ВИКТОРИЯ ЛАДЫНСКАЯ-КУБИТС ⟩ Почему слова политиков оставляют горькое послевкусие?

Виктория Ладынская-Кубитс. Фото: Сандер Ильвест

Значение слов со временем может меняться, приобретать новые оттенки, далеко уходить от своего первоначального смысла. Слово «компромисс» когда-то имело сравнительно положительное значение. Теперь же политики говорят о достижении соглашения с долей горечи, пишет колумнист Виктория Ладынская-Кубитс («Отечество»).

Люди, чувствительные к языку, давно заметили особенности речевого стиля политиков: смесь упоминаний различных положений законов, иностранной лексики, подчеркнутой эмоциональной нейтральности, обобщений вроде «наше общее...» и использования понятных народу так называемых кодовых слов.

Десять лет назад, в начале моей первой избирательной кампании, один из моих коллег-журналистов предложил написать колонку о том, как меняется стиль речи у тех, кто впервые оказывается на политической арене. То есть о том, как обыденная лексика уступает место словарю политика. Мы даже придумали заголовок для статьи: «Черт побери, теперь мне даже ругаться нельзя». И это оказалось чистой правдой.

БЕССОДЕРЖАТЕЛЬНОСТЬ ВЫСКАЗЫВАНИЙ ПОЛИТИКОВ. Первое, на что начинаешь обращать внимание в политической среде, - это пустые, ни к чему не обязывающие высказывания политиков. Их активный словарный запас повторяется из речи в речь и сильно отличается от лексики, использующейся в повседневной жизни.

Простые примеры. Если в обычной жизни человек скажет: «Дело - дрянь», политик выразится иначе: «Мы обеспокоены». Там, где в разговоре прозвучит: «Эти мерзавцы врут», политик аккуратно сформулирует: «Такое толкование не соответствует действительности». Даже эмоциональное «Да пошел ты в ж*пу» превращается в сдержанное: «Я с вами не согласен». Так было всегда, и в этом есть свой смысл. Как избиратели мы уже привыкли к такому птичьему языку политики.

Но в последнее время наметилась новая тенденция: расплывчатый политический язык остался прежним, а вот его смысл резко изменился. По сути, фраза «мы выражаем обеспокоенность» больше не означает, что кто-то действительно обеспокоен. Это уже ничего не значит. Слова остались прежними, но их смысл куда-то исчез. Сохранилась только привычка политиков хоть как-нибудь что-то комментировать - просто ради того, чтобы открыть рот.

Если в обычной жизни человек скажет: «Дело - дрянь», то политик скажет: «Мы обеспокоены»

РАЗГОВОРЫ ЗА ЗАКРЫТЫМИ ДВЕРЯМИ. Самое интересное начинается за закрытыми дверями, когда политики общаются между собой. В таких условиях у них тоже есть свой особый язык, только он уже не такой сухой и официальный, как на публике, ведь в таком разговоре собеседник-политик должен получить реальные сведения и понять истинный смысл сказанного.

При этом говорить слишком откровенно тоже нельзя - ведь даже за закрытыми дверями у стен есть уши. Здесь в ход идут метафоры, всевозможные условные обозначения вроде «лимонов», а также уточняющие вопросы: «Ты хочешь сказать, что…?», после чего собеседник сам формулирует твои мысли за тебя.

Основной же принцип политических переговоров сродни правилам торговли на турецком рынке. Одна сторона настаивает, что этот «ковер» - самый дорогой на свете, другая, напротив, утверждает, что он и гроша не стоит. В итоге стороны сходятся где-то посередине. Интересно, что эта «середина» зависит от того, с каких начальных позиций велись переговоры.

Именно поэтому еще до начала переговоров стоит внимательно присмотреться к тому, как высоко каждая сторона задирает планку своих изначальных требований - это поможет предсказать, к какому компромиссу в итоге придут за закрытыми дверями.

Здесь уместно вспомнить один анекдот. Сразу прошу прощения за его низкосортность.

Один приятель спрашивает другого:

- А ты бы стал есть дерьмо?

- Конечно, нет!

- А если за сто рублей/долларов/евро?

За деньги второй соглашается и съедает. Идут дальше. Теперь второй спрашивает первого:

- А ты бы попробовал?

- Да ни за что!

