Учитель литературы: любовь к чтению у детей может начаться с фанфиков и TikTok

Есть ли шанс у классики зацепить современного школьника? Насколько сегодня актуальны школьные списки литературы - и кто вообще по доброй воле берет в руки Тургенева? На эти и другие вопросы в передаче Rus.Postimees «На кухне» мы попытаемся найти ответы вместе с учителем русского языка и литературы тартуской гимназии Аннелинна - Павлом Бабченко и журналистом Rus.Postimees Павлом Соболевым. 

Что делать, если школьная литература вызывает зевоту, а подростки живут в мире мемов и сериалов? Обсуждаем в программе, как вернуть интерес к чтению и стоит ли пересматривать список литературы, обязательной для прочтения.

Выдержки из беседы: 

- Устарели ли школьные книги? Насколько сегодня обязательная литература актуальна для подростков?

- Обязательная литература действительно очень обширная. В основе лежит государственная программа, но школы адаптируют ее под свои нужды: где-то что-то добавляют, где-то - убирают. В итоге список тем и произведений может варьироваться, и многое зависит от самого учителя, что он выберет и как решит с этим работать.

Лично мне многие «старые» книги нравятся, я использую их в своей программе. Но важно понимать: когда ты даешь такие тексты ученикам, даже в виде фрагментов, это всегда непросто. Эти книги были написаны давно, и чтобы их по-настоящему понять, нужно хорошо знать исторический контекст, представлять, как жили, думали и ощущали мир люди того времени. Без этого многие смыслы просто теряются. Поэтому читать классику сложно, особенно без дополнительного разговора и пояснений.

- Можно ли преподавать тяжелую литературу вроде Достоевского - и при этом не травмировать подростков?

- Я очень стараюсь подходить к таким произведениям максимально деликатно. К счастью, Достоевский у нас в программе появляется только в гимназии, когда ребята уже постарше и психологически чуть устойчивее. Наверное, все таки можно. 

- Способна ли военная проза изменить мышление подростков?

- Военная литература важна, но не вся она подходит школьнику без специальной подготовки. Например, Илиаду читать очень тяжело, если у тебя нет филологического бэкграунда, текст кажется практически непроходимым. Чтобы добраться до описания ужасов войны, нужно пройти через десятки страниц героических эпизодов, эпитетов, сложного языка.

«На Западном фронте без перемен» я не беру, но, например, 1984 - да. Мы читаем фрагменты, обсуждаем. Это произведение вызывает полярные эмоции: кто-то говорит «это ужасно», а кто-то - «вау, это мощно». Почти никто не остается равнодушным.

И да, такие тексты действительно влияют. Я уверен, что они заставляют задуматься, что-то переосмыслить. Даже если ученики об этом прямо не говорят, они точно уходят с другим взглядом на мир.

Передача Rus.Postimees «На кухне». Фото: Madis Veltman

- Нужно ли сегодня пересматривать списки классической школьной литературы? 

- Буквально в прошлом году мы пересматривали списки школьной литературы. Министерство образования предоставило общий шаблон программы, с тематическими блоками и рекомендациями, а дальше каждая школа, по сути, составляет свой вариант, адаптируя его под учеников. Что-то мы оставляем, что-то заменяем, список постоянно обновляется.

Программа на самом деле довольно гибкая: тебе предлагают темы, а какие именно произведения ты выбираешь - это уже ответственность и свобода самого учителя. Я стараюсь максимально включать современную литературу: середины XX и XXI века.

Интересно, что прецедентов с недовольством родителей у нас не было, но, например, в одном из предложенных списков значилась книга Владимира Сорокина «Голубое сало» - и это уже о многом говорит.

- Что сегодня читают подростки - и читают ли вообще?

- Самое главное - они читают. Их не всегда нужно заставлять, и иногда они даже делятся с тобой тем, что читают. А еще приятно, что многие начинают читать уже после школы. Кто-то пишет об этом в соцсетях, кто-то присылает сообщения. Это, на мой взгляд, большой успех.

Если говорить конкретно о школьниках, то читают они разное. Очень популярны фанфики, кто-то их читает, кто-то даже сам пишет. Есть те, кто пишет стихи. В ходу графические романы, особенно манга, но не только.

Я вообще позитивно отношусь к любой литературе, если она приносит удовольствие. Литературный вкус - это же штука живая: человек может начать с чего-то легкого или даже хаотичного, а потом прийти к серьезной классике. У меня так и было: я начинал с очень нестандартной литературы, а потом постепенно пришел к классике. То же самое и с искусством, вначале увлекался современным, а потом потянуло в сторону академического.

Есть и школьники, которые читают серьезные философские тексты. Один мой ученик недавно сам по своей инициативе читал «Критику чистого разума» Канта, и мы это вместе обсуждали.

- Помогает ли начитанность выделяться и влиять на свою позицию в обществе? Она помогает подросткам в их среде?

- Литературные цитаты, конечно, не всегда считываются широкой публикой - это не самый заметный навык. Но вот что точно дает литература - это умение формулировать мысли, чувствовать язык, аргументировать. И это сразу видно. Человек, который много читает, говорит и пишет иначе. Его ответы другого уровня. И это производит впечатление, это замечают и сверстники, и взрослые.

- Как сегодня школьники «сдают» литературу? Насколько важны сочинения и эссе?

