. Что они говорят о восприятии войны? (1)

12 мая 2025, 10:35

Русская служба Би-би-си по открытым источникам насчитала 446 памятников, посвященных войне в Украине, или «СВО» (так эту войну называют российские власти), установленных с начала российского вторжения. Большинство было установлено на территории России, но также памятники возводили на оккупированных территориях Украины, в Таджикистане и в отколовшейся от Грузии Южной Осетии.

В первой год после начала полномасштабной войны в Украине на большинстве памятников были выгравированы имена погибших. Но затем российские власти стали строить все больше абстрактных памятников, различных и по форме, и по стилю - от привычных гранитных монументов до скульптурных композиций с женщинами, птицами или животными.

Некоторые памятники, разбросанные по городам и поселкам России, и вовсе имеют одинаковый дизайн. Би-би-си насчитала не менее 19 одинаковых скульптур солдата с автоматом.

Русская служба Би-би-си изучила, какие памятники «СВО» ставят в России и как они отражают сложную тему осмысления войны в нынешних российских реалиях.

Образ победы и образ войны

В ноябре 2022 года в Свердловской области разгорелся скандал. В поселке Красногвардейский «Комитет солдатских матерей» на частные пожертвования установил памятник погибшим российским военным с надписью «Афган. Чечня. Сирия. Украина». Памятник не понравился местному депутату, который заявил, что он был установлен без согласования с властями и вообще похож на надгробную плиту.

Выяснилось, что памятник действительно стоял не вполне легально, но администрация встала на сторону общественников и оформила его задним числом.

В феврале 2024 года пермский губернатор торжественно открывал памятник участникам войны в краевой столице. Семиметровую скульптуру из пяти человеческих фигур расположили на постаменте у «Дома чекистов» в центре города. На памятнике современный воин держит знамя с ликом Иисуса Христа, с ним рядом стоят оператор дрона и солдат с ребенком на руках, а позади них - женщина, за спиной у которой развевается флаг с буквой Z и надписью «Своих не бросаем».

В этом памятнике «буквально собраны все мемы», говорит о нем исследовательница мемориальных практик Светлана Еремеева. «И это и есть показатель, что никто не понимает, что об этом нужно говорить. Поэтому они на всякий случай сказали все», - отмечает она.

Два эти памятника показывают, как во время войны в России пытаются найти подходящий язык для ее осмысления и сохранения памяти о погибших - и не находят.

Первые памятники, посвященные «СВО», стали появляться в России в 2022 году в преддверии 9 мая. Самый ранний, который удалось найти Би-би-си, был открыт в чувашской деревне Именево - там установили именную плиту солдату, погибшему в Украине, рядом с мемориалом воинам-односельчанам, погибшим в Великой Отечественной войне.

В дальнейшем почти каждый месяц в России и на оккупированных территориях Украины памятников стало появляться все больше и больше. К 9 мая 2025 года их насчитывалось уже 444. Еще один памятник был поставлен на военной базе в Таджикистане, и один - в непризнанной Южной Осетии.

В 2022 году было установлено 34 памятника, так или иначе связанных с войной в Украине. При этом в основном ставили именные памятники - посвященные конкретному военному или нескольким погибшим на войне. В первый год именных памятников было в два раза больше чем абстрактных (например, изображений солдата или букв ZOV). Но уже тогда на некоторых монументах именные плиты устанавливали специально с пустыми местами - для будущих имен погибших.

В 2023 году памятников на тему войны было установлено существенно больше - минимум 147. Если в 2022 году в среднем в месяц ставили по четыре памятника, то на следующий год - уже по 13 штук в месяц. А в 2024 году воздвигли почти 200 памятников. Персональные памятники и именные плиты стали встречаться реже, а фигуры солдат и прочие абстрактные изображения чаще. В 2024 году абстрактных памятников было уже в два раза больше, чем именных. В 2025 году эта тенденция сохраняется.

Практика заносить имена погибших солдат на мемориалы возникла после Первой мировой войны и стала переломным моментом в понимании того, что «все погибшие должны быть названы», говорит исследовательница Светлана Еремеева.

«Это увековечивание имен, возвращение человека в сообщество хотя бы в таком виде. И то что, такая тенденция сначала преобладала, это даже внушало оптимизм, - отмечает Еремеева. - Но потери растут, неназванных имен становится все больше, и эти памятники перестают преобладать в сравнении с другими».