- А за сто рублей/долларов/евро?

За деньги и первый соглашается, тоже съедает. После этого второй возвращает первому его же сотню.

Смысл этой истории, кому-то кажущейся забавной, кому-то - грустной, в том, что оба героя оказались продажными: они съели нечто несъедобное и в итоге сделали это бесплатно. В последнее время, слушая о результатах разных политических переговоров, невольно вспоминается именно этот анекдот.

Говорят о новых раундах переговоров: выходят стороны, и все начинают рассказывать, на какие уступки им пришлось пойти ради того, чтобы сохранить союз, достичь соглашения или компромисса. Именно в такие моменты на первый план выходит слово «компромисс» уже в своем современном значении: договоренность, которая не устраивает никого, но зато закрепляет власть. Ведь речь идет совсем не о той форме компромисса, когда обе стороны выигрывают, жертвуя чем-то ради соглашения, а о варианте, когда положение откровенно незавидное: оба уступили во всем, лишь бы остаться у руля.

ЛИНГВИСТИЧЕСКИЕ НЮАНСЫ «КОМПРОМИССА». В семидесятые годы в Таллинне жил Сергей Довлатов, впоследствии ставший знаменитым писателем. Здесь он работал журналистом, и именно этот опыт лег в основу его сборника под названием «Компромисс».

Структура сборника такова: каждая новелла начинается с фрагмента статьи, после которого Довлатов описывает, каким образом этот материал был написан и что осталось за кадром. Благодаря живому языку и оригинальному построению повествования, читателю становится очевидно, сколько и каких компромиссов требовала советская жизнь - не только от журналиста, но и от любого человека той эпохи: «Стала она врать. Я в таких случаях молчу - пусть. Бескорыстное вранье - это не ложь, это поэзия».

Кажется, что вся жизнь тогда состояла из горьких компромиссов. Однако книга во многом смешная, потому что постепенно понимаешь: если уступки слишком велики, то это уже не совсем компромисс. Сам по себе этот термин подразумевает ситуацию, когда стороны согласны с принятым решением лишь частично, но договариваются вести себя так, словно полностью его одобряют. В демократическом обществе большинство договоренностей и есть компромиссы.

Тем не менее существует одна сфера, в которой компромисс невозможен, - это наука. Недавно на презентации своей книги «Ценности. Интересы. Поступки» Яак Аавиксоо с иронией привел пример, чем ученые отличаются от политиков: политики могут даже истину «дважды два - четыре» вынести на голосование - и в результате окажется, что не равно. Все это могло бы показаться обычной игрой слов и умением читать между строк, если бы не реальные примеры из жизни.

Встреча Дональда Трампа и Владимира Зеленского в Белом доме показала: если раньше политические речи часто были пустыми и не несли особого смысла, то теперь слова снова что-то значат - хотя иногда их значение отличается от исходного смысла

УКРАИНСКИЙ КОМПРОМИСС. К чему я клоню? Одно дело - местная политика, где мы можем подшучивать над нашими политиками, и при этом все равно понимаем, что «генератор ответов Юри Ратаса» на самом деле легко расшифровать; что Урмас Рейнсалу - настоящий мастер вести торг, словно на турецком рынке; а лидеры Партии реформ умеют говорить не только от своего имени, но и устами союзников.

Сегодня слово «компромисс» стало излюбленным не только местными политиками, оно уносит нас географически на территорию глобальной политики. Встреча Дональда Трампа и Владимира Зеленского в Белом доме показала: если раньше политические речи часто были пустыми и не несли особого смысла, то теперь слова снова что-то значат - хотя иногда их значение отличается от исходного смысла.

Кроме того, теперь переговоры зачастую ведутся открыто, а не только за закрытыми дверями. К тому же слово «компромисс» приобрело резко негативную коннотацию, практически став синонимом вынужденного согласия с поражением.

В последнее время оно приобрело довольно пугающее значение: в украинском контексте компромисс теперь означает не то, что ты приобретаешь благодаря соглашению, а то, что ты теряешь. И ты несешь эти потери и в случае соглашения на компромисс, и в случае если так называемый компромисс не будет одобрен твоим народом. У слова «компромисс» больше нет положительного оттенка, - «мы достигли согласия» - зато появился негативный: это признак утраты. Жуткое слово «компромисс» стучится в дверь.