Интервью ⟩ «Сейчас время, когда мы все проверяемся на человечность»: автор фильма о политбеженцах, который представит Эстонию в Каннах

Rus.Postimees презентует трейлер фильма, который в Эстонии называется «Снег двигается за нами» (Lumi saadab meid), а на знаменитом Каннском кинофестивале он будет представлен в официальной конкурсной программе под названием «Зима в марте» (Winter in march). О целях, которые преследовал художник, мы поговорили с автором ленты, режиссером-аниматором и жительницей Таллинна Натальей Мирзоян.

«"Зима в марте" - анимационный короткометражный фильм, снятый в технике покадровой анимации. Фильм рассказывает о беспомощности перед лицом репрессивного государства и основан на реальных событиях», - лаконично представлен на своей Facebook-странице фильм из Эстонии, пробившийся в конкурсную программу Каннского кинофестиваля этого года.

Режиссер фильма «Зима в марте» Наталья Мирзоян. Фото: Из личного архива Натальи Мирзоян

- Эстонский мультфильм, или мультфильм, снятый в Эстонии вошел в официальную программу Каннского кинофестиваля. Как правильно?

- Правильно - анимационный фильм! Мультфильм - это что-то советское… Но, точнее сказать «фильм, снятый в Эстонии». Фильм сделан в ко-продакшне с Арменией, студией Артстеп, продюсер Армине Арутюнян. Но вся работа полностью сделана в Таллинне. И не только мною, а небольшой командой, большая часть которой - эстонцы. Русский соавтор там один - Женя Федоров из Tequilajaззз. Он композитор фильма.

- Как тебе удалось найти взаимопонимание с теми, кто включился в этот проект? Ты же не так давно в Эстонии живешь.

- Я здесь поступила в магистратуру EKA. У меня была задача сделать фильм, чтобы получить степень, и изначально у меня в планах был совсем другой проект. Но в ходе обучения у нас был урок по документальной анимации, и я вспомнила про свои интервью с друзьями, которые я записала весной 2022 года. Эта история отозвалась у моих коллег эстонцев. Завкафедрой Уло Пикков меня убедил, что важно сделать именно этот фильм как мой магистрский проект.

И мне очень повезло с человеком, который стал и оператором фильма, и звукорежиссером, и строил декорации, и давал мне советы - Сандер Пыльдсаар. Он очень классный человек. Мы понимали друг друга без слов. Уло нашел эстонскую продюсерку Кадрианн Кибус (Rebel Frame). У нее муж - аниматор Серго Кибус.

Кадрианн задумалась, зачем ей этот фильм делать, ведь она эстонка, семья которой была в свое время сослана и убита в России. Но поняла, что ей важно делать историю про людей, которые стремятся к свободе, не важно, какой они национальности. В ее понимании этот фильм об этом.

- Но твои единомышленники наверняка знали твои прежние работы?

- Да, они знали и им нравились мои работы. Я приехала и обнаружила, что меня знают и это очень порадовало.

- В описании фильма сказано, что он основан на реальной истории. Герои фильма - Кирилл и Даша. Это вы с супругом? Или это ваши друзья?

- Это не мы с моим мужем, а наши друзья. Когда началась большая война, у меня появилось какое-то странное желание записать наши разговоры с друзьями. Кирилл - мой давний друг и тоже аниматор. И я записала сначала с ним часовое интервью. Потом отдельно с его женой Дашей - тоже на час. Потом еще много раз мы с ними записывали наши разговоры.

- Дружеская психотерапия после того, как рухнул мир?

- Это совершенно верно ты сказал… У меня остались записи таких интервью с 6-7 друзьями. Мне было интересно их слушать. Им было важно выговориться. Потом я поняла, что это очень ценные истории, но делать мозаику из них - получится не так сильно, как если я возьму только одну. И я взяла историю Даши и Кирилла, которые уехали из РФ в Грузию.

Но полное интервью с ними было часов на шесть, а фильм у меня 16 минут, из которых закадровый текст звучит только пять минут. Я очень мучалась с закадровым текстом и даже целую магистрскую теоретическую работу на эту тему написала. В фильме звучит минут пять из тех наших интервью, но не оригинальная запись.