- С эссе сейчас действительно непросто. Чтобы хорошо его написать, нужно либо природное чутье к языку и структуре текста, либо - начитанность. Мы уже не так часто пишем классические сочинения, как раньше. По программе у нас в основном короткие эссе на 250 слов, но и это для многих становится настоящим испытанием.

Журналист Rus.Postimees Павел Соболев и учитель русского языка и литературы тартуской гимназии Аннелинна Павел Бабченко. Фото: Madis Veltman

- Как ChatGPT повлиял на письменные работы школьников?

- Это стало особенно заметно, когда даешь одну тему, а потом получаешь 90 практически одинаковых эссе. Ты сразу чувствуешь: это не «живой» текст. У чат-бота есть своя структура, свой скрипт - он пишет по шаблону.

Когда ты постоянно работаешь с текстами учеников, ты начинаешь замечать индивидуальный стиль каждого, даже в письменной речи. А у сгенерированных текстов этого стиля просто нет, они безличные, стерильные. Это сильно бросается в глаза.

- Как влюбить подростка в чтение в эпоху быстрого контента?

- Насильно мил не будешь. Заставлять - это, наверное, худший способ пробудить интерес к чтению. Но интересно, что TikTok, вопреки ожиданиям, иногда как раз и становится тем самым «толчком» к чтению.

Книжный блогинг - это реальное явление. Он есть в TikTok, YouTube, Instagram. Часто ученики сами подходят и спрашивают: «А вы читали эту книгу?» Я уточняю: «Откуда ты про нее узнал?» - и они отвечают: «В TikTok увидел». Так, например, неожиданно стала популярной книга «Скорбь сатаны», она никогда не входила в школьные топы, но TikTok ее зафорсил, и интерес к ней резко вырос.

То же касается и книг, по которым снимает сериалы Netflix. Их читают, обсуждают, и это становится частью школьного разговора, пусть даже и не по программе.

- Есть ли смысл настаивать на бумажных книгах?

- Бумажная книга - это, конечно, особая эстетика. Мне самому приятно читать некоторые вещи именно на бумаге. Но если честно, большую часть я прочитал в электронном виде и это сэкономило мне не только тысячи евро, но и годы.

Есть и практическая проблема: книги физически негде хранить. Когда ты читаешь много лет, они скапливаются в огромных количествах. А так как я не потомственный граф и замком не располагаю - библиотеку дома особо не развернешь.

- Экранизация - это друг или враг литературы?

- Интересно, что сейчас даже кино стало «долгим» для многих школьников. Два часа фильма - это уже слишком: единый сюжет, который нельзя промотать или влиять на него и это вызывает отторжение.

Лично я люблю экранизации. У меня даже был небольшой курс по экранизациям современной литературы. И я считаю, что они помогают. Многие фильмы достаточно точно передают сюжет и атмосферу книги, это может стать отличной точкой входа в чтение.

На занятиях мы брали отрывок из книги и сопоставляли его с фрагментом экранизации, на целый фильм часто просто не хватает времени. Но даже в таком формате это вызывает интерес и оживленную дискуссию.

- Какая книга первой по-настоящему затащила тебя в мир литературы?

- Я, в принципе, читал с самого детства. Когда меня отправляли к бабушке, там был телевизор, но черно-белый, показывал один канал и то - если была хорошая погода. Поэтому лет с 10–11 я стал регулярно ходить в библиотеку, брал книги в основном что-то классическое и легкое: Три мушкетера, романы Вальтера Скотта, что-то историческое, популярное.

Но именно «подсадил» меня на чтение совершенно неожиданный момент - и книга. Это был «Клей» Ирвина Уэлша. Мы с другом случайно зашли в библиотеку - даже не с целью что-то читать, просто гуляли между полками. И вдруг я увидел эту книгу: обложка ярко-голубого цвета, на ней - разбитое яйцо, все это выглядело максимально странно и отталкивающе. И при этом дико притягательно. Название - «Клей». Я тогда подумал: «Как книга может называться Клей?» Это шло вразрез со всеми моими представлениями о литературе.

Я открыл ее и увидел там то, чего раньше в книгах не встречал. Так я увлекся контркультурой, а уже потом пришел к классике. И, честно говоря, «Отверженные» Гюго мне было гораздо легче воспринимать после Уэлша. Может, звучит странно, но это правда.

- Чему, по-твоему, в идеале должна учить литература?

- Для меня литература - это прежде всего разговор. Уроки литературы не про «зубрежку» или «правильные ответы», а про общение, про возможность высказаться, сопоставить текст со своей жизнью.

У нас был прекрасный опыт: в начале года мы запустили курс книжного клуба. Вместе с учениками выбирали книгу, читали и обсуждали. В этом формате было намного больше жизни.

Мы брали современную литературу, в том числе эстонских авторов. И ученики часто находили в этих книгах что-то близкое, узнаваемое - это запускало разговоры, реальные эмоции, личные истории. Это и есть, на мой взгляд, настоящее обучение: не когда ты просто сдал материал, а когда ты смог что-то понять и переосмыслить. Именно туда, как мне кажется, должна двигаться школьная литература.

Передача Rus.Postimees «На кухне». В гостях учитель русского языка и литературы Павел Бабченко. Фото: Madis Veltman