По ее словам, ситуация с памятниками «СВО» в целом уникальная по простой причине, что их начали устанавливать, когда война еще не закончилась. В советской традиции памятники ставились после окончания военных действий - по крайней мере так было с памятниками Великой Отечественной войны.

«Совершенно непонятно, что мы этими памятниками поминаем. Что лежит в основе этой памяти? Если мы ставим памятник конкретному погибшему солдату, то получается вполне себе нормальный погребальный памятник, - размышляет Еремеева. - Но когда там рядом оставляют место для новых имен, это уже какая-то новая вещь. То есть мы ждем еще мертвых, еще смерти. Чему этот памятник? У меня нет ответа».

Абстрактные же памятники, в большинстве своем выполненные в виде фигур военных, тоже не могут зафиксировать какой-либо понятный образ. «Это образ победы? Так еще рано об этом говорить. Тогда получается, что это образ войны и памятник войне», - заключает Еремеева.

Разно-однообразные памятники

Разнообразные фигуры солдат - один из самых популярных видов памятников, установленных за эти годы, на них приходится около четверти от всех сооружений. Солдата изображают по-разному - например, держащего на руках ребенка, оружие, даже планшеты для дронов, или же вместе с фигурой матери или жены.

В нескольких регионах даже установили предельно схожие по дизайну памятники с изображением одной и той же фигуры солдата в балаклаве и с автоматом в правой руке. Всего удалось найти 19 одинаковых памятников. Этот дизайн встречается сразу на нескольких сайтах гранитных мастерских в разных регионах России. Но с чем связана популярность именно этого образа, объяснить сложно.

Многие памятники имеют привычные формы - валуны с табличками или же гранитные плиты с гравировкой.

Но есть и менее стандартные. Популярностью пользуются изображения колокола или журавлей. Например, в Ленобласти открылся памятник в виде колокола и разбитого сердца. А в Туапсе и Калужской области установили памятники в виде смерча и стаи журавлей, образующих букву «V».

В Таганроге же открыли памятник одновременно с колоколом и с журавлями. «Колокол будет звонить вечно и напоминать о подвигах героев СВО, и о том, что свобода имеет высокую цену. А журавли, устремившиеся вверх, в небо, - это души павших солдат», - объясняло задумку местное издание.

Памятники установили также трем собакам и одному кенгуру. Два памятника установили в честь боевых собак, погибших на фронте: известный в российской патриотической прессе пес Сармат и спасшая солдат собака Варя. Третий памятник установили абстрактному четвероногому герою - ему дали кличку Донбасс. А в Белгородском зоопарке установили монумент кенгуру, погибшему при обстреле.

Разнообразие форм и тематик памятников как раз наводит на мысль о том, что «ясной, очерченной мысли, чему ставятся памятники, нет, а значит, нет и ясного образа», - говорит Светлана Еремеева.

Историк Константин Пахалюк (в реестре «иноагентов») называет формы, которые используются на памятниках, комбинаторикой. Памятники будто состоят из разных комбинаций советских и современных российских знаков - военной техники, оружия, солдат, журавлей, георгиевской ленты и букв ZOV.

«Я сказал бы, что они сами пока не знают, что говорить. Нет четкого языка, как это презентовать, как выработать разговор. Нет эстетической программы. Вот мужик с автоматом стоит. А больше им и нечего сказать. Слов много, а сказать по сути - мало», - отмечает историк.

По закону отдельные персональные памятники также должны ставить тем, кого наградили званием Героя России. Это звание, по заявлению Министерства обороны, получили более 330 участников войны в Украине. Это значит, что помимо 446 памятников, которые нашла Русская служба Би-би-си, должны установить еще 330 бюстов героям России.

«В аду мы будем лучшими»

В пасмурный день 8 мая 2023 года Евгений Пригожин с букетом цветов заходит на кладбище в краснодарском Горячем Ключе, неподалеку от боевой базы ЧВК «Вагнер». Не говоря ни слова, он снимает ткань с черного обелиска с надписью «Здесь захоронены бойцы ЧВК Вагнер погибшие за родину» (сохранена авторская пунктуация), кладет к нему цветы, крестится и уходит.

Памятники бойцам «Вагнера», разбросанные по кладбищам разных регионов, в основном сделаны в едином стиле: черные обелиски и мемориалы в виде черных пирамид. А после гибели Пригожина и руководителя ЧВК Дмитрия Уткина обоим на нескольких кладбищах поставили одинаковые памятники с их позывными «Первому» и «Девятому». Всего в разных регионах установлено не менее восьми мемориалов погибшим «вагнеровцам» и основателям ЧВК.

