Интервью ⟩ О принудительном закрытии православной церкви, пропаганде и неудачных переговорах МВД с духовенством

В понедельник, 17 февраля настоятельница монастыря игуменья Филарета вместе с другими монахинями прибыла в Рийгикогу, чтобы вручить прошение о сохранении прежнего статуса монастыря. Фото: Tairo Lutter

9 апреля состоится третье чтение законопроекта об изменении Закона о церквях и приходах. Если его новая редакция вступит в силу, то у Эстонской православной церкви Московского патриархата (ЭПЦ МП) будет два месяца на то, чтобы подчиниться. Советник МВД по делам религий Ринго Рингвеэ рассказал, что пошло не так на переговорах МВД с церковью и что будет, если ЭПЦ МП откажется исполнять закон.

В связи с приближением даты окончательного рассмотрения законопроекта министерство организовало для журналистов брифинг, после которого мы и поговорили с Ринго Рингвеэ.

- Ринго, давайте будем реалистами: людей, которые постоянно ходят в церковь, немного. Я не слышала ни разу, чтобы кто-то из наших священников открыто распространял пропаганду. Пожалуй, заявление епископа Даниила в ООН было первым примером пропаганды. Но это не сравнить с российскими телеканалами, которые люди могут по-прежнему смотреть. Нужно пригласить мастера и всё заработает. Почему государство этой проблемой не занимается? Люди ведь смотрят эти каналы и от них опасности гораздо больше, чем от полупустых храмов.

- Телеканалами занимались, но я точно не тот человек, который может это комментировать. Но если вернуться к теме церкви... Вот пример из жизни. Прихожанин пошёл поговорить со священником и высказал критику в адрес руководства церкви и администрации России.

Потом этот человек во время проповеди услышал от этого же священника, что не стоит критиковать своих начальников. Вот вам и влияние церкви на людей. Такие случаи есть. Мы не можем ими официально заниматься, так как тут «слово против слова», но люди о подобных ситуациях рассказывают.

- Вы сегодня рассказали, что МВД провело много встреч с руководителями ЭПЦ и представителями приходов. В ходе этих бесконечных переговоров пришли хоть к каким-то результатам, нашли хоть раз точки соприкосновения? Или зачем это все было?

- Мы не раз приходили к решениям и результатам за столом переговоров, но зачастую после окончания встречи выяснялось, что то, о чём мы договорились за столом, на самом деле не так (случалось, что после встреч МВД и ЭПЦ МП публиковали противоречащие друг другу пресс-релизы - прим. ред.).

- Так почему вдруг у государства появился такой интерес к определенной религиозной организации - ЭПЦ МП? 

- Если со стороны кажется, что у государства вдруг возникло большое желание что-то закрыть или кого-то преследовать, то нет, это не так. Решение МВД стало реакцией на то, что говорил патриарх Московский и всея Руси, и на месседжи Русской православной церкви.

При этом мы заметили, что от ЭПЦ МП Эстонии не прозвучало ни одного проактивного заявления. Все заявления ограничивались тем, что церковь «за мир» и так далее. Но даже они появлялись только когда государство спрашивало позицию церкви в отношении заявлений патриарха Кирилла.

18.02.2025, Открытое заседание правовой комиссии. Слева направо: представители МВД Лийна Пелло, Ринго Рингвеэ, Илмо Ау, Эрик Салумяэ. Фото: Tairo Lutter/Postimees/Scanpix Baltics

- Но все же у нас ситуация не настолько плохая, как с представительством РПЦ в Украине, где сотни представителей духовенства действуют против государства в прямом смысле слова. У нас священники ничего такого не делают.

- Это правда. Но Украина находится в состоянии войны. Если же говорить о Московском патриархате в целом, то картина во всех странах, где он присутствует, очень похожа, что повышает уровень угрозы. Если бы после начала войны ЭПЦ МП более решительно высказалась против, мы бы сейчас не находились в этой точке отношений.

Я помню начало 2022 года. Тогда в социальных сетях было много критики в адрес митрополита Евгения: мол, он не понимает, где находится, и говорит так, будто находится в России. Эта критика шла из русскоязычной православной общины. Евгению писали петиции. 

На эти обращения руководство церкви не отреагировало. Если бы реакция ЭПЦ МП на агрессию тогда была другой, то и другие больные вопросы - будь то избирательное право для россиян или имидж церкви Московского патриархата - могли бы сегодня не подниматься вовсе.

- Вы имеете ввиду митрополита Евгения?

- С митрополитом Евгением всё довольно показательно. Он увиливал от ответа на вопрос, кто развязал войну. Постоянное увиливал. Я даже не знаю, как это назвать. Это была такая позиция - «и нашим и вашим». И именно это стало генеральной линией церкви и источником всех этих проблем.

А корень проблем - Русская православная церковь и, в частности, Московский патриархат, которые непосредственно связаны с силовыми структурами российской администрации. Эти связи уходят корнями ещё во времена Советского Союза и тесные контакты церкви с КГБ. Это просто фон всей этой истории.