Мы переписывали нужные слова сначала с самой Дашей много раз. Потом я прочитала этот текст. В итоге я пригласила актрису Карин Ламсон. И она оказалась удивительно похожа на главную героиню, и ее голос очень подошел.

- Пересказывать фильм бессмысленно. Фильм надо смотреть. С учетом фестивальной судьбы этой работы, когда мы его сможем посмотреть в Эстонии? Не раньше какого года?

- Надеюсь, что его можно будет посмотреть уже в этом году. Продюсер - Кадрианн - очень хочет сделать показ. Хочет показать мои предыдущие фильмы и этот новый. Плюс мы его послали на PÖFF. Если фестиваль его возьмет, то можно будет увидеть и там.

- Прототипы твоих героев, Кирилл и Даша, когда увидели этот фильм, они еще были в Грузии? Как они сейчас смотрят на эту историю?

- На самом деле Даша мне помогала и в работе. Она там в титрах указана как скрипт-консультант. То есть она много раз видела рабочую версию. А с Кириллом получилось иначе. Он мне даже помогал делать анимацию, но при этом фильм я ему не показывала. Дней десять назад я ему послала результат, но он до сих пор не ответил.

- Даша и Кирилл сохранили свои отношения после того, как рухнул их прежний мир?

- Не скажу. Нужно смотреть фильм. Не хочу спойлерить.

- Я не про фильм же. Они до сих пор в Грузии?

- В фильме есть ответы на все вопросы. Где они. Что с ними стало.

- По своему детству помню, что кукольная анимация была нелюбимой всеми сверстниками. Ты любила в детстве кукольные фильмы?

- Нет! Я их терпеть не могла.

- Почему же новая работа в этой технике? Ранее же совсем другие вещи были.

- Потому что я выросла, стала ездить на анимационные фестивали. И меня прямо вдохновило, очень понравились несколько кукольных фильмов. А мой фильм на самом деле достаточно экспериментальный. Он не то чтобы чисто классический кукольный. Плюс ко всему, кукольная анимация очень далеко ушла вперед со времен нашего детства.

- В нашем детстве был и Бардин. Как воюют его спички в фильме «Конфликт», развидеть невозможно. Тем более, работая в новостях. А у тебя такие куколки вуду получились…

- У меня герои сделаны из тканей. Я в какой-то момент поняла, что делать кукольное кино намного увлекательнее. Потом убедилась в этом. Процесс сложнее, интереснее, разнообразней. И он ближе к игровому кино. Я на самом деле всегда хотела быть игровым режиссером, но боялась. А кукольное кино - это что-то между. И сам процесс очень прикольный. Но сложный. Ты все время преодолеваешь реальность, борешься с материальным миром.

- Фильм напрямую связан с войной. Спустя три года ежедневного кошмара, многих сегодня уже не цепляют новости, будем честными. Что не отменяет нашей с тобой поддержки Украины. Действительно этот фильм может победить в Каннах, или «победа» - это удел закомплексованных?

- Я не знаю, может ли он победить в Каннах. Но известно, что председателем жюри в этом году будет режиссер немка. Немцам же эта тема очень понятна. Но я не знаю, какие другие фильмы будут. И вообще «Канны» - это фестиваль, где большинство фильмов игровые. А анимации конкурировать с игровыми фильмами очень сложно. Тем более, в жюри нет аниматоров, которые понимают сложность этой работы.

Ну, а во-вторых, я не скажу, что победа - это так уж важно в экзистенциальном смысле. Но, конечно, это может быть важно в плане карьеры. Может быть, эта победа повлияет, например, на эстонскую полицию, она нас пожалеет и даст моему мужу ВНЖ, наконец…

Вообще призы на кинофестивалях - это лотерея. Я раньше расстраивалась, когда мои фильмы не получали призы на фестивалях. Потом сама побывала в жюри несколько раз и поняла, как много классных фильмов снимается, каждый из которых хочется отметить, но не получается. Обычно побеждают те фильмы, которые просто нравятся всем. Так что я уже не расстраиваюсь от этих вещей.