Примечательно и то, что почти всегда памятники «вагнеровцам» появлялись без какого-либо официального открытия и присутствия местных властей. О первых памятникам просто постфактум сообщалось в близких к ЧВК телеграм-каналах. А в Подмосковном Воскресенске местные власти и вовсе враждебно отнеслись к памятнику «вагнеровцам». Там на городской аллее несколько мужчин поставили памятные плиты в честь погибших бойцов ЧВК. Но городская администрация заявила, что памятник установили незаконно, и потребовала подтверждения, что каждый из перечисленных бойцов действительно погиб на войне. Говорилось о планах снести мемориал, но в итоге организаторы согласились внести на него имена и других погибших на войне горожан.

ЧВК «Вагнер» - пока единственная группа, у которой есть продуманная практика мемориализации погибших, говорит Светлана Еремеева. Причем эта практика не исчезла и после смерти Пригожина и Уткина летом 2023 года. «Ритмичные ряды черных пирамид на кладбищах, где поставлен один и тот же памятник Пригожину и Уткину, которые стоят лицом к этим пирамидам. Это продуманная внятная мысль, и поэтому есть и художественное решение», - отмечает исследовательница.

На вопрос, что за мысль лежит в коммеморации бойцов «Вагнера», она вспоминает цитату Пригожина: «Мы все попадем в ад. Но в аду мы будем лучшими». «В оформление памятника и этого пространства нет идеи гибели за высокие идеалы, за страну, а есть идея военного порядка. Мы были военными и мы остаемся военными после смерти. Такая Валгалла (место в скандинавской мифологии, куда после смерти попадают героические воины - Би-би-си)», - подмечает Еремеева.

Память без программы

Трое российских губернаторов (Ставрополья, Челябинской и Смоленской областей) заявили, что планируют установить памятники «СВО» во всех районах своих регионов. Если эти планы реализуются, то только в этих трех областях появятся не менее 78 новых памятников.

Иногда по памятникам можно предположить, что они были установлены по «заказу» региональных властей. Например, когда абстрактный памятник устанавливают у здания местной администрации. В Калининградской области в мае и сентябре 2024 года поставили по три (всего шесть) абсолютно одинаковых памятника в разных поселках - валуны с надписью «Вечная память героям СВО отдавшим жизнь за Россию» (Пунктуация сохранена).

Но не везде власти стремятся лишний раз напоминать о войне. В Москве и Петербурге, например, устанавливали памятники на тематику войны в Украине, но ни один из них не стоит в знаковых центральных районах. Исключением стали лишь мемориальные комплексы.

В Москве первый памятник поставили на Поклонной горе - это фигура солдата, эскиз которого победил на всероссийском конкурсе памятников. Затем был открыт памятник бойцам бригады беспилотной авиации «Каскад». На открытии присутствовали замглавы администрации президента Сергей Кириенко и тогдашний секретарь генсовета «Единой России» Андрей Турчак. Памятник установлен в центре Москвы - но он находится во внутреннем дворе здания «Боевого братства» - крупнейшей ветеранской организации. Третий памятник - камень, посвященный погибшим бойцам «СВО» - установили в спальном районе Кузьминки. Еще один памятник открыли на территории Московского авиационного института на севере столицы.

В Петербурге появился памятник санитарной машине, прибывшей с боевых действий, - его поставили в спальном районе, официальной церемонии открытия не было. Затем внушительную стелу возвели в парке «Патриот» - он расположен на отдельном городском острове Кронштадт. И еще один - персональный памятник - установили погибшему православному меценату около храма в Лигово на окраине города.

Мемориальный комплекс военнослужащим противовоздушной обороны в Калининграде и мемориал в псковских Выбутах, где находится крупное захоронение военных. Многие памятники, такие как эти, ставят по инициативе военных училищ. Фото: BBC

Не везде власти и население поддерживают идею установки памятников до окончания войны. В Ульяновске на градсовете в мэрии архитектор Владимир Сергиенко говорил, что «может быть, рано ставить такой памятник - спецоперация не закончена». Глава екатеринбургской гордумы Анна Гурарий также говорила, что памятник в городе должен появится, но вопрос об этом можно будет рассматривать «после окончания боевых действий».

А в Улан-Удэ местные жители и даже «военкор» Александр Гармаев призвали мэрию не торопиться с установкой памятника, а потратить бюджетные средства на фронтовую помощь. «Воинам глубоко плевать, какой там памятник ваяют, вопрос необходимого снаряжения и транспорта важней», - написал Гармаев. В трех этих городах масштабные памятники «СВО» пока так и не появились.

