Aлликмаа: больше теледраматургии

Вместо нового здания для радио и телевидения теперь глава ERR Маргус Алликмаа взял курс на повышение качества содержания продукции корпорации. Фото: Mihkel Maripuu

Руководитель Национальной телерадиовещательной корпорации (Eesti Rahvusringhääling — ERR) Маргус Алликмаа, похоронив мечту радио и телевидения о переезде в новый дом, не считает, что истраченные на проект нового здания миллионы были выброшены на ветер, поскольку этот проект можно продать и подороже. Отныне все его усилия будут направлены на повышение качества продукции ERR.

Новый совет ERR, пробыв на посту полтора месяца, единогласно решил, что новый дом строить не будут. Это большой удар после стольких лет борьбы?

Я уже год назад задвинул эту идею на самую дальнюю полку. В прошлом году проектирование так и не было начато, деньги на проектирование частично остались неиспользованными, а в этом году эти деньги вообще не будут использоваться. Поэтому в этом решении не было ничего неожиданного.

Когда у государства нет денег и мы не можем построить здания, в отношении которых есть решение парламента, — Эстонский национальный музей и Музыкальную академию, — когда зарплаты не повышались последние три года, а ЭТВ2 до сих пор недофинансировано, то требовать новое здание даже неэтично. Поэтому для себя я этот проект давно заморозил.

В 2007 году все было красиво, но в 2009–2010 годы стало ясно, что нового здания не потянуть. Почему тогда ничего не было сделано? Кто отвечает за то, что более трех миллионов евро растрачено на проектирование, а результата нет?

На проект уже в прошлом году ничего не тратили — но проект же готов. А вдруг он через десять лет понадобится? Любой проект надо довести до такого состояния, чтобы его можно было продать. Есть участок земли, есть детальная планировка, есть проект — это все имеет большую стоимость! Работа и деньги не выброшены на ветер! И теперь все это стоит безусловно больше 54 млн истраченных крон.  

Каждый руководитель хочет воздвигнуть себе монумент из стекла. Зачем он вообще был нужен на краю города? Работники ведь не хотели, чтобы новый дом стоял в поле.

Работники радио, правда, уезжать не хотели, работники теледома к этому склонялись больше. Поскольку то, что творится в теледоме, это довольно грустная картина. С запуском студии Solaris все ежедневные передачи мы делать можем, но когда в один прекрасный день наша вторая программа получит финансирование в полном объеме, то помещений нам уже будет не хватать. Студия для «Актуальной камеры» должна быть гораздо больше.

Все началось с того, что в 2002 году исследование KPMG показало, что надо объединить две организации, но предварительным условием для этого является сооружение общего здания, чтобы ныне два разных дома могли теснее общаться между собой. Для появления новой медиа следует создать общую рабочую среду. Тогдашнее решение было очень правильное и отлично работало на будущее. Когда я попал в этот дом, было ясно, что надо строить новое здание, что и поддерживали советы всех составов.

Мы не хотели строить себе стеклянный дворец! У меня такой уже есть в Кадриорге. Если бы я в своем компьютере не придумал схему увеличения налога на азартные игры, чтобы финансировать строительство Kumu через Кultuurkapital, то этого дома не было бы. Говорить о том, что выбранное для нового здания место далеко от центра города — это уже из области капризов. Что в таком случае должны говорить преподаватели ТТУ или хирурги Мустамяэской больницы?

Если до сих пор говорили, что новое здание обошлось бы в миллиард эстонских крон, то по самому плохому сценарию цена могла бы подняться до 1,7 млрд.

Спекулировать на эту тему можно до бесконечности. Руководство заняло жесткую позицию — не допустим роста расходов свыше миллиарда. Все три калькуляции, которые для нас сделали, были выполнены с учетом использования самых дорогих отделочных материалов.

Всегда можно сказать, что денег нет. Цифры надо сравнивать, не забывая об общем фоне — для 600 сидящих в тюрьме миллиард крон находят, а для организации, которая обслуживает миллион человек в неделю — у нас миллион контактов в неделю, — миллиард крон это много.

Сейчас в ERR работает 650 человек, новое здание было рассчитано на 800 человек. Неужели народу бы настолько прибавилось?

Мы рассчитывали на перспективу. В свое время в этом здании работали 2000 человек! Мы не ставили перед собой такой цели, но если появится второй телеканал — а тогда речь шла и о русскоязычном канале, — то цифра была бы обоснована.

У меня есть одна идея. Думаю, что она и сейчас вполне разумна. В составе Национальной телерадиовещательной корпорации мог бы действовать профессиональный музыкальный коллектив. В Эстонии нет, например, профессионального женского хора, он мог бы действовать при ERR. Это вполне нормально и правильно.

Что ERR необходимо?

