:format(webp)/nginx/o/2025/05/30/16878339t1h67c3.jpg)
Недавние успешные удары Украины по стратегическим воздушным силам и критической инфраструктуре России поставили Москву в неудобное положение как в контексте текущих «мирных переговоров», так и в более широком смысле, пишет историк и колумнист Март Кульдкепп.
Нет сомнений в том, что затяжная тактика российской стороны основана на убежденности в собственной непобедимости - эту идею до сих пор успешно продавали и западной аудитории, включая Дональда Трампа. Однако болезненные удары в ответ ставят под сомнение веру в то, что Россия все равно победит и что мир возможен только на условиях агрессора. Эта картина начинает рушиться, за собой увлекая и остальную конструкцию российской пропаганды.
Все труднее становится всерьез воспринимать не только безоговорочно завышенные оценки российских военных возможностей, но и заявления о том, что речь якобы идет не о настоящей войне, а об ограниченной специальной операции, проводимой как бы «вполсилы». Также размываются и утверждения, что Украины как независимого государства не существует, а все происходящее - это лишь противостояние с «коллективным Западом».
В этом контексте успешные украинские операции становятся неприятным сюрпризом и для нынешней администрации США, поскольку они подогревают в России уже существующие подозрения: якобы внешне пророссийская позиция Трампа на деле может быть тщательно подготовленной западной ловушкой.
Таким образом, Россия загнала себя в информационном пространстве в довольно неудобное положение: громкое возмущение действиями Украины выглядело бы проявлением слабости, обвинения США не дают реальной выгоды, но и смириться с поджогом стратегических бомбардировщиков или взрывом Керченского моста Кремль тоже не может.
Похоже, лучшей тактикой на данный момент считается временное исчезновение Путина из поля зрения общественности, демонстрация спокойствия в духе «все идет по плану» и надежда на то, что внимание общества рассеется, после чего можно будет попытаться восстановить привычные пропагандистские конструкции. Параллельно, конечно, планируется месть Украине, но ресурсов для этого у России становится все меньше. Скорее, стоит опасаться следующих шагов Украины, перед которыми Россия явно остается уязвимой.
В худшем для России случае Украина может использовать боевые действия на российской территории себе на пользу - опираясь на равнодушие и эгоизм российского общества. Эти черты Кремль сам же и поощрял в течение многих лет, но в других - сугубо внутренних - целях.
Подобно тому как к 1918 году среднестатистический российский солдат начал относиться к успехам кайзеровской Германии с безразличием или даже легким восхищением, можно предположить, что в культуре, высоко ценящей силу и решимость, акции Украины сейчас растут. Для Путина было бы крайне нежелательно, если бы российское общество стало относиться к украинцам с уважением, фактически перевернув с ног на голову нарратив о «братских народах».