оборонной политики, политики в области безопасности «консенсусный» принцип стал риском экзистенциального масштаба.

Странным образом это указывает на то, что те посты, которые сейчас занимают в Еврокомиссии Андрюс Кубилюс и Кая Каллас, совсем скоро могут стать ей и не нужны - просто по той причине, что главные «центры принятия решений» в соответствующих сферах переместятся в другие места. Из этого, однако, вовсе не следует, что в их работе уже сейчас нет смысла; напротив, именно на их плечи ложится сейчас по-настоящему историческая и реформаторская миссия. Чем громче и аргументированнее будут звучать их обеспокоенные голоса на их нынешних позициях, тем быстрее начнется та самая стройка «нового», без которого от «Старого света» может почти ничего не остаться.