Официальный сайт Каннского кинофестиваля со списком лент-конкурсанток 2025 года. Апрель 2025 года. Фото: festival-cannes.com

- Не секрет, что авторов, которые так или иначе связаны с Россией, даже в прошлом, которые пытаются высказываться о войне в настоящем, мягко говоря, не всегда понимают в Европе. Иногда даже пытаются подвергать публичной порке. Ты этого не боишься?

- Я, конечно, боюсь. Я человек очень ранимый и нежный. Я боюсь того, что люди, не посмотрев фильм, могут начать делать какие-то выводы. А если бы такие люди посмотрели фильм, то у них вряд ли возникли бы какие-то претензии или вопросы, так как мне кажется, мой фильм очень человечный.

Но если кто-то не посмотрит фильм, но начнет осуждать, то и бог с ним. Да, это фильм про русских. Да, русская тема теперь токсичная. Но мой фильм именно про тех русских, которые поддерживают Украину. Они из-за этого, в общем-то, и бросают все. Их жизнь полностью меняется - далеко не всегда в лучшую сторону. Мой фильм никого не призывает ни к какой жалости к героям и ни в коем случае не пытается сопоставить беду русских с трагедией украинцев, это разные масштабы. Это просто задокументированное состояние. Ощущение беспомощности, безысходности, когда ты ничего не можешь сделать, и чувствуешь себя при этом виноватым.

Мне было очень важно это задокументировать. Я даже не была уверена, что фильм нужно посылать в Канны сейчас, пока продолжается вторжение, но продюсер решила, что в мире все слишком быстро меняется и надо посылать сейчас, кто знает, что нас ждет дальше.

- Музыку к фильму написал Женя Федоров - еще один бывший петербуржец на эстонской земле. Он теперь в шутку переживает, что у него нет подходящей одежды для поездки в Канны. А у тебя есть?

- Нет (улыбается). Насколько знаю, в Каннах не обязательно выпендриваться. Ты знаешь, у меня действительно двоякое ощущение от всего этого… С одной стороны, мы сделали фильм. Его поддержали. Мне кажется, что это важный фильм для всех, кто хоть как-то сохранил человечность в этом ужасном мире. Но при этом, когда читаешь новости, видишь, как бомбят Киев, ну какие вообще могут быть Канны и его «красные дорожки»…

Мне, правда, не то, чтобы сильно радостно. Конечно, я радуюсь, что люди увидят фильм. Надеюсь, что у многих он отзовется внутри. Что это привлечет внимание, в том числе к тому, что до сих пор продолжается эта война. И ее не в силах остановить - и не только русские не в силах, но и вообще весь мир.

Тут стоит добавить, что я вообще смотрю на Россию как бы со стороны. Я приехала в Россию из Армении, когда мне было уже 23 года.

- Почему композитором стал именно Федоров? Долго ли пришлось искать нужные звуки?

- Пригласить Женю мне посоветовал мой муж Алексей. И я очень рада, что все получилось. Мы с Женей и так дружили, когда стали общаться после переезда в Таллинн. Но сейчас еще больше подружились. Женя сразу написал очень крутую музыку.

- Из промо материалов к фильму мне показалось, что эта работа - это твой способ не сойти с ума в эти три кошмарных года. У тебя нет ощущения, что процессы, которые были запущены той зимой, никогда не позволят вернуться к тому, что считалось нормальным?

- Есть. Естественно.

- Как ты с этим справляешься?

- Я счастливый человек, у которого есть возможность арт-терапии. Я всю жизнь с раннего детства рисовала, творила, что-то делала. Не этот фильм, так что-то другое. Плюс двое наших детей не дают скучать (улыбается). Дети для меня - это заменитель антидепрессантов.

Конечно, у меня тоже бывает очень грустное состояние. Но я очень много времени провожу со своим младшим сыном четырехлетним. Я его так и называю - антидепрессантик.

- Ты говорила, что хочешь, чтобы зритель увидел в фильме людей. Мой опыт наблюдений говорит, что сейчас люди либо за одних, либо за других, либо им пофигу, и они будут за тех, кто сильнее. У тебя нет ощущения, что увидеть простого человека уже мало кто способен? Это временное явление?