Нам нужны хорошие журналисты. Когда-то нам заказывали второй телеканал и говорили, что за 80 млн крон мы сделаем приличную программу. Сегодня этот канал не работает. Нельзя же до бесконечности показывать повторы, нужно делать хорошие программы. Честно говоря, уже неловко становится. ЭТВ2 нуждается в хорошем финансировании.

Как три года назад снизили зарплаты на десять процентов, так они и остаются замороженными. Это же примитивные разговоры, что деньги нужны для повышения зарплат. Речь идет о том, чтобы мотивировать людей. Нам нужны дополнительные кад­ры, поскольку люди работают с запредельной нагрузкой.

Какие журналисты, какая журналистика нужна ERR?

У нас могло бы быть больше корреспондентов. Например, в Берлине. Также нужен бы корреспондент с камерой в Вильянди.

Нужны журналисты, которые могли бы проводить расследования. Такие, которые исследуя подоплеку скандала с финансированием одной организации, могли найти ответ на вопрос, кто дал денег михалам и лилло, а те, в свою очередь, мейкарам. Люди, которые дали денег, преследовали свои интересы, хотели получить что-то взамен. Нужно выявить этих людей, но этим никто не занимается. А все потому, что журналистам вечно некогда, и проще заниматься тем, что лежит на поверхности.

У ERR есть для этого время и возможности?

У журналистов должно быть время, чтобы углубляться в тему, а не навязывать свое мнение, не слушая, о чем говорит гость передачи. Нужно внимательнее относиться к людям, уметь слушать тех, кого ты пригласил в студию. Нужны более спокойные, продуманные передачи, ведущий не должен постоянно защищаться вопросами. У нас есть примеры хорошей журналистики — передача «Jüri Üdi klubis»!

Невозможно до бесконечности делать студийные передачи. На самом деле нужно больше телевизионной драматургии! Нужны развлекательные передачи, которые имеют смысл. Например, сериал «Õnne 13». Но для этого нужны люди и деньги, кроме того, нужно быть готовым к тому, что тебя может ждать неудача.

Но еще до того, как передача обретет право на существование, до того, как зрители примут ее, ее снимают с эфира из-за низкого рейтинга.

У нас должны быть средства и на случай неудач, чтобы посмотреть, какой проект заработает, а какой нет. Все знают, что такое хорошая журналис­тика. Но когда человек постоянно испытывает давление, вынужден работать в спешке, он начинает злиться, ему становится все равно.

Нет ничего хуже злого журналиста, который начинает выдавать стереотипы, отражает не общество, а собственное мнение. Я мечтаю о том, чтобы было как можно меньше злобы! Чтобы было больше терпения и уважения.

Полгода назад финская компания YLE сообщила, что меняет способ подачи новос­тей, передачи станут более сдержанными, мягкими. Они стремятся к тому, чтобы быть социально зрелыми людьми. Социально зрелый человек ищет хорошее, старается избегать конфликтов, не заостряя внимание на негативе. Мне очень импонирует такой подход. Хотелось бы заниматься именно такой журналистикой. Это не значит, что мы не будем обращать внимание на важные вещи, но важна тональность. Нужно время и спокойствие.

Совет дал правлению время до конца года, чтобы решить, заниматься ли развитием здания телевидения или радио в центре Таллинна. Каково ваше мнение?

Нужно все подсчитать и обсудить. Оба здания нуждаются в том, чтобы привести их в соответствие с велением времени, сделать капитальный ремонт. В одном доме отличная музыкальная студия, в другом — две великолепные телестудии. Нынешние варианты не позволяют объединиться. Радиожурналисты продолжат работать в Доме радио, тележурналисты — в здании телевидения. Единого пространства не получается.

Что-то можно сделать и быстрее. Я что-то слышала о создании единого newsroom, новостного пространства. Например, радио и порталы можно было бы объединить быстро?

Да, об этом мы сейчас как раз думаем. О том, чтобы сделать это в Доме радио, не может быть и речи, здание телевидения со всеми его закоулками и переходами — тоже неудобный вариант. Сейчас мы рассматриваем другую возможность — вдруг удастся купить дополнительную площадь в воздухе.

Построить для новостей помещения на гаражах, расположенных рядом со зданием телевидения?

Да.

Очередной миллион евро на временное решение?

Это должны показать расчеты, но надо что-то делать, это очевидно. На другие решения потребуются годы, а с нынешним зданием двигаться дальше нельзя, это ясно. В Доме радио летом дышать нечем, а на телевидении люди зимой замерзают.

Вы чувствуете, что в связи с этим новым домом вы в некотором долгу перед своими работниками? Потому что в нужное время не были приняты нужные решения? Ведь много лет энергия тратилась не на благополучие людей, а на что-то другое?

Лично я не тратил на новое здание ни свое время, ни энергию. Мой расход был минимальным. Никаких бессонных ночей из-за нового дома у меня не было.