Все это свидетельствует о том, что у российских властей нет единой программы и единого государственного «заказа» на установку таких памятников, отмечают исследователи. В июле 2023 года Владимир Путин издал поручение «принять дополнительные меры, направленные на увековечение памяти участников специальной военной операции». Но конкретно о памятниках он при этом не говорил - и никакого официального указа на этот счет не было, отмечает Светлана Еремеева.

«У меня сложилось впечатление, что власти от постановки памятников не дистанцируется, но и не инициируют ее. У них нет бюджетов на это, нет государственной программы. Нет указаний сверху, и они боятся сделать неправильно», - говорит Еремеева.

В качестве такого примера она приводит памятник в Северной Осетии. Скульптура солдата с котом простояла всего три дня - ее снесли из-за того, что памятник возмутил местных жителей своим внешним видом. Глава региона Сергей Меняйло от памятника открестился и заявил, что он не был согласован с властями.

Снесенный в Северной Осетии памятник. Фото: BBC

Складывается впечатление, что часто инициаторами памятников выступают ветеранские организации или люди с военным уклоном, а чиновники затем организовывают открытие и записывают себе это в «проведение патриотической работы», полагает Еремеева.

Отсутствие единой программы отмечает и Константин Пахалюк, говоря о том, что множество памятников можно отнести к «ведомственной памяти». Это памятники, которые были открыты в различных военных частях, училищах или по инициативе разных ведомств - например, памятники десантникам, инженерам или железнодорожникам.

Героизм или жертва?

Вопрос о том, нужно ли ставить памятники до окончания войны поднимал и глава самопровозглашенной ДНР Денис Пушилин, но с другой аргументацией. «Мы слышим: давайте, мол, сначала победим. Нет. Сейчас как раз то самое время. Это нужно следующим поколениям. Им нужно будет посмотреть и увидеть, на что опираться», - говорил Пушилин на открытии памятника под названием «Героям необъявленной войны».

Примечательно и то, что практически всегда (кроме памятников «Вагнеру» и еще нескольких случаев), на открытии присутствуют местные чиновники - чаще всего представители городской администрации - даже если монумент был поставлен по инициативе родственников погибшего и на их же средства.

Например, в сентябре 2022 года семья погибшего десантника Александра Кошкина на свои деньги установила ему памятник в родном селе. Но новость об этом событии распространила пресс-служба правительства Чувашской республики, а на открытии произносил речь глава районной администрации. «Для военных людей понятия "патриотизм" и "воинский долг" неразрывно связаны. И поэтому солдаты остаются верны Родине даже в самые тяжёлые минуты», - говорил чиновник.

Несмотря на то, что многие памятники в России были установлены по низовой инициативе, государство постоянно приписывает им свой нарратив «героического мифа», - отмечает историй Сергей Эрлих.

Памятник, помимо прочего, указывает на то, что эта жертва была признана государством, отмечает Константин Пахалюк. «То есть происходит такое двойное отчуждение человека: сначала государство отчуждает его от собственного тела, а затем - и от памяти о нем», - говорит он. Памятники погибшим он называет «формой анти-коммуникации», когда установка мемориала не предполагает никакого дальнейшего разговора или размышления: «Не задавайте вопросов, вот вам памятник».

Так скорбь родственников погибших остается незамеченной - ее затемняет героический нарратив, который пытаются построить чиновники, продолжает Эрлих. Он обращает внимание на то, что многие именные памятники поставлены в малых поселениях, где люди знают реальное количество потерь среди своих односельчан и им важен не героизм на войне, а чтобы люди возвращались с нее живыми.

«Это не только в России, это любое государство так устроено. Миллиардер [президент США Джон] Кеннеди говорит: "Не спрашивай, что твоя страна может сделать для тебя. Спроси себя, что ты можешь сделать для своей страны". То есть ты должен жертвовать, отдавать свою жизнь, и поэтому погибаешь не зря», - говорит Эрлих.

«Я это вижу как стирание границ времени, жизнь в большой истории, - заключает Константин Пахалюк. - Россиян убеждают, что ваша жизнь не важна, а важна большая история. Это способ отчуждения россиян от реальности и, видимо, способ управления скорбью».

«Как нам о них думать?»