- Сейчас вообще такое время, когда мы все проверяемся на человечность. И мне кажется, что эта способность увидеть человека, а не какие-то ярлыки, это самое важное. Сейчас мы все проходим эту проверку. На самом деле, мои герои, если на них вешать ярлыки, будут теми самыми «хорошими русскими». Что само по себе так себе ярлык. А я не хочу вообще вешать ни на кого ярлыки, особенно национальные.

Я думаю, что когда мы все перестанем это делать и, наконец, будем просто ценить каждого человека, вне зависимости от цвета паспорта, национальности, вероисповедания, сексуальной ориентации, тогда человечество поумнеет. Но пока до этого далеко... Я думаю, что искусство дано нам именно для того, чтобы мы это делали - показывали людей и конкретные истории.

- Согласен. Зверей покажем мы в медиа. Разделим ответственность.

- Договорились.

- Ты уже произнесла эти три буквы - ВНЖ. Кинокритик Антон Долин, поздравляя тебя с попаданием в Канны, написал, что ты только что получила ВНЖ Эстонии на пять лет. Это почти уникальный случай сейчас в отношении людей, так или иначе связанных с Россией. Как тебе это удалось?

- К женщинам в этом плане не так много вопросов. Ну и все-таки, я армянка с армянским гражданством. Так как я закончила местный ВУЗ, у меня большие привилегии. Но мой ВНЖ бессмысленен после отказа в ВНЖ для моего мужа. Мы же не можем развестись с Алексеем из-за того, что у него нет ВНЖ. И мы не будем с ним жить в разных странах. Так что мое ВНЖ в какой-то степени бесполезно, увы.

- То есть вы уедете из Эстонии?

- Да, вполне вероятно… Хотя нам здесь очень нравится жить. У Алексея требуют военный билет, которого у него никогда не было. Предлагают съездить за этим билетом в РФ, хотя это опасно. А удаленно получить документы из военкомата невозможно. Так что и ВНЖ ему не получить. Пока он здесь по годовым визам, но это временное решение.

Справка

Департамент полиции и погранохраны ранее заявлял Rus.Postimees, что не комментирует конкретные дела соискателей легального статуса для жизни и работы в Эстонии и связанные судебные процессы до вступления в силу принятых решений.

- В армянской версии фильм называется «Бесконечная зима». Ты любишь зиму?

- Конечно, я очень люблю снег. Но в моем фильме он олицетворяет негативную эмоцию. Тем более, снег - это вата. Думаю, что многие поймут иное значение этого слова. Так что в этом фильме снег - это образ смерти… Многие назвали свою жизнь после того февраля как бесконечный февраль… Для меня названия «бесконечный февраль», или «бесконечная зима» - слишком пафосные. «Зима в марте» плохо звучит по-армянски… В эстонской версии вообще иначе: «Снег двигается за нами»…

- Прямо как Fire walk with me Дэвида Линча…

- Да. На самом деле, эстонское название придумала моя продюсерка. Это прямая метафора из фильма. А название на русском - «В марте была зима».

Кадр из фильма Натальи Мирзоян «Зима в марте» (Winter in march), который был снят в Эстонии и премьера которого состоится на Каннском кинофестивале 2025 года. Фото: Winter in March / Facebook

- Ты смогла бы жить в вечной зиме? Игры с ядерным оружием намекают на такие перспективы, если удастся выжить, когда будет жарко…

- Ты знаешь, я всегда апокалипсис представляла себе как что-то очень красивое. В духе «Меланхолии» фон Триера. Недавно мы говорили об этом с моим соавтором по фильму. Сандер Пыльдсаар сказал, что на самом деле в случае ядерной войны те, кто выживут, будут долго скитаться, голодать, прежде чем все умрут. Вот к такому я не готова. Я хочу, чтобы все было красиво, сразу, без лишней боли. Если уж на то пошло. Будем надеяться, что все-таки до этого не дойдет. Но если вдруг, то лучше, чтобы это было быстро.

- Сохраню это интервью. Переслушаем тогда.

- Спасибо!