У нас и у руководства РФ совершенно разные взгляды на религию. Для них это очень эффективный инструмент влияния. Эффективный потому, что всегда можно сослаться на свободу вероисповедания, хотя по иронии зачастую с вероисповеданием это не имеет ничего общего. 

Все эти утверждения вроде «нас заставляют менять веру» - это манипулирование. Никто никого не заставляет верить или не верить. Это личное дело каждого.

Действующий митрополит ЭПЦ МП Евгений ныне живет в России. Фото: Konstantin Sednev

- Если бы обычная компания в Эстонии, занимающаяся бизнесом, была под контролем патриарха Кирилла, её бы давно уже закрыли. Но если юрлицо продаёт не товар или услуги, а идеологию, его просто так закрыть невозможно. Именно этот «бизнес» лучше всего защищен...

- Потому что речь идёт о ценностях. В западном ценностном пространстве свобода мысли, свобода совести, свобода вероисповедания всегда были основополагающими. Западным обществам всегда было сложно осознать, что религию можно использовать для совершенно разных целей.

Это стало, например, неожиданностью в 2001 году, когда произошли теракты 11 сентября. Тогда заговорили о терроризме, мотиватором которого была религия. Тогда западные политические элиты впервые поняли, что для кого-то религия может играть совсем другую роль и быть мотивирующей силой для подобной деятельности.

В западном светском обществе считается, что если человек во что-то верит, то его вера должна быть защищена. То, что индивидуальная вера одного человека может повлечь тяжелые последствия для других людей, стало новостью для Запада в 2001 году.

«Для Эстонии потенциальная опасность стала очевидной только в последнее время из-за развязанной Россией войны, которую поддержала церковь. Но здесь непременно нужно различать религию и религиозную организацию, которая является носителем определённой идеологии»

Ринго Рингвеэ, советник МВД по делам религий

- Давайте о больном. Если церковь не пойдет на разрыв с Москвой, очевидно будет судебная тяжба. Допустим, в итоге дойдёт до принудительного прекращения деятельности церкви. Это на практике как будет происходить? Договор аренды церковного здания будет расторгнут или священникам из РФ аннулируют вид на жительство?

- Это зависит от множества нюансов. Было бы просто сказать «да» или «нет», но это на самом деле сложнее. Мы говорим здесь о приходах ЭПЦ МП, о самой ЭПЦ МП как церковной структуре, о приходе Александра Невского, о том, что один и тот же приход не может быть одновременно ставропигиальным и неставропигиальным…

Что касается зданий, то часть из них действительно передана по договорам 2002 года в аренду ЭПЦ МП. Если дело дойдет до принудительного прекращения деятельности или если эти приходы отдельно от ЭПЦ МП прекратят административную связь с Московским патриархатом, то эти договоры нужно будет пересмотреть и заключить новые.

Кроме того, у Московского патриархата есть собственное имущество, например, монастырь в Куремяэ. Также имущество есть у прихода Александра Невского. У приходов есть своя собственность - ряд церковных зданий и другой недвижимости. 

- У церкви много квартир и других помещений, прямо не связанных со служением...

- Да. Всё это зависит от того, какая именно организация владеет этим имуществом. Если религиозное объединение подлежит принудительному прекращению, то оставшееся имущество после удовлетворения требований кредиторов перейдёт государству. 

До тех пор, пока такого прекращения не произошло, возможны разные варианты: может быть, имущество передадут какому-то некоммерческому объединению, которое возьмёт на себя управление этим церковным зданием, или создадут фонд или что-то в этом духе. Вариантов здесь много, учитывая разнообразие собственности.

Что касается духовенства, то тоже все индивидуально. Нужно смотреть, на каких основаниях человек находится в стране, какое у них гражданство и так далее. То же касается и монахинь. Я, конечно, понимаю, почему в пропагандистских целях удобно прикрываться монахинями, но я не уверен, что такое поведение оправданно.

- Если кто-то из священнослужителей был бы готов перейти в Апостольскую православную церковь (официальное название - Православная церковь Эстонии - прим. ред.), возможно ли, что они смогут получить постоянный вид на жительство?

- Если говорить о желающих перейти и получить постоянный вид на жительство, то тут все будет зависеть от развития ситуации. Если священники просто переходят к другой религиозной организации, то правовые основания для пребывания в Эстонии у гражданина РФ меняются.

Я прекрасно понимаю и духовенство, и монахинь - когда нет ясности, как дело будет развиваться, никто не спешит быть первым. Со стороны Апостольской православной церкви было предложение самостоятельного викариата для приходов ЭПЦ МП.  Это значит, что если произойдёт переход, всё останется по-прежнему, за исключением административной связи.

- Что это за чувство - разговаривать с духовным лицом, который отлично знает, что вера и административная структура церкви - разные вещи, но всё равно говорит, что это неразделимо. И вы оба об этом знаете.

- Это так и называется - мы оба знаем, что он знает. Но тут кроме нас есть другие люди и не всем это понятно.