Около половины памятников разбросаны по различным городским местам и не имеет четкой привязки к месту. Пятая часть памятников установлена в малых поселениях, военных частях (в основном это именные памятники), а также на кладбищах. Но около четверти монументов поставили в «мемориальных местах» - либо рядом с мемориалами, посвященными ВОВ или «воинам-интернационалистам», либо в различных парках победы или аллеях воинской славы.

«Мне кажется, в этом процессе очень важно зафиксировать вот этот хаос - что на самом деле нет логичного места, где этим памятникам стоять, - отмечает Светлана Еремеева. - Скажем, когда умер [политик Алексей] Навальный, люди знали, куда нести цветы - к памятникам политзаключенным. А вот здесь есть движение памятников по разным местам. И от этого тоже становится непонятно, что они означают».

Отдельно заметна попытка и территориально, и по форме привязать памятники «СВО» к тематике Великой Отечественной войны. Например, в Хакасии памятник погибшим воинам Великой Отечественной войны открылся уже с дополнительной стелой - изображением современного солдата с надписью «воинам СВО». В волоколамской школе и вовсе открыли памятник, посвященный двум солдатам - уроженцу Донбасса, который погиб в Волоколамске во время ВОВ, и уроженцу Волоколамска, погибшему на Донбассе.

Нередко эту «преемственность поколений» стараются изобразить сразу на памятнике. На Ямале и в Казани установили памятники воинам «двух поколений» - солдату времен Второй мировой и современному спецназовцу. «Сейчас славное дело наших дедов и прадедов продолжают бойцы специальной военной операции», - говорил на открытии ямальский чиновник. А в Ставрополье установили памятник «На страже Отечества сквозь века» и с изображением солдатов ХХI, XX веков и богатырем рядом.

Даже очень плохой памятник - это попытка осмысления, говорит Светлана Еремеева. «Поэтому интересно, к чему эти памятники пристегиваются - в каких-то городах есть памятник Великой Отечественной, в каких-то - это памятник погибшим в локальных войнах, а иногда они стоят вместе. Возможно, это может быть такая новая российская практика - собирать вместе убитых в разных местах солдат», - отмечает исследовательница.

У установленных в России за это время памятников «СВО» не было общей мемориальный программы, общего финансирования, и нет понимания, как они должны выглядеть и где находиться, заключает Светлана Еремеева. «Из этого всего мы видим процесс поиска - а как это понять? Присоседить ли это к героям Великой отечественной войны? Но же это не война, а специальная военная операция, или же локальный конфликт? Везде прослеживается один постоянный вопрос - как нам о них думать?» - подытоживает она.

В общей сложности, по сообщениям СМИ, в 2025 году в России могут появиться еще около 50 памятников «СВО». Пока власти не снижали темпов по их установкам. За первые неполные пять месяцев 2025 года в России были установлены 66 памятников — это рекордное число за все предыдущие годы. Причем только с 1 по 9 мая 2025 года - в преддверии 80-летней годовщины окончания Великой Отечественной войны - было установлено 42 памятника - больше, чем за полный май предыдущих лет.

Подобный памятник решили поставить и в КНДР, чтобы почтить северокорейских солдат, которые участвовали в освобождении Курской области от ВСУ.

Как мы считали?

Упоминания о памятниках Би-би-си искала в поиске сервисов «Яндекса» и Google News с 24 февраля 2022 года до 13:00 9 мая 2025 года. В статистику вносились только те памятники, на которых было обозначение его причастности к войне — название памятника, надписи на нем, буквы Z и V или имена погибших в Украине; либо же упоминание «СВО» в официальных сообщениях об установке памятника. Би-би-си нашла упоминания 446 памятников, установленных за это время, но так как это поиск по открытым данным, в реальности памятников может оказаться больше.

В статистику мы вносили только памятники, камни с табличками или отдельно стоящие мемориальные конструкции. Мы не учитывали мемориальные доски, стенды и различные «аллеи героев» или «аллеи памяти», если для них не возводили отдельно стоящий монумент. В статистику также не попадали надгробные памятники.

«Именными» мы считали памятники, на которых нанесено одно или несколько имен погибших в Украине. Анализ памятников проводился по фотографиям или видеосюжетам - не на всех из них полностью и в хорошем качестве запечатлен памятник, из-за чего также возможны погрешности в статистике.

В статистику вносились, в том числе, памятники, установленные в аннексированных Крыму и Севастополе и на оккупированных Россией Донецкой, Луганской, Херсонской и Запорожской областях после их «присоединения» к территории России.